Крисельда вспотела. Анаид была уже в шаге от вопроса, на который у нее пока не было ответа.

— Селена ничего не боялась. Она рассчитывала справиться с одиорами. Поэтому-то она не испугалась и не спряталась, — попыталась заговорить девочке зубы тетушка.

— Но…

Крисельде очень хотелось заткнуть Анаид рот заклятьем. Девчонка задает слишком много вопросов и вот-вот задаст самый щекотливый!

Тем временем Анаид не сдавалась.

— Мне кажется, дело не в мужестве Селены, — заявила она. — В последнее время мама очень изменилась. Она нарочно привлекала к себе внимание — выступала в Интернете, на радио, давала интервью. К тому же она много пила и пьяной ездила на машине. В школе говорили, что она рехнулась.

Крисельда с облегчением перевела дух.

— Вот именно! У Селены слегка помутился рассудок, — сказала она.

Анаид на некоторое время замолчала, вспоминая безумства Селены. Одни из них казались забавными, а другие до такой степени странными, что было даже страшновато о них думать.

— Наверное, у Селены помутился рассудок из-за смерти бабушки, — наконец предположила Анаид. — На ее месте я бы тоже свихнулась.

Неужели девчонка знает больше, чем говорит?!

— К чему это ты? — встревоженно спросила Крисельда.

— А как можно не спятить от мысли, что твоя мать погибла, защищая тебя! — нахмурившись, пробормотала Анаид.

Услышав это, Крисельда пришла в такой восторг, что чуть не расцеловала девочку.

— Умница!

Анаид без посторонней помощи нашла ответ на вопрос, над которым более пятнадцати дней безуспешно билась такая опытная колдунья, как она сама.

Селена утратила рассудок из-за чувства вины! Яснее ясного! После смерти Деметры ее разум не вынес гнета ответственности за судьбу омниор. Естественно, Селена растерялась и испугалась. Потому-то она и вела себя как сумасшедшая, несмотря на предупреждения подруг.

Крисельда вспомнила, что на многолюдных похоронах старой Деметры Селена еще убирала волосы под шляпку и вела себя почти прилично. И все же, для того чтобы полностью держать себя в рамках приличий, Селена была слишком эмоциональной и непосредственной.

В то время очень немногие предполагали, что Избранница — именно она. Тогда Селену вообще почти никто не знал. Она была всего лишь дочерью великой колдуньи Деметры, старейшей в роде Цинулис.

Но уже и тогда, в год гибели Деметры, было немало знамений — известия о скором появлении кометы, падение метеорита. А уж теперь Сатурн и Юпитер почти совместились, и оставалось только с трепетом ожидать, когда к ним присоединятся пять остальных небесных тел — ведь именно парад планет во всех трактатах назван главным знамением пришествия Избранницы. Значит, Пророчество вот-вот осуществится!

— Знаешь, что было страшнее всего? — прервал размышления Крисельды голос Анаид.

Крисельда покачала головой.

— Это Селена нашла тело бабушки.

Крисельда в ужасе поднесла ладони ко рту. Селена ей об этом не говорила. Наверняка это было ужасно. Одиоры уродовали свои жертвы, превращая их в нечто невыносимое для глаз.

Однажды поздно вечером еще совсем маленькие Крисельда и Деметра не послушались запретов взрослых и, взявшись за руки, прокрались на кладбище, чтобы в последний раз взглянуть на свою лучшую подругу Леду, девочку, которой уже не суждено было стать женщиной, потому что одиоры выпили ее кровь прежде, чем ту посвятили и она смогла бы себя защитить.

Крисельде с Деметрой хотелось в последний раз поцеловать несчастную Леду, хотя мама категорически запретила им это делать. Но они не послушались и спустились в склеп, где лежали останки Леды. Лучше бы они туда не ходили!

Вместо Леды девочки увидели жутко раздувшееся, покрытое язвами белое тело с выпавшими волосами и вырванными ногтями на руках и ногах. Маленькая хорошенькая Леда превратилась в порождение ночных кошмаров.

Крисельда знала, что ей до самой смерти не суждено забыть, во что одиоры превратили их подругу. Она мгновенно представила себе, что пришлось пережить Селене.

Когда одиоры находили очередную жертву, судебные медики-омниоры спешили прибыть даже из самых отдаленных мест, чтобы поскорее придумать для той правдоподобную причину гибели, не возбуждающую подозрений у властей. Избегая вмешательства полиции, смерть объясняли несчастными случаями, автомобильными катастрофами, пожарами, гибелью на водах.

— Когда бабушка умерла, меня к ней не пустили, — прошептала Анаид.

Бедная девочка узнала сразу столько разных вещей, что они не укладывались у нее в голове.

— Я ужасно скучаю по Селене и Деметре, — вздохнула Анаид и чуть не расплакалась.

Крисельде тоже не хватало Деметры и Селены, ее единственной родни. В порыве нежности она обняла Анаид, а девочка прижалась к ней, как продрогшая собачка. Крисельда нежно погладила Анаид по лбу, чтобы прогнать ее страхи и тревоги.

— Селене сейчас, наверное, очень плохо?

— Она многое умеет и очень сильна. Она сумеет себя защитить.

— Я хочу найти маму.

— Сначала ты должна многому научиться.

— Я научусь всему. Я стану настоящей колдуньей-омниорой и спасу Селену от одиор. Ты мне поможешь?

— Конечно!

— Давай начнем прямо сейчас!

— Давай лучше начнем завтра, а сейчас отдохни.

Анаид затрепетала в объятиях Крисельды. Внезапно она обняла старушку за шею и поцеловала ее в щеку.

— Я люблю тебя, тетушка!

У Крисельды комок подступил к горлу. Как давно ее кто-то целовал! Как давно кто-то шептал ей на ухо «я тебя люблю»!

Меланхолично вспоминая далекую молодость и любовь, которую она знала, Крисельда крепко сжала в объятиях внучку своей сестры. Не ошибается тот, кто ничего не делает. Пусть она не разбирается в детях, пусть не умеет готовить, пусть она нетерпелива и неуклюжа! Все равно она не бросит Анаид и не доверит ее воспитание другой колдунье!

Это было наименьшее, что Крисельда могла сделать ради рода Цинулис.

Видеть, не глядя. Слышать, не прислушиваясь. Понимать природу и жизнь не разумом, а сердцем — именно этому денно и нощно училась Анаид с тех пор, как тетушка Крисельда начала заниматься с ней основами колдовства. Не овладев указанным искусством, Анаид не могла прибегать к заклинаниям или пользоваться волшебной палочкой.

Березовая палочка очень нравилась девочке. С ней в руках она чувствовала себя уверенно. Ей нравилось чертить в воздухе загадочные знаки, рассыпающиеся, подобно огням костра в ночь солнцестояния, на сверкающие искры.

За палочкой Анаид с тетей Крисельдой отправились на берег реки. Прежде чем выбрать нужную березовую ветку и испытать ее, тетушка Крисельда показала девочке, как полагается обращаться к старой березе.