Жук мог бы еще служить, но он ушел по идейным соображениям. Правда, это он считал, что ушел сам. Последние годы его активно выдавливали с этой должности. Писали на него жалобы в Москву, пытались всучить помеченную взятку, стреляли в него два раза. Но рапорт об отставке он написал лишь тогда, когда попытались серьезно сжечь его любимую дачу. В тот день его спас нюх. Не в смысле профессионального чутья, а в смысле обычного обоняния. Перед полуночью полковник Жук унюхал бензиновые пары, схватил пистолет и прямо в трусах выскочил со второго этажа своей фазенды…Возле стены обнаружились пять канистр – две пустые, а три еще полные.

Полковник не стал стрелять по убегающим. Не хотел палить в спины. А еще боялся лишних искр, стоя у сруба, пропитанного чистейшим бензином.

На следующий день весь город знал, что неподкупный Жук выбросил белый флаг… Это было уже пять лет назад, и за это время полковника больше не жгли, в него больше не стреляли и ничего ему не подбрасывали. Кому он нужен, пенсионер за дачным забором!

Именно к Жуку, к одному из первых своих студентов обратился Лощинин с просьбой подстраховать Ольгу. И именно Жук позвонил в Москву, узнав, что адвокатша в кутузке.

Дача бывшего полковника расположилась не очень близко к Угорке, но так, что между домом и рекой уже ничего нельзя было построить. Обычный деревенский сруб стоял на краю обрывчика, за которым широкий заливной луг с редкими кустами вербы и еще чего-то, не слишком боящегося долгих весенних разливов Угорки.

Самый главный разговор с Лощининым полковник решил провести не на даче, а на лугу у самой речки. Под видом рыбалки. Он и сам не понимал, зачем такая конспирация. Но, как стреляный воробей, Жук боялся, что нехорошие люди напихали ему в бревна сруба микрофончиков-жучков… Это у профессионалов в конце карьеры бывают мелкие сдвиги по фазе. Вот слишком осторожный Жук боялся прослушки, была у него жучкофобия!

Уже первые вопросы Лощинина убедили полковника, что опасения были не напрасны.

– У меня, Юра, интерес к Андрею Гуркову. Ты знаешь эту личность? Кто он такой?

– Бандит! У него две ходки за разбой… Последние годы он бизнесом занялся. Фактически, он хозяин города. У мэра бюджет, а у Гуркова деньги. А это две большие разницы.

– Понятно… Припомни, Юра, ты о таком Игоре Докторове не слышал?

– Эх, Лев Львович… Я два раза брал его с поличным. Один раз даже до суда довели. А приговор – год условно. Условно!

– Понятно… Но а как Докторов с Гурковым связан?

– Непосредственно! Док, это его кликуха такая, так он просто правая рука Гуркова. Заместитель по части силовых акций. Если стрельнуть кого или дачу поджечь – это Гурков на Дока переваливает.

– Докторов один работает?

– Конечно, нет, у него небольшая бригада. Пять постоянных штыков и дюжина шестерок.

* * *

Самое важное – правильно определить цель… Сидя в Оке, Ольга мучительно выбирала направление.

Надо бы в местных газетах или на ТВ найти противников Гуркова. Есть же соперник его на выборах, какой-то Сергей Заморов… Трудно победить с такой фамилией. Гурков, он за экологию, якобы, борется. Он за чистый воздух, а противник его – Заморов.

Еще надо навестить школьную подругу Ванды. Эта Вика Керзон – директор местной музыкальной школы. Фигура!

Надо бы и Саврасова навестить. Он обещал забросить в милицию заявление о пропаже его Газели. Написал доверенность, мол, на год, а машину не возвращают… Если Саврасов не обманул и не спился от двух ящиков водки, то можно ехать к Игорю Докторову. Нахально выложить перед ним все карты и переубедить, перевербовать его. Пусть сдает заказчика! Того, кто велел бомжа под Дениса вбросить?

Последний вариант очень понравился Ольге. Она рванула Оку по знакомому маршруту – вперед на улицу Счастливая.

За калиткой слышалось что-то невнятное. Или детское всхлипывание, или тихий обиженный мат.

Миша Саврасов сидел на земле под кустом сирени… Когда он увидел Ольгу, он стал ругаться громче и отчетливей…

С трудом удалось его поднять, довести до крыльца, успокоить. Левая часть лица у мужика была разбита. Не в кровь, но под глазом сверкал яркий сочный синяк, а под скулой, там, где крепится челюсть, что-то соскочило и господин Саврасов говорил боком, свесив губы на правую сторону. Как Квазимодо какое-то!

Из невнятных всхлипываний Оленька поняла, что произошло страшное. Сегодня утром честный Михаил Саврасов пошел в милицию. Возможно, что туда, где в этот момент она сидела на нарах. Он писал заявление на Игоря Докторова, а она за стеночкой отдыхала с Катей Масловой.

А в тот момент, когда Ольга ползла по балконам, к Саврасову пришли. Нет, сначала они приехали на шикарном синем джипе, а потом уже пришли, сшибая все на своем пути.

Все произошло мгновенно. Игорь Докторов подошел к удивленному Саврасову, вытащил то самое заявление, смял его в комок и этим же кулаком так врезал, что мужик отлетел к кусту сирени вместе с синяком и вывернутой челюстью.

Боксерский судья над ним не стоял и секунды не отсчитывал, но это был чистый нокаут.

Все это было не так давно – пять или десять минут назад… Более того, Ольга вспомнила, что при въезде на Счастливую ей навстречу попался синий джип. Она запомнила это потому, что важная машина не шла напролом, а притормозила и прижалась к обочине, пропуская желтую маленькую Оку… Обычно так никто не делает.

Саврасов довольно быстро пришел в себя. Он вытащил на крыльцо ящик водки и сказал, что ближайшие две недели будет лечиться.

Перед калиткой Ольга обернулась – Михаил явно повеселел. Он уже распечатал первую бутылку и наливал первый стакан.

Улица Счастливая была, по сути, тупиком. Когда Ока развернулась и вкатила на первый ухаб деревенской дороги, Оленька заметила, что тот вежливый джип так и замер в том месте. Он только чуть сместился влево, перекрыв дорогу… Если это та синяя машина, где командует Докторов, который только что послал в нокаут Саврасова, то он и ее, адвоката Крутову, может туда послать… Очень не хотелось бы.

Ока не стояла на месте, но она и не ехала. Она плелась, переваливаясь с кочки на кочку.

Ольга не желала встречаться с теми, кто в джипе. Собственно, они уже вышли из машины и все четверо шли навстречу Оке. Не бежали, а так – вразвалочку передвигались, всем своим видом говоря: «А куда ты, Крутова, денешься со своей консервной банкой…».

Захотелось плакать! Крутова с любовью вспомнила старика Лощинина. А ведь он же ее предупреждал. Ведь запер ее от греха подальше. Так нет! Надо было арматуру гнуть и по голубиному дерьму ползать…

До встречи оставалось два десятка метров. Ольга уже видела ехидные ухмылки на злых лицах. На всех четырех физиономиях было написано, что они созвонились с руководством и получили приказ порвать адвокатшу на мелкие части… Сейчас начнется!

Крутова притормозила, пропуская двух собак, которые не спеша переходили Счастливую улицу и шли по тропе между двух заборов.