Пусть на ней вчерашняя одежда Сабины, сама Сабина исчезла. Вернулась Сара, и она в панике.

– Что за черт! – Бастиан уставился на нее.

– Мне надо идти.

– Что? Не говори глупостей.

Она проигнорировала эту реплику, обогнула его и выскочила в прихожую, где принялась беспомощно оглядываться в поисках сумки. Смутно она помнила, что повседневная одежда в пластиковом пакете, который, она надеялась, лежит в машине у Бастиана. Но сейчас на это нет времени. Нет времени вообще ни на что, лишь быстрее бежать и искать автобусную остановку.

«О боже, я сто лет буду добираться! Я опоздаю. Макс меня убьет!»

Тут ее схватили за руку и развернули на сто восемьдесят градусов.

– Сабина, что происходит? Почему ты убегаешь?

Она недоуменно уставилась на него.

– Мне надо идти.

На секунду в его взгляде мелькнула злость, потом, будто приняв некое решение, он отпустил ее руку.

– Я вызову такси.

– Нет!

Он не обратил внимания на ее протест, быстро переговорил с кем-то по телефону, видимо, с консьержем. Повесив трубку, снова повернулся к ней.

– Я не знаю, что происходит и почему. Но если ты настаиваешь, я не могу тебя удерживать. Иди. – Его голос звучал жестко, лицо окаменело.

На секунду Сара застыла на месте, глядя на него в упор. Внутри ее будто что-то взрывалось, разрушая каждый нерв.

– Бастиан, я…

Но сказать было нечего. Она не Сабина. Она Сара. И ей здесь совсем не место.

Он открыл дверь. Она шагнула за порог и побежала к лифту. За спиной раздался грохот захлопнувшейся двери, отозвавшийся эхом в каждой клеточке ее тела.

Бастиан мчался вперед, будто за ним неслась стая бешеных собак. Дорога извивалась, забираясь все выше в Приморские Альпы. Последние дома Ривьеры остались далеко позади. Над дорогой нависали скалы: голый камень контрастировал с лазурным небом. Автомобиль уносился все дальше и дальше, рев мотора был единственным звуком, нарушавшим здешнее спокойствие.

На верхнем плато Бастиан вильнул в сторону, несколько камешков, выбиваясь из-под колес, полетели в пропасть. Он заглушил двигатель, но тишина не принесла облегчения. Его руки крепко сжимали руль.

Почему она убежала? Почему? И откуда это выражение отчаянной паники на ее лице?

Память услужливо проматывала обжигающие нервы картинки. То, что вспыхнуло вдруг между ними, затронуло ее так же сильно, как его, он знал это наверняка. Все мужские инстинкты говорили об этом. Пламя страсти задело обоих.

«Со мной еще никогда такого не было. Никогда».

Но сегодня она смотрела на него с таким ужасом и недоверием.

Неужели сбежала из-за того, что произошло? Возможно, она, как и он, была в таком шоке, что не смогла справиться с собой, не понимала, как действовать в такой ситуации?

«Что-то происходит. Сабина, что-то происходит между нами, и ты этого не планировала. Как и я».

Бастиан смотрел в пропасть. Один поворот руля – и машина вместе с ним сорвется вниз в пустое пространство. Он попытался заставить себя думать о Филипе и о том, зачем приехал спасать его от Сабины Саблон, но ничего не выходило. Это казалось не важным. Бессмысленным.

Теперь его занимало только одно.

Бастиан повернул ключ и завел мотор. Развернулся и направился обратно к побережью. В голове, подгоняя вперед, горела лишь одна мысль.

Макс поднял ладонь, призывая ее остановиться.

– Еще раз. – Его голос звучал ровно, но подспудно в нем слышалось отчаяние.

Сара сжала кулаки. У нее болели горло, плечи и легкие. Каждый мускул был напряжен. Все бесполезно, абсолютно бесполезно. Напряжение вокруг ощущалось почти физически. Каждый в комнате создавал и чувствовал его. И больше всех она.

Когда она примчалась на репетицию, ужасно опоздав, Макс повернулся и посмотрел на нее так, будто хотел, как василиск, превратить ее в камень. С этого момента все становилось хуже и хуже, дальше некуда.

У нее пропал голос. И этим все сказано. Макс даже не пытался заставить ее исполнить злополучную арию, она не могла спеть вообще ничего.

Не потому, что ей стыдно из-за опоздания, она запыхалась, торопясь на репетицию, а сердце бешено колотилось от волнения и спешки. Просто в ее голове что-то взорвалось и уничтожило то, чем она была раньше.

И оставило взамен только горячие воспоминания.

Воспоминания о ночи с Бастианом.

Эта ночь заполнила все мысли, завладела ее существом, поглотила сознание, вскипятила кровь в ее венах. Каждое прикосновение, каждый нежный взгляд, каждый поцелуй. Невозможно забыть такое. Весь остальной мир перестал существовать.

– Сара! – Голос Макса был резким и злым.

И опять внутри что-то разорвалось.

– Я не могу! – вскричала она. – Просто не могу! Не чувствую, прости, мне так жаль!

– Да какой прок мне от твоих сожалений?! – заорал Макс, явно теряя над собой контроль.

Чаша терпения переполнилась. Сара больше не выдерживала. Опоздание и предательство со стороны собственного голоса стали последней каплей.

Алан, ее партнер, сделал шаг вперед и нежно обнял ее за плечи.

– Отстань от нее, Макс!

– И от нас всех тоже! – выкрикнул кто-то еще из труппы.

– Макс, мы устали. Нам нужен перерыв.

Жалобы неслись отовсюду, ворчанье перерастало в бунт. Секунду Макс выглядел так, будто собирался наорать на всех, но потом неожиданно опустил голову.

– Хорошо. Перерыв. Полчаса. Сходите на улицу, подышите свежим воздухом.

Всеобщее напряжение сразу заметно спало. Члены труппы начали расходиться, тихо и с облегчением обсуждая произошедшее. Рука Алана соскользнула с плеча Сары.

– Дыши глубже, – ласково посоветовал он и присоединился к великому исходу на улицу.

Сара не могла пошевелиться. Ее будто пригвоздили к полу. Она закрыла глаза в безмолвном, мучительном страдании.

Боже мой, разве она не знала, что нельзя отвлекаться? Вообще. А прошлой ночью…

«Что я наделала? Ах, что же я наделала!»

Тот же самый беспомощный и отчаянный вопль звучал в голове, когда она стояла посреди квартиры Бастиана без одежды, едва выбравшись из постели.

Сердце заполнили боль и мука.

Вдруг она почувствовала, что кто-то взял ее за руки.

– Сара, посмотри на меня, – попросил Макс.

Его тон изменился, как и манера говорить. Она медленно и осторожно открыла глаза. В его лице увидела сочувствие. В уголках глаз прорезались усталые морщинки.