затылок? Я воспользовалась той точкой в пространстве — времени, которую первой рассчитал Наро.

— Но как ты смогла передать сигнал? Нужна Ева, нужна её аппаратура.

— Я слишком далеко зашла в отношениях с Данилой. Ева весьма амбициозна, впрочем, как все мы, илланцы. Она разработала точечный модуль космомысли, который легко внедряется в мочку уха. Теперь я могла общаться с Данилой в любое время земных суток, необходимость в его сне отпала, это позволило нам ещё больше сблизиться. Ева использовала для функционирования космомысли волны реликтового излучения. К счастью, задолго до истории с Наро я успела внедрить принимающий модуль Даниле.

— Принимающий?

— Да. Вызывать могу только я. Данила — нет.

— И Данила дал согласие?

— Увы. Я собиралась по прибытии на Землю признаться Даниле в том, что он носит устройство, на установку которого согласия не давал. Да, да, — зашептала Алеката, — я знаю, что ты скажешь на это, Нея, что это ужасно. В тот момент, когда крипт проник в лабораторию, я не просто хотела совершить очередное путешествие на Землю, я хотела снять блок с воспоминаний Данилы и… — Алеката хотела признаться в главном, но остановилась.

— Подожди. Как снять? Ты изменила решение?

— Так и есть. Но сначала, позволь, я расскажу обо всём по порядку. Итак, я сжала в несколько дней наше длительное с ним общение и переформатировала в видения и сны.

— Почему в видения?

— Слишком много всего случилось… ммм… между нами. Как я ни блокировала память, мозг Данилы всё равно оставлял в воспоминаниях меня реальную. Оставалось навязать ему мысль о том, что я существую лишь в видениях и снах, чтобы он усомнился в наших… ммм… отношениях и в моём пребывании на Земле.

— Как всё сложно, — удивилась Нея.

— Потому что… потому что он влюблён. Это особенная химия чувств. С ней трудно бороться.

— У вас с ним был телесный контакт? — наконец решилась на вопрос Нея.

— Да, отрицать не стану. И это было прекрасно! Я не могу без Данилы, Нея…

— Подожди! Данила думает, что ты погибла. Так?

— Да… И такой поворот событий не входил в мои планы.

— Я не упрекаю, но всё же не могу понять: неужели этот землянин стоит того, чтобы так рисковать, пренебрегая не только законами Иллы, но и законами Кольца Вселенной?

— Стоит того, Нея… Я слишком торопилась… Недооценила опасность, пошла на необдуманный риск с Наро… Потому что у нас нет времени на любовь. Его слишком мало. Но подумай сама: сколько у него в запасе лет? Четверть века, не более. И он неизбежно начнёт стареть. А за старостью приходит… Четверть века для илланца — ничто, мгновение.

Илланки не умели плакать, но в момент сильнейших переживаний на лбу появлялась глубокая поперечная морщина и глаза становились цвета лилового тумана. Глаза Алекаты блеснули лиловым…

— Хорошо, оставим эту тему, — Нея замолчала на какое‑то время. — Вернёмся к началу твоей неприятной истории, — решительно продолжила она. — Ты сказала, что в тебя стреляли из бозонной пушки?

— Да. Это так. И тут не может быть ошибки.

— Но, — возразила Нея, — такое оружие разрешено к использованию только воинам скана Рая.

— Я уже думала об этом. Кто‑то не просто впустил в лабораторию крипта, но обеспечил его сверхмощным оружием.

— Но для чего? С какой целью?

— Это ещё предстоит понять. Но ты не знаешь главного, Нея: тебя удивит, кто этот крипт.

— И кто же?

— Это Хон, крипт из дипломатической миссии Кольца Вселенной.

— Хон? Поверенный Кольца Вселенной? Это он? Тот, кто летает в горячие очаги Кольца с целью их погашения и установления мира?

— Он!

— Даже не знаю, что сказать. И ты ткнула его кортиком? О, ужас!

— Ужас в том, что он попытался меня убить и завладеть Наро…

Глава 8

Свидание. Неожиданно Хон

Вечерело. Два лунных диска бледными пятнами появлялись на сиреневатом небе Иллы. Они отразились в небольшом озере, образовавшемся на плато среди скалистых гор. Его необычайная конусовидная форма сразу же бросалась в глаза, так как горная порода, выстилающая дно, была светло‑молочного цвета, а вода в нём — невероятно прозрачная и прохладная. В озере обитали роли, тонкие, плоские квадратной формы водоплавающие, которые серебристо‑красными нитями проносились в глубине воды и, казалось, освещали озеро до донышка. Они питались молекулами углерода. А вокруг озера разрослась окита. Растение жило своей необыкновенной илланской жизнью: как только уходил с ночного неба первый — более мелкий — диск луны, тонкие, искривленные стволы окит мгновенно устремлялись ввысь, в самое небо. Над горным плато голые ветви окит переплетались, образуя над головами илланцев широкое полотно, которое с восходом солнца начинало приобретать вид сплошного «кварцевого стекла». Тени предметов, попадавшие под это особенное «стекло», искривлялись, преломлялись, становились цветными, пастельных оттенков, и вся эта картина начинала напоминать медленно движущуюся мозаику. В тени окит было свежо и невероятно прохладно. Нее нравилось здесь бывать в жаркие дни.

Рай ожидал Нею. Чтобы как‑то скоротать время, зачерпнул руками воду — и серебристо‑красные роли заметались в лужице среди пальцев. Рай подошёл к шаровидному прозрачному сосуду, тут их было немало, и погрузил ролей в него. Тряхнув сосуд, полюбовался игрой света и направился к плетёной подвесной скамье. Присев на скамью, он поставил сосуд рядом с собой, как маленький живой фонарь. Рай скрестил на груди руки и попытался собраться с мыслями: надо было с чего‑то начинать разговор. Конечно, ему хотелось поговорить с ней о чём‑то приятном, к примеру, о новостях в Совете Кольца (Нея любила слушать новости). Но ещё больше хотелось просто пройтись рядом с ней вдоль озера и помолчать, потому что даже молчание не нарушало его душевный комфорт, и Нее — так ему казалось — тоже приятно было с ним помолчать. Ему доставляло удовольствие видеть её улыбающееся лицо и слушать в такт дыханию лёгкие шаги. Но, видимо, предстоял совсем другой вечер…

Рай почувствовал, как горячей волной разлилось по телу волнение, повернул голову в направлении озера и увидел, как фиолетовые многогранники образовали линии знакомой фигуры… Стремительной походкой Нея приблизилась к скамье.

— Звёздный купол готов задремать, — произнёс басовито вечернее приветствие Рай, и в его голосе послышалось плохо скрываемое очарование илланкой.

Нея так стремительно произнесла ответное приветствие, что проглотила половину красивейшей фразы. Рай успел обуздать волнение и вооружиться непоколебимым спокойствием.

— Присядешь или пройдёмся по саду и посчитаем звёзды? — предложил Рай.

Размеренный голос Рая привёл девушку в чувство: «У него есть время — значит, можно не торопиться».

— Посчитаем звёзды, — ответила она мягко. — Только через