Занять руки и занять мозг — вот что делает Браун. В руку он дает бутылку с водой, перед мозгом ставит географическую задачу. Чем больше воспринимаешь свой мозг как собственные руки, тем быстрее узнаешь все его пяди. Определите для себя, что он может или не может делать одновременно, найдите его степень свободы и его мертвые зоны.

Если у вас заняты обе руки, никому из прохожих на улице не придет в голову мысль всучить вам бутылку с водой. Вы никогда этого не дождетесь, поскольку не только сами, но и окружающие все это видят. А вот занятость мозга не видна. Он не отдает себе отчет о своей работе, не может сам себе ее объяснить. Эта идея может быть описана с помощью символа из математики: «метапознание ⊂ познание»[67], что означает «метапознание всегда включено в познание».

Метапознание — сложный термин. Обычно под ним понимают интеллектуальные процессы, позволяющие осуществлять контроль за своими мышлением, памятью, знаниями, целями и действиями. Это такое «мышление о мышлении» или «познание о познании». В более глубоком смысле метапознание представляет собой уникальный способ выйти за рамки своей индивидуальности с помощью другого человека: как правило, люди видят нас совсем в ином свете, чем нам кажется. Можете не сомневаться, они рассказали бы вам о вашем поведении немало нового и очень интересного. Я полагаю, термин «метапознание» можно заменить формулой «познай самого себя». Мы даже не можем себе представить, до какой степени наше познание загромождено ложными постулатами, социальными условностями или просто мыслями-паразитами. Осознав замусоренность ума, понимаешь подлинные масштабы нейроэргономики.

Одна из техник Деррена Брауна иллюстрирует понятия спонтанной и ответной деятельности. Мозг, как и сердце, останавливается только после смерти. Его работа и потребление энергии изменяются в зависимости от задачи. Пока мы живы, он активен, даже во сне. И эта активность в основном спонтанна. В течение столетий считалось, что работа нервной системы основана на стимуляции, то есть на «вводе данных». Именно такими сегодня создают роботов. Но они никогда не достигнут даже тени нашего совершенства в вопросах обучения, приспособления и распознавания образов — и как раз потому, что у них отсутствует спонтанная деятельность.

Девять из десяти соединений, которые связывают сетчатку глаза с мозгом[68], идут от мозга к сетчатке, а не наоборот. Совсем не так устроена видеокамера на роботе. Разумеется, нервная система почти никогда не использует только один тип связей. Например, распространение сигнала вдоль аксона, считающегося выходом нейрона, а не входом. Но поскольку девять из десяти соединений несут информацию от мозга, именно деятельность самого мозга играет главную роль в восприятии внешнего мира. Спонтанная активность нервной системы первична: она начинается еще у плода и определяет развитие мозга в утробе матери.

Спонтанная активность может помешать сигналу достигнуть сознания — именно это способствует яркости эмоций. Реакции, запоминание, внимание — нет ничего в мозге, чему не была бы свойственна насыщаемость, хотя часто об этом забывают.

Возьмем для примера электросети. На них ставят предохранители, которые отключаются при перенапряжении, и провода не горят. Мозг функционирует таким же образом, потому что тоже сконструирован с учетом насыщаемости: его реакции в ответ на стимуляцию не являются линейными, они ближе к логарифмическим или асимптотическим[69].

Примером логарифмических реакций на стимуляцию является восприятие звука. Его интенсивность измеряется в децибелах по логарифмической шкале, и хотя звук в 100 децибел является намного более мощным, чем звук в 90 децибел, мозг так не считает.

То же самое можно сказать о концентрации, например, сахара или протонов[70] в пище. Вода с pH 7 содержит в десять раз меньшую концентрацию протонов[71], чем вода с рН 6, но большинство людей не почувствуют никакой разницы. Хотя в десять раз разбавленный чай намного светлее. А лимонный сок (рН 2,2) не кажется кислее уксусной кислоты (рН 2,8), хотя кислотность его в шесть раз меньше. Если внимательно посмотреть на наши вкусовые ощущения, то становится понятно, насколько нервная система хорошо приспособлена к жизни и как ее чувствительность связана с психикой.

Мозг предпочитает делать акцент на негативных сигналах, а не на позитивных. Он скорее увидит наказание, чем вознаграждение, потому что в природе наказание может довести до смерти, а вознаграждение — это шанс найти пищу. Эти два явления по-разному влияют на выживание, как в известной притче: «Почему заяц бегает быстрее лисы? Потому что лиса бежит, чтобы пообедать, а заяц — чтобы уцелеть». Но если лиса будет всегда упускать добычу, то в конце концов умрет. Поэтому вероятность поймать жертву на стороне лисы. Таков «закон превосходства жизни над обедом».

Тот же принцип проявляется в ощущении вкуса. Конечно, мы чувствуем сладкое, но горькое гораздо острее, иногда даже слишком. Почему? Потому что горечь ассоциируется с веществами, губительными для нервной системы. Например, кофеин в больших дозах — это яд. Мы позже увидим, что мозг одинаково реагирует на обонятельно-вкусовые сигналы неминуемой смерти и на признаки возможной смерти, доводя нас до состояния резкого упадка сил в ответ на сильные эмоции, вызываемые насилием или страхом. Это состояние немощной расслабленности может войти в привычку.

Нервная система имеет множество способов предупредить, что именно может убить человека. Она либо снабжает огромным количеством рецепторов, либо формирует более мощные рецепторы, либо изменяет спонтанную психическую деятельность таким образом, чтобы подчеркнуть сигнал. Это и есть бдительность и внимательность.

Вернемся к насыщаемости мозга, которую прекрасно иллюстрирует сетчатка. Казалось бы, она посылает в мозг сигнал, пропорциональный яркости света, но на самом деле все ровно наоборот. Поздним вечером и ночью сигнал максимален, а при ослепляющем свете он падает до нуля. Почему так сделала эволюция? Потому что темнота имеет предел, а яркость света не ограничена. В этом проявляется способность сетчатки выдать максимальный ответ в неизвестной ситуации путем предельной стимуляции. Сетчатка просто сгорит, если на нее упадут прямые солнечные лучи, но на ярком свете сигнал затухает.

Если перенести сравнение ограниченного и неограниченного ответа на социальную психологию и геополитику, то можно в совершенно ином свете увидеть доктрину «Шок и трепет». Так в США назвали печально знаменитое нападение на Ирак. Ее обнародовали американские военные теоретики Уэйд и Ульман в 1996 году и доработал Университет национальной обороны США. Согласно этой доктрине, высокоразвитое государство имеет право проводить бесчеловечную политику, в противном случае может погибнуть все человечество. «Шокировать и привести в трепет» — это продемонстрировать противнику такую грубую, мощную и быструю возможность истребления, что он потеряет всякую способность к сопротивлению. Это «доминирование по всем фронтам» является отражением настроений после окончания холодной войны, его поддерживает часть американского оборонного истеблишмента. Однако это абсолютный мираж и свидетельствует об их гибрис-синдроме[72]. Нации похожи на людей, у них своя интеллектуальная жизнь, своя психология и свои душевные болезни.