Надежда медленно шла по коридору в сторону Ольгиных апартаментов, стараясь привести в порядок сумбурные мысли. У двери Ольгиной комнаты еще подумала: «Ну вот как здесь уволиться? С чего начинать?»

Она постучала, но дверь неожиданно сама открылась, и вышел мужчина в белом халате, с медицинским чемоданчиком в руке. Надежда посторонилась и, когда дверь закрылась, тихо попросила:

— Доктор, посмотрите, пожалуйста, ребенка. Что-то ему нездоровится, а я не знаю, стоит ли вызывать «Скорую»?

Доктор приветливо ответил:

— Да, конечно, посмотрю! Меня можно не провожать, я знаю, куда идти. А вы, я вижу, няня Платошки? Зайдите сейчас к Ольге Платоновне. Поговорите с нею о чем-нибудь легком. Ей надо отвлечься.

«Заодно и сообщу о своем увольнении», — мелькнула мысль. Надежда, еще раз постучавшись, услышав слабое «да», как на заклание, вошла в комнату. Бросив взгляд на Ольгу, поняла — ни о каком увольнении говорить не станет.

Лицо Ольги было спокойным. Увидев Надю, она улыбнулась, машинально подвинулась на кровати, приглашая сесть, хотя рядом стоял стул…

Это была другая Ольга. Надежде хотелось завыть от безысходности… Но она всего лишь мягко спросила:

— Оля, ну что, переутомилась вчера? Что доктор сказал? Отвечу сама — тебе надо лежать, отдыхать, набираться сил! Правильно?

Оля, слегка улыбаясь, молча глядела на Надю. Затем, не отвечая, будто не слышала вопроса, совершенно невпопад, произнесла:

— Как же хорошо, что ты у нас есть!

Надежда, вспомнив, с каким намерением рвалась в этот дом, отвела взгляд. Какое-то время длилась пауза, затем Ольга тоскливым голосом проговорила:

— Уезжаю я завтра в Германию. Там у меня лечащий врач. Надо было раньше, хотя бы на неделю. Но я так хотела сделать выставку… Хотя, в общем-то, все равно.

Ольга небрежно махнула рукой, а у Надежды загорелись глаза, щеки зарумянились, и она взволнованным голосом зачастила:

— Так это же здорово! В Германии всех ставят на ноги. Тем более у тебя там свой врач. Оля, все будет замечательно! Я верю! Ты веришь, Оля?

Ольга улыбнулась и снисходительно ответила:

— Верю, верю. Я что хотела тебе сказать, Надюша… Вернее — попросить…

Надя согласно закивала головой, показывая, что на все согласна:

— Оля, я выполню все, что скажешь! Говори, я слушаю!

— Платошку не оставь! — Затем, помолчав, Ольга добавила: — Никогда не оставь! Пообещай мне, что он будет с тобой всегда!.. И еще — Надя, проследи, чтобы мои картины сохранились. Хочу, чтобы их Платоша увидел, когда станет более взрослым. Они сейчас все размещены в моей мастерской. Ну, это громко сказано «мастерской» — это комната на втором этаже, в конце коридора. Ключ у бабы Капы.

Надежда поникла, не знала, что говорить. Банальные слова: «Мы все будем вместе, никто никого не оставит» — здесь явно не пройдут. Нестерпимо жгло в глазах, Надя боялась потереть их, чтобы не потекли слезы… Еще не хватало! А Ольга продолжала:

— Надюша, я подумала, вдруг Платошка тоже будет рисовать, мало ли что? Пусть для него останутся картины. — передохнув немного, закончила: — Знаю, поступаю, как эгоистка. Тебе ведь надо выходить замуж, семью заводить… Но у меня нет другого выхода. Кроме тебя, некого больше просить. Баба Капа уже старенькая. И потом, я уверена, ты все сможешь! Ты вон какая у меня…

Не узнала Надя, какая она, Ольга закрыла глаза и застонала. Надя взвилась пружиной, схватила Ольгины руки — они были обжигающие… Беспомощно поглядела на стол — к счастью, там стояла миска с водой. Она взяла полотенце, намочила, затем отжала и осторожно положила на лоб больной.

Без стука вошел Виктор Андреевич. Забыв поздороваться, сразу спросил:

— Температура высокая?

— Я еще не мерила, но Ольга Платоновна вся горит!

Надя дрожащими руками отжала заново полотенце, чтобы охладить, и стала протирать лицо и лоб Ольги. Виктор присел и безучастным голосом проговорил:

— Надя, скажете Платоше, что мама заболела ангиной, к ней нельзя, пока не выздоровеет. И можете идти, я побуду с Олей. Сейчас должна прийти Анна Владимировна, медсестра. Она и в Германию с нами поедет.

Надежда уже была у двери, когда Виктор добавил:

— Спасибо, Надя!

«Вот тебе и увольнение!» — горько ухмыльнулась про себя Надежда.

* * *

На следующий день с самого утра собирали Ольгу в дорогу. Надежда сидела в ее комнате, Оля ее не отпускала.

— Надя, пожалуйста, лицо мое немножко приведи в порядок, а? Особенно синяки под глазами, а то Платошка зайдет — испугается. Я и сама пугаюсь, когда гляжу на себя.

Ольга пыталась шутить. «Лучше бы она молчала», — подумала Надежда и попробовала поработать гримером. Она очень старалась! Когда закончила, даже сама порадовалась. Темные круги вокруг глаз исчезли. А лицо, слегка уставшее, стало, как всегда, миловидным. Главное — это снова была Ольга! Когда она увидела себя в зеркале, воскликнула:

— Я же говорила, ты все можешь! — Хотела сжать Надину руку, но всего лишь прикоснулась и попросила: — Надя, приведи сейчас Платончика — поздороваться. Он, наверное, уже проснулся.

* * *

Через какое-то время все было готово к отъезду Ольги. Она никак не могла отпустить от себя Надежду. Придумывала массу мелких причин, чтобы ее удержать. И когда Виктор зашел в комнату и объявил:

— Оля, мы сейчас выезжаем. Иначе опоздаем в аэропорт!

Ольга попросила:

— Витя, еще на пару минут оставь нас с Надей!

Виктор вышел, строго напомнив, что только на пару минут. Ольга достала из-под подушки маленький плоский сверточек, завернутый в цветную бумагу и перевязанный тесемкой, и подала его Надежде.

— Надя, у тебя скоро день рождения. Я не успею приехать. Так что возьми! Это — тебе. Откроешь потом, хорошо? А сейчас зови Витю. И пожалуйста, отвлеки Платошу. Пусть не видит, как я уеду. Потом ему скажешь.

Надежда держала в руках сверточек, растерянно глядела на Ольгу, наверное, надо бы обняться с Ольгой?.. Но та неожиданно жестко велела:

— Иди уже! Сколько можно? — И отвернулась к стенке. Затем добавила: — Зови Анну Владимировну, надо взять с собой еще некоторые лекарства. — И отвернулась, а Надежда молча вышла.

Через полчаса Володя отвез их в аэропорт.

* * *

Баба Капа оказалась права — Платон чувствовал себя нормально. Наде предстояло сказать мальчику, что мама Оля уехала отдыхать и какое-то время ее не будет. А папа завтра приедет — ему на работу.

К вечеру этого дня приезжал из командировки Платон Федорович. В доме усиленно готовились — хозяин любил порядок. Для всех, и для Вихрякова тоже, Ольга Платоновна уехала в Германию в специализированный санаторий по женским болезням. Как реально обстояли дела, знали только Капитолина Ивановна, Надежда и Виктор, муж Оли.