– Если следующей ночью снова послышится стук, – пошутил Мануэль, – спроси у Мерседес, не знает ли она заклинателя, изгоняющего духов.

– Веди машину осторожно, – предостерегла мужа Юлия.

– Хорошо, – сказал Мануэль, – но только ради нашей любви.

Когда он ушел, Юлия вспомнила, что еще ночью намеревалась спросить мужа, но так и не успела, отчего это ему пришло в голову перечитывать ее старые письма. Она отложила это желание на вечер и занялась подготовкой к двум предстоящим ей урокам итальянского.

Утро Мануэля прошло быстро, его почасовой график был заполнен, две консультации несколько затянулись, только в половине первого он пошел на обед. Обедал он в столовой частной клиники, которая находилась улицей выше. Мануэль взял тарелку салата, выпил двойной эспрессо, чтобы избавиться от последних следов тумана в голове, оставшегося от рогипнола, и затем снова поспешил в свой кабинет. Возможно, письмо, которое он искал, находится не дома в Эрленбахе, а здесь. Это еще и самое надежное место.

Но Мануэль письмо не нашел. Когда он снова задвинул нижний ящик своего письменного стола, раздался стук.

– Войдите! – крикнул Мануэль, но дверь не открылась.

Он поднялся и открыл ее. Однако там никого не было. Он прошел к своей ассистентке, которая тоже только что вернулась после обеденного перерыва.

– Это вы только что постучали, фрау Вайбель? – спросил Мануэль.

– Нет, – ответила та, удивившись, и затем добавила: – Господин Симонетт был в это время здесь.

– Еще один момент, – сказал Мануэль и вернулся снова в свою приемную.

Он достал с книжной полки папку «Тиннитус I», где хранилось собрание его личных материалов, перелистал ее, пока не нашел бумаги того совещания в Базеле.

Когда письмо и там не было обнаружено, Мануэль поставил папку назад на полку и пригласил войти первого послеполуденного пациента, господина Симонетта, тридцатилетнего банковского служащего в безукоризненном костюме, с задорной, слегка напомаженной прической и с трехдневной щетиной на лице. После описания его симптомов Мануэль направил его к фрау Вайбель на аудиометрию чистого тона. Через полчаса, взглянув на полученные данные, Мануэль объяснил пациенту, что со слухом у него все в порядке, а что касается шума проезжающего поезда, который, как ему кажется, все время его преследует, то это следствие тиннитуса. Тиннитус – это функциональное расстройство слуха, причину которого трудно определить однозначно, оно может возникать спонтанно и так же спонтанно исчезать. Не испытывал ли господин Симонетт в последнее время – по личному или профессиональному поводу – состояние стресса?

Господин Симонетт, рассмеявшись, заявил, что если кто-то не выдерживает стресса, то он не должен работать в банке, сам он отвечает за биржевые сделки, ему приходится иногда одновременно говорить по двум телефонам и ему мешает, если ему вдруг начинает казаться, что в его трубке проезжает поезд, причем с таким шумом, что он уже не слышит своего собеседника, и спросил, нет ли против этого какого-нибудь антибиотика. К сожалению, нет, сказал Мануэль, не существует успешного медикаментозного лечения тиннитуса, так как речь здесь идет о тех шумах, которые воспринимаются только самим больным, ведь он сам и есть источник этих шумов, точнее, можно сказать, его внутреннее ухо.

Пациент уже больше не смеялся.

– Тогда нужна операция? – спросил он.

Операция показана только в тех случаях, когда причиной являются изменения в сосудах или в ушной мускулатуре, а поскольку у господина Симонетта нет жалоб на головокружения, то, поскольку сам шум не возникает синхронно с пульсом, надо полагать, что речь может идти не об объективном, а о субъективном тиннитусе, который возникает вследствие нарушений в информационной системе слуха.

Молодой человек был подавлен. Нельзя ли эти нарушения как-то подкорректировать?

Можно попытаться, сообщил ему Мануэль, и он бы посоветовал господину Симонетту подумать о том, как избежать длительного стресса, которому он подвержен и который, возможно, ему не совсем по силам, и попробовать найти себе в том же банке работу, которая бы его не так сильно напрягала.

– Но мне нравится эта работа! – воскликнул молодой человек, и на его лице появилось выражение растерянности. – Как раз такой темп, который меня устраивает!

Но, добавил Мануэль, нельзя утверждать, что такой поступок станет решением проблемы.

– Тогда что же может быть решением? – с раздражением спросил пациент, которого отговорки врача окончательно поставили в тупик.

Решением может быть, например, просто привычка жить с этим шумом и при этом предпринять все возможное для того, чтобы не воспринимать его больше как некую помеху.

– И в чем заключается это все возможное? – спросил Симонетт.

Можно попытаться замаскировать этот шум, перекрыть его другими шумами – например, если поселиться рядом с железнодорожной линией, то шум поезда не будет звучать так раздражающе громко для слуха пациента.

Глаза господина Симонетта расширились.

– Это что, шутка? – спросил он.

– Ни в коем случае, – ответил ему Мануэль, – в этом направлении можно принимать соответствующие меры.

Конечно, подобные помехи можно заглушать посредством музыки в том же частотном диапазоне или другими звуковыми эффектами, такими как белый шум, во всяком случае, он обязательно направит его к своему коллеге, чьей специальностью является тиннитус, и там будет точно выяснена причина этого конкретного случая, которая, как уже было сказано, имеет психическую природу, он составит для коллеги свой краткий отчет, а свою диаграмму чистого тона господин Симонетт может передать ему сам или переслать по электронной почте, если ему так будет удобнее. Доктор Манхарт является светилом в этой области, именно его он настоятельно рекомендует.

Симонетт согласился записаться к нему на прием. Он хочет сохранить свое место в банке, и никакие железнодорожные составы он слышать не хочет.

Когда пациент удалился – уже не такой уверенной походкой, – Мануэль еще какое-то время продолжал сидеть в задумчивости.

И тут в дверь постучали точно так, как сегодня ночью и в полдень: три поспешных удара. Мануэль вздрогнул, откликнулся:

– Войдите! – И опять подошел к двери.

Он снова никого не увидел, и вдруг ему наконец стало ясно, откуда исходил этот стук.

Мануэль даже удивился, почему это ему раньше не пришло в голову.

Он взял телефонную трубку, набрал номер и попросил фрау Цвайфель соединить его с доктором Манхартом.

– Итак, – сказала Мириам, – четвертый акт, вторая сцена. Мы переворачиваем страницу огромной книги, она должна стоять здесь, и на левой стороне сверху написано: «Это сад», внизу Бенно нарисует нам сад, который протянется через обе страницы книги, Винц изобразит нам за кулисами птичье чириканье, и теперь открывается дверь в странице и гувернантка вталкивает Лену на каталке, на такой, какие используют в больницах. Она остается стоять где-то посреди сцены, это будет здесь, где мы поставили эти две скамейки. Ты можешь лечь на эту скамейку, Анна?