Наглость Рокера Буги дошла до того, что, явившись со своимиголоворезами в сенат, он низложил республику и объявил себя императоромархипелага. И тогда беззаботные островитяне восстали. Единственный военныйкорабль, десятипушечный бриг «Рыцари ночи», ныне ставший кораблем-музеем,открыл огонь по пиратской эскадре, однако весь его экипаж был беспощадновырезан в абордажном бою. Рокер Буги предал Оук-порт огню и мечу. Столб пламенистоял над городом, когда на горизонте появились паруса русского клипера«Безупречный», направляющегося на отдых в Оук-порт после картографическойразведки островов Кьюри. Остальное известно уважаемому читателю.

Население Больших Эмпиреев вновь получило возможность длясвоего бурного процветания. Оно процветало до тех пор, пока паровые машиныокончательно не вытеснили парус. Новые, некрасивые, но более надежные суда, независящие от пассатных ветров и течений, проложили в океане другие пути, иБольшие Эмпиреи оказались в стороне Редко-редко швартовались теперь суда вудобных гаванях Оук-порта.

Однако эмпирейцы не тужили. Да и чего им было тужить? Ведьморе по-прежнему было прозрачным, и рыба в нем не перевелась, фруктовые деревьяплодоносили по-прежнему, дубы, пинии и пальмы шелестели так же ласково, как и впрежние времена, и так же ласково подмигивало по ночам созвездие Кассиопеи.

Может быть, Володя Телескопов был отчасти и прав, можетбыть, эмпирейцам действительно было немного скучновато, но у них была большаявсепоглощающая страсть — футбол, завезенный, если помните, сюда еще БархатнымЧарли. Они называли свою любимую игру «булоногом», а. игроков «легоперами». Онибыли убеждены, что обладают самой мощной командой мира, но у них никогда нехватало денег, чтобы съездить в Европу или в Южную Америку проверить свои силы,да они и не знали толком, что такое деньги.

Заманивая в свои гавани корабли разных стран, эмпирейцывызывали их экипажи на булоножные поединки и обыгрывали с ужасающим счетом.Последний, например, матч с командой несчастного «Ван-Дейка» закончился сосчетом 44: 0 в пользу местных легоперов.

Так шла жизнь, и никто, или почти никто, из потомковобленившихся астронавтов, предприимчивых малазийцев, африканцев, мидинян,карфагенян, индусов, объевшихся викингов и раскаявшихся пиратов не подозревал отом, какие тучи собираются над их небольшой страной, никто, или почти никто, немог вообразить себе события, о которых пойдет речь в следующих главах. Итак,читатель, внимание…

Кстати сказать, эмпирейцы и сейчас до конца не понимаютсложности современных денежных отношений. Огромная их красочная банкнота —велюр, напоминающая старинную гравюру с парусами, башнями и амурами, вызываетулыбки в банках всего мира. Карбункл, однако, завел себе собственную денежнуюединицу — клукс, которая обменивается на зуры в сберкассе № 6 городаЗурбагана.

в которой веселые голоса перемежаются злобными выкриками,трещат мотоциклы и невнятно бубнит «резинщик»

— Странное дело, Николай, — сказал ГеннадийСтратофонтов капитану Рикошетникову. (Оставаясь наедине, Геннадий позволял себеназывать своего старшего друга просто по имени.) — Происходит какое-точудо, Николай. Мне кажется, что я начинаю, Николай, понимать эмпирейский язык.Взгляните, например, на этот, транспарант, Николай.

Друзья в густой толпе шли по вытертым до блеска мраморнымплитам старого Оук-порта. В бесчисленных магазинчиках, лавчонках, барах и кафеглавной улицы Пикока-банауэй кишела говорливая, возбужденная жизнь. Казалось,воздух наэлектризован ожиданием завтрашнего футбольного поединка. Посерединеулицы приплясывающая толпа болельщиков несла огромный транспарант, на которомбыло начертано:

РИККО СИЛЛА МИЛАЗ АВАРА СПАРО КЭКС ХАВА

КЕМТ УРА КЭКС ХАВА ЛИПАНДРА! ХУХС РИККО СИЛЛА,

БЕСТАДО ЛЕГОПЕР ПЕЙСО!

— Рикко Силла заявляет, — переводилГеннадий, — наши соперники забьют столько голов, сколько смогут. Мы —сколько захотим! Да здравствует Рикко Силла, лучший футболист вселенной!

— Знаете, Гена, это очень странно, — сказалкапитан, — но мне тоже кажется, что я что-то понимаю, а ведь этот язык непохож ни на один из знакомых мне языков.

— Вон та старушка в белом накрахмаленном чепце сейчассказала старику в синих штанах «Не пора ли домой, Хусай?»- сказал Геннадий.

«Еще один стаканчик, и баста», — ответил ей на этостарик, — смеясь, подхватил капитан. — А вон та девушка, видите,рыжая девушка, говорит своей подруге: «Завтра я надену белые бусы…»

— Парень крикнул кому-то в толпе: «До вечера!»

— Продавец уверяет, что у него настоящий бразильскийкофе…

— Давайте попробуем поговорить с кем-нибудь изних, — предложил Геннадий.

Друзья сквозь бамбуковую занавеску вошли в полутемнуюпрохладную лавчонку. Толстый хозяин в красной майке с цифрой «9» на спине тутже закрутился возле них.

— Вилькамис, вилькамис, якшито немо!

— Пуззо, гай ле свитохлади, — попросил егоГеннадий и тут же получил брусок мороженого в шоколаде.

— Пуззо, гай ле тубака пюр пипса, — попросилкапитан и тут же получил коробку трубочного табака «Летучий голландец».

— Хава киста свитохлади ри тубака? — спросилидрузья, имея в виду стоимость купленных предметов.

— Фуна велюр свитохлади, фуна велюр тубака, — сияяот счастья, ответил толстяк.

Капитан протянул ему две огромные местные банкноты сбашнями, парусами, амурами, пушками и арбалетами,

— Нет-нет, только один велюр, — запротестовалторговец.

— Но вы ведь сказали, что мороженое стоит один велюр итабак стоит один велюр…

— Да-да, совершенно верно, — ответил толстяк,умиляясь догадливости иностранцев.

— А все вместе?

— Тоже один велюр!

— Та-ак… — почесал в затылке Рикошетников. —Позвольте тогда узнать, сколько стоит весь ваш магазин?

— Один велюр, — сказал хозяин.

— А вот эти игральные кости?

— Тоже один велюр!

— Да как же это так получается? — воскликнулиразом пораженные друзья.

Толстяк смущенно хмыкнул и потупил глаза.