– По отношению к ним это будет добрым поступком, – сказал Поллукс с воодушевлением, хотя ничего доброго в его тоне не ощущалось. – Если им удастся от нас ускользнуть, они попадут к Раку, а тебе известно, что это значит.

– И все же вы уступите их мне. – Лучник обратил суровый взор на Людо. Он стоял всего в трех шагах от мальчика, но тому показалось, будто его пристально рассматривают с далеких звезд. Только с третьей попытки он смог выдавить из себя несколько слов:

– Господин, ваша милость, – Людо облизал сухие губы, – мы вышли из дома только вчера и с тех пор следуем за Солнцем. Ренти – коня зовут Ренти, ваша честь, – угодил в снежную лавину, и выбраться нам удалось только через пещеру, где живет ваш родственник. Стрелец… ведь он ваш брат?

– Да. Он позволил пройти вам обоим?

– Это он велел нам идти вслед за Солнцем, – ответил Людо, затем, путаясь в словах, рассказал Ликею, как Ренти упал в трещину, о совете, который дал ему Стрелец, и об их путешествии.

Говорить было непросто, потому что Близнецы, которые стояли с обеих сторон, нетерпеливо переминались с ноги на ногу. Кастор снова провел большим пальцем по лезвию кинжала и прошептал:

– Легче легкого убить их быстро. Никакого удовольствия. Он не будет сопротивляться. Крестьянин, что с него взять.

С другой стороны Поллукс согласно закивал:

– Никакого веселья. О чем думал Стрелец, впуская этого невежду? И от коня его никакого проку. Только и годится что на скотобойню. Легкая мишень.

Лучник молчал, не сводя глаз с Людо. Он стоял так неподвижно, что мальчик решил, что говорил зря, его не слушали. Он что-то пробормотал, запнулся и смущенно прикусил язык.

– Я же говорил, – тут же вмешался Поллукс. – Даже сказать толком не умеет. Бесполезный хлам. Отдай нам его, Повелитель волков. Мы с ним разберемся.

– Разбираться мы умеем, – усмехнулся Кастор, проведя большим пальцем по лезвию.

Ликей не обращал на братьев никакого внимания. Людо обнаружил, что ему трудно даже просто смотреть на лучника. Солнце быстро садилось. Оно как раз зависло над горизонтом, и, стоя против света, Ликей казался тенью в солнечном мареве, только сияли волосы и лук. У волков можно было различить лишь поблескивающие внимательные глаза.

Когда лучник заговорил, его голос звучал глуше, словно издалека.

– Мальчик, – обратился он к Людо, и тетива лука загудела, – когда ты родился?

– Одиннадцать лет назад, господин, – удивленно ответил Людо, – в первый день июня.

– Так я и думал, – сказал Ликей. На миг, когда он обернулся к неугомонным Близнецам, его глаза сверкнули в закатном свете. – Вы их отпустите. Он мой. Отдай ему кинжал, Кастор, и больше не смей к нему прикасаться.

Несколько мгновений Близнецы стояли неподвижно, словно не верили собственным ушам. Затем обменялись взглядами над головой Людо. На их глупых красивых лицах было написано неподдельное изумление и разочарование.

– Но, Ликей… – начал Поллукс.

– Но, Ликей… – сказал Кастор.

– Такова моя воля, – произнес высокий лучник, и тетива его лука низко загудела.

Людо выдохнул. Он не понимал, что происходит, но видел, что Стреловержец не даст его в обиду Близнецам, поэтому заговорил смело, хотя сердце выскакивало из груди:

– Господин…

– Да, мальчик.

– Я могу идти? Прямо сейчас?

– Можешь, – ответил Ликей. – Ты рожден в этом Доме, под знаком Аполлона Ликейского, Повелителя волков, Стреловержца, Охранителя стад. Ты принадлежишь мне, и ты всегда служил мне верой и правдой. Пока ты здесь, в этом Доме, тебя не коснется никакое зло. Можешь отдохнуть до утра, а когда встанет солнце, ты без труда минуешь Дом Рака. Но твой конь с тобой не пойдет. Он увечен, а калеке, будь то конь или человек, не суждено выйти из моего Дома.

– Ты хочешь сказать… что можешь исцелить его? – запинаясь, спросил Людо.

– Исцелить или убить, какая разница, – отвечал Повелитель волков. – А теперь отойдите. Солнце сейчас сядет.

Лучник поднял громадный лук и приложил стрелу к тетиве. Оперение у нее было серое, наконечник отливал сталью. Тетива тревожно загудела. Последние лучи заходящего солнца сверкнули, словно капли свежей крови.

Кастор нехотя вернул Людо кинжал, затем Близнецы отступили в сторону, как было велено. Только Людо остался рядом с Ренти. Старый конь стоял напротив Стреловержца, подняв голову – узкая мишень для стрелы. Людо заставил себя расправить плечи и, заслоняя коня, взмолился:

– Господин…

– Отойди, – твердо промолвил Стреловержец, но тут Близнецы, непредсказуемые в своей тупости, прошли между ним и Людо. В то же мгновение солнце нырнуло за горизонт, словно горящее колесо рухнуло в воду, окрасив небо кровавым багрянцем, а по земле протянулись длинные тени.

Людо развернулся, ловкий, как угорь, запрыгнул на Ренти, ухватился за веревочный недоуздок, ударил коня пятками по бокам и крикнул:

– Вперед, Ренти, вперед!

И Ренти подчинился. Наверное, он был напуган не меньше Людо, потому что не успел мальчик вскочить на спину коня, как тот, забыв про хромоту, взял с места в карьер, чтобы укрыться за ближайшей скалой.

Людо лежал на спине Ренти, мертвой хваткой вцепившись в лошадиную гриву. Сзади крики Близнецов слились в одном злобном реве. Затем раздался спокойный и неожиданно насмешливый голос:

– Оставьте их. Ждите.

Людо, не отнимая щеки от спины Ренти, оглянулся. Каменистое плоскогорье накрыла тень. Близнецы стояли рядом, плечо к плечу, словно квадратные пирамиды из камней. Позади них тенью на фоне багрового заката высился Стреловержец, величественный, словно дерево, словно утес, словно сами небеса. Стрела радугой прочертила небо.

Раздался короткий музыкальный звук, будто дернули струну, и со вспышкой и долгим свистом, точно соколиное крыло рассекло воздух, стрела пролетело мимо щеки Людо. Белое гусиное перо коснулось лица, золотой наконечник скользнул по шее Ренти, и стрела исчезла в сгущающейся тьме. Они не слышали, как она упала.

Тут конь и мальчик оказались под тенью скалы, укрывшей их от лучника, и по ровной прямой дороге устремились к морю.

Пляж был ровный и длинный, такой длинный, что в надвигающейся темноте Людо не видел его конца. С одной стороны лежало море, холодное-прехолодное, в сером небе над горизонтом мерцали звезды. Серые тучи и мерцающие звезды словно неслись по небу, как Ренти несся по пляжу. Казалось, волки Ликея мчат наперегонки с конем. Людо чудилось, будто он слышит скрип их призрачных когтей.

С другой стороны, насколько видел глаз, тянулись черные обрывы – исполинские стены на фоне черного неба, на котором медленно всходила луна.