Ольга спрятала приметную Оку за кустами у реки, а на улицу неизвестного Букина пошла пешком… Дом Докторова стоял на берегу. Сразу за основными постройками и огородом шел спуск к заводи. Рядом были даже пляжные сооружения – навес со столом и лавками, мангал из кирпича и деревянные мостки для рыбалки.

Таким образом – бандитское логово Докторова имело забор только с трех сторон, с тех, что поближе к улице какого-то Букина. Со стороны Угорки можно проходить к огородам и дальше в дом.

Ольга пошла от реки наверх. Близко к дому она не стала бы подходить, но на огороде работала молодая женщина, а это был шанс. Если притвориться туристкой и разговориться с ней, то можно очень многое узнать о Докторове. Так всегда и происходит в кино про разведчиков.

Ольга начала подходить, напевая первую пришедшую в голову туристическую песню: «Если друг оказался вдруг…».

Женщина встала, подошла поближе, пристально вгляделась в лицо Ольги и спросила как-то очень недоброжелательно:

– Ну и что?

– Здравствуйте… Я вот тут хожу-брожу. Окрестности осматриваю.

– Туристка, значит?

– Вот именно… Красиво тут у вас… А хозяин дома?

– Так бы сразу и говорила!

Женщина вдруг резко обернулась, наклонилась и подняла с грядки маленькую тяпку. Теперь в ее руках это было оружие. Вроде топорика или булавы… И взгляд ее стал совсем жестким. Прямо убийственным.

– Ты зачем пришла? Ты думаешь, я тебе Игоря так просто отдам? Никогда ты его не получишь, стерва! Тебя убью, его убью и себя убью!

Это было сказано так, что сам Станиславский заорал бы: «Верю!»

Ольга тоже поверила, но три трупа – это слишком. Тем более, что гражданка с тяпкой ошибается. Докторов нужен был Крутовой, но совершенно не в любовных целях… Огородница приблизилась еще на шаг и вроде как замахнулась своей мотыжкой. До трагедии оставались секунды. Ольге пришлось действовать не просто решительно, а нестандартно. Она засмеялась и захлопала в ладоши:

– Ой, вы что решили, что мне ваш Докторов по этой части нужен? Ничего подобного!

– Врешь! Я у него в куртке твои фотографии нашла. На одной – так вообще порнуха. Лежишь ты на диванчике, а сиськи в разные стороны.

Ольга хотела возразить, но так и застыла с открытым ртом. Она хотела крикнуть, что это не она, что она никогда в таком виде…

Но ведь был же у нее недавно провал памяти, отключка в виде потери сознания. Докторов ударил Ольгу у входной двери, а очнулась она связанная на диване. А в промежутке между этими событиями ее, вероятно, тащили и вязали. Но могли и сфотографировать, придав соответствующий вид… Именно так: распахнуть и раскинуть в разные стороны…

Выражение лица у Ольги было настолько обалдевшее, что девушка с тяпкой испугалась:

– Ты что, подруга? Побледнела вся… Игорька я тебе не отдам, но чего так из-за мужиков убиваться.

– Не нужен мне твой Игорь. Только ты действительно можешь его скоро потерять… Тебя как зовут?

– Тамара.

– А я Ольга Крутова, адвокат из Москвы… Так вот, Тома, твой Игорь нехорошими делами занялся. Когда он меня фотографировал, я без сознания была. Он меня сзади чем-то огрел.

– Да ты что?! Пойдем в дом. А то торчим здесь на огороде, как два пугала.

– А он где?

– Игорек не скоро будет. Он недавно звонил и сказал, что они кран вызвали. У них джип где-то застрял.

* * *

Игорь Докторов понял, что кран придет только к вечеру. Но и это не сразу поможет. Придется ломать часть забора и этим нарываться на скандал. Но дальше предстоит показать ободранную иномарку хозяину – Андрею Гуркову. Тот, конечно, в истерику впадать не будет, но три-пять тысяч баксов на Игоря повесит… А началось-то все из-за дурака Саврасова. Знал же, что газель не его, но вдруг заяву в ментовку накатал.

Игорю вдруг очень захотелось сбросить напряжение. И вариант хороший возник. Все здесь, рядом, на улице Счастливой.

Докторов оставил у джипа одного бойца, а с двумя другими пошел к дому Михаила Саврасова.

Хозяин мирно сидел в саду и лечил свою обиду. Рядом стоял ящик водки, а извлеченная из него бутылка еще не была пустой.

Когда на Саврасова стали надвигаться трое в кожанках, он вскочил и вытянулся в стойке «смирно». Стоял и почти не покачивался.

Докторов подошел, пнул ногой ящик водки, и бутылочки жалобно зазвенели.

– Богато живешь, Миша. Ящиками водочку закупать стал?

– Так это не я купил. Это подарок.

– От кого?

– Адвокатша из Москвы подарила.

– За что? Или у тебя, Миша, день рождения?.. Нет, друг! Она тебя купила. Эта водка за то, что ты меня предал.

Игорь наклонился, вытащил из ящика две бутылки и лихо бросил их в кирпичный фундамент дома. Прямо как из окопа по немецким танкам. Получай, фашист, гранату!

Потом он вынул еще две бутылки и швырнул повыше, в край сруба.

Звон был обычный, бутылочный. Но все же знали, что внутри не вода. Да и после десятой разбитой бутылки стал распространяться манящий аромат.

Саврасов с трудом переносил эту трагедию, он попытался закрыть глаза, но Докторов прикрикнул как охранник на зоне: «Стоять! Руки за спину. Стоять и смотреть!»

Докторов бросал и бросал, продолжая пытку… Но скоро развлечение кончилось. В стену полетела девятнадцатая бутылка, а за ней двадцатая, которая полупустая.

Один из братков взлетел на крыльцо для лучшего обзора поля битвы и краем глаза он заметил в сенях еще один ящик.

– Шеф, а тут еще коробка водяры стоит. Нераспечатанная даже. Тащить?

– Тащи, Вася.

– Шеф, а можно я сам ее расколочу?

– Можно, Вася, бей!

Если сам Докторов кидал бутылки правой рукой, то Вася делал это левой. А в остальном – все было так же, но чуть быстрее… Вот и последняя, сороковая бутылка раскололась о бревно, и осколки упали в водочную лужу.

Глаза Миши Саврасова были открыты, но он ничего не видел. Он только думал о спичках, которые у него в кармане. Ведь все трое бандитов стояли в спиртовой луже. Вот если чиркнуть спичкой и бросить туда. И это будет правильно! Под такими извергами земля должна гореть…

А Докторов подозвал довольного ударника:

– Ты, Вася, я вижу, левша?

– Да.

– А ты посмотри, Вася, как у господина Саврасова лицо перекосило. И синяк, и скула разбиты. И все с одной стороны. Это после моего удара правой. А ты левша. Подравняй ему, Вася. Для симметрии.

– Вася подошел к стоящему столбом Саврасову, прицелился и влепил под правый глаз.

Михаил упал и его накрыл алкогольный дух. Легкий ветерок гнал пары бесцельно пролитой водки от дома к кустам сирени.