— Значит, так, — Пожилой Помещик, который очевидно и был Кугелем, подошел к мутноватому зеркалу, осмотрелся, стряхнул пару пылинок и обернулся к Пылкому Юноше. — Ты спускайся вниз, возьми, что ли, чаю, сиди в углу и скучай. Пойдешь пристяжкой. А работать будем мы, я и Шохтнин.

Пылкий Юноша с недовольным видом покинул комнату.

— Глуп он, — сказал Шохтнин. — И стареет. Какой из него юноша?

— Глупый тоже нужен, — ответил Кугель, — без глупого нельзя. А что стареет, то пусть. В двадцать нет ума, и не будет, это он и подтверждает. Кто опасается тридцатилетнего простака? Такое не сыграешь!

— Ладно, я начну, — Шохтнин спорить не стал. Что тут спорить, что сложилось, то сложилось. Карты сданы, нужно играть.

II

— Вы разрешите присесть рядом с вами, у окошка? — сказал Честный Полковник барону.

— Сделайте одолжение, — Магель поднял глаза от книги, раскрытой где-то на шестой странице.

— Позвольте рекомендоваться: полковник Шохтнин, тульский помещик. Еду в Санкт-Петербург, да вот коляска поломалась, требует ремонт.

— Барон Магель, ныне помещик, — ответил Магель доброжелательно.

— Где же ваше поместье, осмелюсь спросить?

— Пока нигде. Собираюсь купить. Без поместья как-то неуютно, знаете ли.

— И к какой губернии имеете склонность?

— В раздумьях. Хочется потеплее, чтобы лето — так уж лето, а не то, что в Петербурге. С другой стороны, забираться совсем уж далеко от столиц тоже не гоже. Душа требует культурной жизни, а она есть только в столицах.

— Совершено верно изволите заметить, без культурной жизни человек засыхает, как дерево без полива. Вот хоть бы тут, в дороге: встретить культурного человека удача, а без этого — тоска.

— Ну да, ну да…

Они обменялись полудюжиной банальностей: о погоде, о дорожных неудобствах, о грабителях-кузнецах, о видах на урожай, словом, о том, что занимает каждого русского помещика в промежутке между рождением и смертью.

— Шохтнин, друг мой! Куда ты запропастился? — по лестнице спустился Пожилой Помещик. — Я тебя жду, жду…

— Вот, повезло встретить замечательного человека! Позвольте познакомить: надворный советник Кугель, тульский помещик. Барон Магель, тоже помещик.

— Очень, очень приятно! У Шохтнина глаз-алмаз, уж если говорит — хороший человек, значит, так и есть!

— Замечательный человек, — поправил Честный Полковник.

— Ещё лучше! Вот чем хороша дорога: можно повстречать замечательных людей! Встреча перетекает в знакомство, а там, глядишь, и в дружбу! Как у нас с Шохтниным. Лет пять тому назад мы повстречались, а будто вчера. С тех пор нет-нет, а и сведет нас судьба, и что удивительно — в дороге.

— Ничего удивительного, Кугель. Ты едешь из Петербурга, я еду в Петербург, а дорога-то — одна! Вот и сводит нас дорога.

— Это справедливо, — после короткой паузы ответил Пожилой Помещик. — Но давайте поднимемся ко мне, там нам будет поспокойнее. Бутылки ждут! Разумеется, господина барона я тоже приглашаю. Ничего особенного, дружеская пирушка по случаю негаданной встречи, но от чистого сердца.

— С удовольствием, — сказал барон. — Эй, Мустафа! Прими книгу!

Мустафа, смуглый человек в причудливой одежде, с кинжалом на боку, подбежал и с поклоном взял книгу.

— И приготовь нам кофию. Мы будем в нумере… — барон вопросительно посмотрел на Пожилого Помещика.

— В седьмом нумере, — ответил Кугель. — Но зачем кофий, у нас будет вдоволь вина!

— Одно другому не помеха, а Мустафа готовит кофе так, что и в лучших кофейнях не умеют. Одно слово — турок!

— Эй, племяш! Идем с нами, ты прощен — по случаю встречи с господином бароном, — и, понизив голос, Кугель добавил:

— Это мой племянник, Пьер. Голова слабовата, но сердце хорошее. Сын моей сестры. Своих детей у меня нет, я старый холостяк, так что будет моим наследником. Приучаю к делу…

Из-за стола неподалеку выбрался юноша, нескладный, как это бывает в девятнадцать лет. Если не приглядываться: начало смеркаться, но свечей ещё не зажигали.

— И да, Пьер, прикажи подать нам свечей.

III

— За наше неожиданное знакомство! — поднял бокал Честный Полковник.

Вино было сносным. Мадера, но не губернская, а от Елисеева. И сыр на закуску.

Они расселись за круглым столом. Принесли свечей, числом три, стало светло.

Пошли разговоры о том, о сём. О поместьях, о мужичках, о том, что выгоднее, барщина или оброк.

— От мужика всё зависит! От мужика! Если мужик трезвого поведения, смышлен и активен, тогда только оброк. Мне мой Герасим сто двадцать рублей приносит оброка, будь все такие как он, я бы… Я бы… А глупого да ленивого — на барщину! Плохо работает, то и высечь! Вот вы, господин барон, как смотрите на практику сечения? — неожиданно спросил Пожилой Помещик.

— Мужик балуется, порядок нужно наблюдать. Коли за дело, то почему не посечь? Он потом спасибо скажет, — спокойно ответил барон.

— Вот! Вот как умный человек говорит! А то всякие, с позволения сказать, либералы, вводят новые моды: мужик-де тоже человек, мужика сечь нельзя! Что человек — согласен, но именно потому что человек, то и нужно сечь! Меня в детстве вон как секли! Папенька своею рукой брал розгу и сёк! Да и маменька… Как сидорову козу! И только на пользу, только на пользу!

— Успокойся, мой друг, — и, обращаясь к Магелю, Честный Полковник сказал:

— Добрее человека не знаю. Никого он не сечёт, разве что пригрозит только. Крестьяне у него сытые, круглые, не уколупнешь.

Тут Мустафа принес кофейник и поднос с чашечками.

— Пахнет интересно, — сдержанно похвалил Честный Полковник.

— Запах — не всё. Кофий дает бодрость тела и ясность мысли. Вечером выкушаешь чашку — и до утра можно работать с документами.

— С документами?

— По хозяйству, то есть. Учёт и контроль — вот залог хорошего хозяйства. Но можно, если есть на то склонность, писать стихи или романы. А то, бывало, сядем с приятелями вокруг ломберного стола, и играем до утра.

— Вы любите играть в карты? — спросил Кугель.

— Не то, чтобы пламенно, но иногда, среди приятелей, отчего бы и не поиграть для развлечения?

— И какие же игры вам нравятся?

— Обычно коммерческие, вист.

— Коммерческие игры, конечно, хороши, но есть прелесть и у игр азартных. Испытывать благосклонность судьбы — разве не заманчиво?

— Иной раз да.

— А не сделать ли нам банчик? Небольшой? Для времяпрепровождения и выяснения отношения с судьбой? — несколько даже лениво предложил Кугель. — Я при деньгах, могу рискнуть тысячей-другой.

— Как вам эта идея, господин барон?

Магель поставил чашку на поднос.

— Кофий выпит, всё равно сразу не уснуть, отчего бы и не потешиться. Мустафа, убери со стола, и принеси мне мой бумажник.

Когда турок вышел, унося кофейник и чашки,