Вот как? Тем хуже! Штонг бросился на рыцаря и повалил его на спину, беспокоясь только о том, чтобы не обжечься. Встав коленями ему на грудь, Штонг принялся яростно лупить противника.

Его кулаки погружались в тело врага, словно в растаявшее масло, иногда проходя насквозь, но все прорехи в телах золотых воинов быстро затягивались.

– Ух, миндаль! – огорчился Штонг, вставая. – Их что, вообще невозможно победить?

Тарралее тоже не везло. Когда она добралась до своего противника, его раны полностью затянулись.

– Есть только одно решение! – воскликнула Шбанг.

Она бросилось на противника Штонга и сильно толкнула его. Потеряв равновесие, тот свалился в бассейн с расплавленным золотом… и растворился там!

– Один-ноль! – возликовал Штонг, как будто он сам сумел уничтожить своего врага.

– Два! – воскликнула Тарралея, подсекая своего противника, который, в свою очередь, тоже упал в бассейн.

Остался только один, сражавшийся с Эко и разделившийся натрое; каждый из новых воинов стал одного роста с фитосом. Да и оружие они своё потеряли и теперь бились голыми руками. Но Эко тоже находился не в лучшем положении. У него оставалась только одна рука. Однако это не мешало ему наносить удары. Но противник был уж очень упорный! Удары Эко были ему нипочём. Он изловчился и стукнул Эко прямо в нос!

У фитоса из носа к уголку рта потёк зелёный сок.

Эко сплюнул. В глазах его появились слёзы.

– Ух, неплохо!

Воин ударил его в челюсть. И в живот.

Эко согнулся пополам, и воин бросился на него, как на добычу, чтобы одержать победу.

В этот момент перед внутренним взором Эко пронеслось всё: Лулуди, отец, мама, друзья, Самано… Все надеялись на него… Ему вспомнился библиотекарь, жители мельниц, гигантский рыцарь, волшебное облако. Фея Вока-Лиза, Талиан, Капелла – дочь Фенгари, кактусусы… Вот и Штонг, Шбанг и Тарралея. В глубине души он понимал, что влюблён в неё. И что же? После всего этого, так близко к цели, такой провал? Он позволит погубить всё его дело?

Ни за что!

С яростным криком Эко вскочил. Последним усилием он одной рукой поднял своего противника и швырнул в бассейн с кипящим золотом.

Потом зашатался и рухнул на землю, потеряв сознание.

Когда Эко пришёл в себя, он лежал на площадке среди скал. Его друзья стояли вокруг. Сюда их доставили воины Илиоса.

– Что… Как мы здесь оказались? – спросил Эко в изумлении.

– Король счёл, что мы сжульничали, – грустно ответила Тарралея, – и нас выдворили из его владений.

– Но… Это же невозможно! – воскликнул Эко.

– Да ладно, всё это пустяки! – засмеялся Штонг. – Вот что приведёт тебя в порядок!

Он разжал кулак – на его ладони лежал маленький золотой шарик.

– Это Солнечный камень, – объяснил он, подавая его другу. – Он покрыт защитной плёнкой, потому что только тебе можно к нему притрагиваться, иначе он потеряет свою силу.

– Спасибо, друзья, – пробормотал Эко, с трудом выговаривая слова, так он был тронут. – Спасибо за всё.

Только теперь друзья осознали, что всё завершилось, и кинулись обниматься. У Эко даже кости затрещали.

– Думаю, тебе пора возвращаться, – сказала наконец Тарралея, вытирая слёзы.

– Вы отправитесь со мной! – радовался Эко, доставая записку с магической формулой, позволяющей вернуться в его селение.

Юная воительница протянула ему мешочек: в нём был порошок из Смарагда.

– Мы подобрали это с земли, – объяснила она. – Ты уронил во время битвы.

Эко ощупал пояс. Точно. Мешочка, который дал ему колдун Самано, не было. Хорошо, что его нашли! Без него он бы не смог вернуться! Хотя порошок Смарагда не давал возможности отправиться куда угодно, он необходим, чтобы вернуться на Эйринию.

Однако порошка в нём было совсем чуть-чуть.

– Жаль, – пробормотала Тарралея. – Похоже, тебе придётся возвращаться одному… На всех тут не хватит.

– Да, – сказал растроганный Штонг. – Но самое главное – ты вернёшься к своему народу, друг! Ведь это было твоей целью, разве нет?

– Но… Я же обещал взять вас с собой… – произнёс Эко, чуть не плача.

– Ты возьмёшь нас в своём сердце, – ответила ему Шбанг.

– И когда тебе понадобятся силы и смелость, – добавила Тарралея, – вспомни, что где-то на Онейро твои друзья всегда думают о тебе.

Эко не сдержался и разрыдался от разочарования.

И тут зазвенело ожерелье, которое он носил на шее…

– Пора использовать волшебство, если ты не хочешь остаться здесь навсегда, – предупредила Тарралея.

– Пожалуйста, – сказал Штонг, – поторопись! Не напрасно же мы прошли через всё это!

С тяжёлым сердцем Эко произнёс магическую формулу и подбросил в воздух щепотку порошка. Но в последний момент что-то промелькнуло у него перед глазами, и…

Селение Эко. Зал Предков.

Лес Игейя, запад Эйринии

Перед собравшейся публикой стояли рядом колдун Самано и Шавани, отец Эко. Шаман тяжело вздохнул и с грустным лицом обратился к жителям селения.

– Друзья мои, – начал он дрожащим голосом, – истекает время, которым располагал Эко, чтобы раздобыть священные камни. К сожалению, приходится признать, что ничего у него не вышло.

Он облизнул пересохшие губы. Видно было, как иссохло и всё его тело.

– Мы уже сильно ослабели, – продолжал колдун. – Долго нам не продержаться. Я был бы рад показать вам три волшебных камня, но…

– Они у меня! – раздался звонкий голос Эко, появившегося словно из ниоткуда.

– Эко! – закричала его сестра Лулуди.

Фитосы, уже почти погрузившиеся в отчаяние, оживились. Никто уже не надеялся на возвращение юного Эко. Но вот он здесь, усталый, но торжествующий… И с обеими руками (утерянная рука отросла очень быстро благодаря порошку Смарагда)!

Лулуди бросилась к брату, чуть не задушив его в объятиях.

– Осторожнее, – предупредил Эко. – Ты так сильно меня обнимаешь, что можешь камни раздавить!

Смущённая Лулуди отпустила брата и спрятала лицо в ладонях, чтобы скрыть слёзы радости. Все жители окружили юного фитоса. Каждый хотел узнать о пережитых приключениях, о том, все ли три камня у него с собой, можно ли снова зажечь священный огонь, спасётся ли их мир… И кто явился вместе с ним?

– Тишина! – прозвучал властный голос.

Многоголосый гомон тут же стих.

Шавани приблизился к Эко, рассекая толпу. За ним следовал колдун Самано. Шавани остановился перед сыном и долго смотрел на него суровым взглядом. Оробевший юный фитос не решался взглянуть отцу в глаза. Наконец, впервые за несколько месяцев на лице Шавани появилась улыбка.