Черные круги то и дело прыгали перед глазами, либо останавливаясь на одном месте, либо носясь из стороны в сторону со скоростью света.

— Немедленно открой эту чертову дверь, тварь! — после очередного удара закричал мужчина. — Я разорву тебя на кусочки, если ты этого не сделаешь! И твой тупой муженек уже не спасет тебя, Мелоди. Здесь только мы вдвоем и никто больше не посмеет мне помешать!

* * *

И снова безрезультатно. Каждый раз гудки затихали, сменяясь монотонным объявлением автоответчика с просьбой оставить голосовое сообщение.

— Куда же ты могла деться, глупышка? — спросил он вслух, заходя на очеребной поворот. Мужчина уже в который раз проезжал через Зукотти парк в надежде, что она снова пришла сюда. Он ведь встретил её именно там, когда Мелоди хотела спрятаться от всего мира. — Почему я не выехал чуть раньше? Если бы не избегал встречи с тобой, всего этого не было бы...

—

От неожиданности он со всех сил ударил по тормозам. Удивленный мужчина крепко сжал руль, глядя вперед огромными глазами. Он услышал ее голос настолько близко и четко, будто Мелоди была рядом и сама произнесла эти слова.

— Боже, что все это значит? — прошептал Майкл, сдавленным от страха голосом.

Единственное, что он знал на этот момент точно — Мелоди в беде и нуждается в нём.

* * *

— Вот так, — мягко протянула девушка, придерживая старика за руку. — У вас отлично получается!

Хелена уже успела познакомиться со всеми в палате и даже подружиться с некоторыми из своих подопечных. Все они относились к ней, словно родной внучке, что не могло не подкупать такого сентиментального человека, как она.

— Дочка, я бы не справился без твоей помощи, — слабо улыбнулся Стэн. — Как хорошо, что ты теперь будешь с нами. От этих медсестер иной раз и стакана воды не допросишься, — он обиженно насупил брови и отвернулся. — Никому мы здесь не нужны...

Сила его одиночества и вся боль, что растеклась по телу от последних слов Стэна, ранили девушку в самое сердце. Отбросив прочь все сомнения и аргументы «против» работы в больнице, она накрыла тонкую, испещеренную морщинами и ярко-синими венами, ладонь своей.

— Не говорите так, — взмолилась Хелена, чувствуя что вот-вот заплачет. — Вы мне нужны. Слышите? Я вас не оставлю здесь одного. Вы больше никогда не будете одиноки!

* * *

Аманда внимательно выслушала рекомендации врача и перевела взгляд на мужа.

За последний месяц его состояние совершенно не изменилось, а доктора лишь разводили руками, повторяя одни и те же фразы о мозговой активности мужчины и последствиях перенесенного удара.

— Хорошо, спасибо, — задумчиво протянула Аманда, прокручивая в голове наставления адвоката.

Если бы не долги мужа, она уже давно могла признать его недееспособным. Всего одно судебно-медицинское заключение позволит ей присвоить не только компанию, но и все движимое и недвижимое имущество Харриса как в США, так и за границей...

Когда врач вышел из палаты, оставив ее наедине с мужем, Аманда все еще думала об этом. В последнее время, пока Эмили была занята своей новой пассией и не появлялась дома, женщине удалось добиться полного контроля над советом директоров «HarrisHays&Co». Именно отношения с дочерью, а точнее, полное их отсутствие, являлись единственной причиной промедления.

— Что же ты за человек такой? — начала она недовольно, присаживаясь на небольшой кожаный диван напротив постели больного. — Даже в таком состоянии ты умудряешься отравлять мне жизнь... Почему нельзя было просто умереть и оставить нас всех в покое?! Я ненавижу тебя, Харрис! Тебя и твою дочь... Из-за тебя моя Эмили выросла такой. Но ничего, — злая улыбка появилась на ее губах, — ты ответил за это сполна. Заплатил настолько дорого, что если даже выживешь, не сможешь простить себя. Тебе придется выпить этот ядовитый бокал до да. Уж я об этом позабочусь!

* * *

Он был рядом. Мелоди чувствовала его присутствие каждой клеточной своего измученного тела. Человек, заставивший ее пройти через все круги ада, появился вновь. Демон, которого они все так старательно скрывали, оказался настоящим.

В первый раз это произошло через полгода после их свадьбы...

Тогда, Мелоди даже не представляла, через что ей придется пройти и какие мучения пережить. Несмотря на отсутствие любви между ними, о которой ей так часто рассказывала тетя, Виктор был хорошим человеком. В отличие от родителей, он никогда и ни в чем не обвинял ее, всегда был нежен и учтив. Даже в первую брачную ночь, когда она вся дрожала от страха и боялась каждого шороха, ему с легкостью удалось завладеть мыслями девушки и подарить такие странные, но очень приятные ощущения...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но вскоре сказка, которую она себе придумала, закончилась. Отношение Виктора к ней резко переменилось. Вместо тепла и заботы, так необходимых Мелоди, вдруг появились ненависть и жестокость.

Она, наверное, уже никогда не сможет забыть тот день. Это произошло весной, незадолго до одного из традиционных благотворительных вечеров Аманды Харрис.

Виктор пришел домой, после ночи отсутствия, очень пьяным. От мужчины разило не только алкоголем, но и чем-то новым, незнакомым ей. В тот день Мелоди не могла понять, почему его прикосновения так противны и неприятны, а дело было в том, что тем мужчиной был не ее муж...

— Открой! — после нескольких минут спасательной тишины он вновь приступил к попыткам выбить дверь. Единственная защита Мелоди уже тихо скрипела от нескончаемого потока ударов ногами и руками. Ей казалось, еще секунда, и она просто не выдержит такого бешеного натиска.

— Майкл, пожалуйста... — шептала девушка в полуобморочном состоянии. — Помоги мне... Прошу...

Ужасно хотелось пить, в горле сильно пересохло и неприятно саднило, но у нее не было сил, чтобы подняться и попить из-под крана. Веки словно налились свинцом и стали тяжелыми. Они все время норовили опуститься и погрузить ее в долгожданную темноту, где не было ни этих криков, ни ее собственных душераздирающих всхлипываний и рыданий.

— Ну все, сука! Мое терпение закончилось, — оставив попытки уговорить Мелоди открыть ему, Зак перешёл к крайним мерам.

В последний раз ударив по лакированной поверхности, мужчина торопливо зашагал к кладовой, где хранились все инструменты, необходимые в хозяйстве.