Она позвонила в ресторан, заказала еще одну порцию и в ожидании начала трапезы мы начали беседу об искусстве.

– Ваш брат художник? – спросила я, устремив восхищенный взгляд скорее на Эдика, чем на Аллу.

– Да. Он занимается как раз тем, чем вы интересовались, – современной живописью, – сухо и неохотно ответила она.

– О! Как кстати! Наверное, вы лучше всех сумеете объяснить мне, что здесь к чему.

Рискуя вызвать недовольство Аллы и потерять ее как источник информации, я не сводила глаз с Эдика, всячески демонстрируя крайнюю степень заинтересованности. Все-таки как партнер мужчина был мне ближе. К тому же, если говорить об информации, в отношении Всеславиных навряд ли существует что-то такое, что Алла знает, а Эдик нет. Тамара – его любовница, а не ее. Если, конечно, тот эпизод у внедорожника не был обманом зрения.

– Вы интересуетесь современной живописью? – щупая меня пытливым взглядом, спросил Эдик.

– Да, пытаюсь заняться коллекционированием.

– В самом деле?! Алла, что же ты молчишь?! У нас в гостях потенциальный покупатель, а ты – ни звука. Хоть бы намекнула.

– И что бы было? – без энтузиазма спросила Алла.

– Ну как же… Я бы подготовился, выучил речь… Нужно же мне как-то продаваться. Теперь некому толкать мои шедевры за границу…

– Эдуард, это никому не интересно, – сразу забеспокоилась Алла, а мое желание поближе познакомиться с Эдиком возросло стократ.

Было совершенно ясно, что он намекал на Всеславина, и если бы со смертью последнего все было действительно так естественно, как меня со всех сторон пытаются убедить, с чего бы тогда Алле беспокоиться?

Нет, все это очень и очень интересно… На сей раз я, кажется, действительно удачно зашла.

Между тем гениальный художник многословно распространялся о течениях в современной живописи, сыпал фамилиями и о каждой находил сказать что-нибудь нелицеприятное. Из этой речи я поняла, что единственное, на что стоит обращать внимание в современном искусстве, – это его, Эдика, картины.

– Я в каждое произведение стараюсь заложить неповторимую идею, создать что-то такое, чего никто еще не создавал, – хвастался он, забыв о всякой мере. – Конечный результат – всегда плод долгих раздумий, анализа, творческих мук… Хотите посетить мою мастерскую? Вы сможете получить представление обо всем процессе от начала до конца.

Алла уже открыла рот, по-видимому, для того, чтобы сказать, что и это никому не интересно, но я опередила ее.

– О да! Конечно! С огромным удовольствием! – воскликнула я. – Такая эксклюзивная возможность! Побывать в мастерской настоящего художника… я и мечтать не могла.

– Ничего особенного, – сквозь зубы процедила Алла, но мы с Эдиком не расслышали.

Отведав кулинарных шедевров из соседнего ресторана, я, не откладывая в долгий ящик, решила попробовать шедевры художественные.

Эдику такая оперативность, по-видимому, тоже пришлась по душе, и идею отправиться в мастерскую прямо сейчас он воспринял на ура. Только Алла была недовольна.

– Неужели вы так и не посмотрите нашу коллекцию? – разочарованно вопросила она, еще пытаясь отвратить неизбежное. – Работы зарубежных авторов, новинки…

– Отчего же? В целом я уже ознакомилась с тем, что вы предлагаете, Лира очень доходчиво все мне объяснила, – сияя улыбкой, проговорила я, стараясь не подчеркивать наличие подтекста. – Есть действительно очень интересные работы, возможно, именно с них я и начну свою коллекцию. Но мне, как начинающему коллекционеру, необходим максимум информации, и, конечно, возможность побывать в мастерской настоящего художника, поглядеть, так сказать, кухню – это возможность эксклюзивная. Не расстраивайтесь, Алла, несомненно, мы еще увидимся с вами. Теперь я буду вашим частым гостем.

Это обещание разгладило морщины на челе хозяйки галереи, и прощальный взгляд, который она бросила на нас с Эдиком, уже не был таким недоброжелательным.

Мы вышли не со стороны главного входа, а, пройдя какими-то коридорами и закоулками, оказались на заднем дворе, где был припаркован уже знакомый мне внедорожник.

Эдик, сытый и довольный, поглядывал бойко, и я опасалась, как бы ему не вздумалось попробовать меня на десерт прямо тут, не тратя время на путешествие в мастерскую. Это никак не входило в мои планы. Во-первых, от Эдика мне нужна была, собственно, информация, а не что-то еще, а во-вторых, я опасалась за Светкин парик. Конечно, я не сомневалась, что она закрепила его на совесть, но все-таки это не были мои собственные волосы, и, если в решающий момент случится что-то непредвиденное, боюсь, Эдик меня не поймет.

Но, по-видимому, в галерее сестренки повсюду были глаза и уши и приступать к активным действиям на стоянке гениальный художник не стал.

Покружив по объездным дорогам, мы наконец-то припарковались возле жилой девятиэтажки в самом центре Тарасова. Поднявшись на лифте на самый верх, мы прошли еще немного по ступенькам, и Эдик отомкнул заветную дверь.

Первое, что бросалось в глаза всякому, кто попадал в мастерскую Эдика, был огромный диван, стоящий в самом центре. По стенам довольно просторного помещения были развешены и расставлены картины, мольберты, столики с красками и какими-то инструментами, составляющими, по-видимому, неотъемлемую часть творческого процесса.

– Ну вот… смотрите, осваивайтесь, – проговорил Эдик, улыбаясь и гостеприимно поводя рукой в сторону дивана.

– Как у вас здесь интересно… – улыбнулась я в ответ, не замечая дивана и устремив все внимание на прислоненные к стенам картины. – А можно посмотреть это?

– Да, конечно.

Эдик подошел к одной из стен и начал друг за дружкой показывать мне картины, а я тем временем пыталась направить разговор в нужное русло.

– Вот… это из раннего… это… ну, это так, единичный опыт. Это… да, вот это нужно будет отвезти Алле. Думаю, на эту вещь можно найти покупателя.

– А вообще, трудно сейчас продавать живопись?

– Как тебе сказать… Ничего, что я на «ты»?

– Ничего. Даже очень… приятно.

Вдохновленный этим замечанием, Эдик приобнял меня за плечи и, усадив-таки на диван, стал объяснять особенности художественного бизнеса.

– Да, кстати, у меня тут где-то было вино… довольно неплохое. Ты как? После обеда даже доктора рекомендуют…

Дальновидный Эдик, несомненно, был уверен, что вино даст результат, который нужен ему, моя же задача заключалась в том, чтобы получить то, что нужно мне.

– С удовольствием! – бодро откликнулась я, рассчитывая, что алкоголь не столько возбудит во мне горячие желания, сколько развяжет язык Эдику, и он поведает наконец о своих взаимоотношениях с Тамарой.

Мы продолжали болтать, и, бдительно следя за тем, чтобы на один мой глоток приходилось несколько глотков Эдика, я довольно быстро переориентировала беседу с продаж на межличностные отношения.