* * *

С Викулей Разыграевой я знаком очень давно. Еще со студенческих времен. Одно время у нас назревал роман, но я сдержал данное себе давным-давно слово: только не на учебе и не на работе. Где угодно, хоть в трамвае, я готов знакомиться и влюбляться, но ничего не должно мешать обучению и карьере. Ничего! Поэтому разгорающийся роман был утешен несколькими пылкими встречами и легким расставанием: Вика не успела влюбиться, а я был галантен и честен.

С самого начала было ясно: журналист из Викули никакой. Это понимали все – и преподаватели, и мы, одногруппники. Да и Вика никогда не питала иллюзий по поводу своей карьеры. Она не могла связно выдать ни единого текста, не говоря уже о том, что писала она безграмотно. Я через несколько лет с презрением к себе признался ей, что ее безграмотность была одной из причин, почему у нас ничего не вышло.

Но Викуля себя нашла – она стала кладезем информации. Все слухи и сплетни, которые только можно собрать, были у Вики в изобилии. Но поскольку продажу информации Вика поставила на поток, она не могла себе позволить оболгать кого-то. Поэтому у нее была только проверенная информация, с доказательствами.

Это-то мне и требовалось.

Я сделал заказ на «раскопки» подноготной Шелехова еще из Америки, в день убийства 10 марта, и сегодня Викуля готова предоставить отчет.

Мы встретились в ресторанчике на Арбате. На втором этаже ресторанчика была открытая терраса, которую уже расчистили, поставили обогреватели и сервировали для гостей, которые желали есть на холоде и курить. Викуля дымила как паровоз, причем не сигареты, а вейп – курительный гаджет, мини-кальян, с ароматным табаком и клубами дыма.

– В общем, заяц, я раскопала не так много, – сказала она, пригубив вина и выпустив облако пара. – Есть еще информация, которую я подтвердить не могу. Я тебе скажу направление, а ты сам – там реально проверить никак, только засветить интерес. Как ты понимаешь, черви все сразу попрячутся. И лучше, чтобы ты видел, как они заметают следы, сможешь хоть выводы какие-то сделать.

– Стопудовое есть? – спросил я.

– Министр у нас был ходок, – ответила Викуля, – да еще какой. Ни одной юбки не пропускал. Жена в курсе, там все на православии. Знаешь, такая умудренная морщинами женщина, кутается в модную шаль размером с плед, вся такая на ознобе, уютная, с сухой прокуренной кожей. От нее должно пахнуть старомодными духами, кофе и сигаретами. Хотя она не курит. Судя по зубам – и кофе не пьет, там, скорее всего, онкология какая-то или просто конституция тела. Ну ты знаешь такую породу людей – в двадцать уже высохшие старухи? Короче, жена все знает, но претензий не имеет. У самой любовник тридцати лет. Я как-то читала ее переписку в телефоне, зовет его «Кукусёночек», а он ей милые смайлы шлет. Ну и пошлости пишет всякие, короче, обычный альфонс.

– А как ты к ней в телефон залезла? – удивился я.

– Ой, перехватила мессенджер. Нашел проблему!

– Там же все шифруется!

– Так точно, мой генерал. Да только связи нужно иметь. Скажем так, метод есть. Сейчас его засветили, и канал мы потеряли, но ничего, что-нибудь спецы придумают. Нельзя нас лишать возможности залезть в корзину с грязным бельем.

– А какой способ-то был?

– Ну ты совсем древний, если не знаешь! Смотри, мессенджер привязан к номеру телефона. Верно?

– Да.

– Отключаем у абонента сим-карту, переводим звонки и сообщения на левую симку. Все, у нас есть доступ к мессенджеру. Дальше заходим в него, скачиваем архивы. Возвращаем владельцу его сим-карту, то есть подключаем вновь. Делается это ночью, получив подтверждение, что абонент не пользуется сетью, вероятнее всего, спит.

– Ты нарушаешь целую тучу законов, – сказал я.

– Безусловно, – согласилась Викуля и выпустила очередную порцию вкусно пахнущего пара. – По-другому достоверную информацию не получить. К слову, все давным-давно знают, что мессенджеры ненадежные, но альтернативы нет. Как и у нас – кто же нам скажет правду? Вот и приходится таким способом… В общем, начинаешь слушать?

– Да.

Конечно, я также нарушал закон – и отдаю себе отчет. Только Викуля права – иного выхода, кроме как таким способом добывать информацию, у нас нет. Если предположить, что у человека есть совесть и, совершив преступление, он пойдет и обязательно сознается, то необходимость в добывании информации отпадает сама собой. Зачем? Но так не бывает. Человека нужно вынудить, чтобы он признался. Заставить, изобличить. Можно еще избить, запугать, шантажировать – все средства хороши. Главное, чтобы никто не пострадал. По крайней мере, не сильно пострадал. Ладно, чего уж там – главное, чтоб выжил. Хотя и тут бывают исключения.

– В общем, в последние три года наш министр встречался сразу с тремя женщинами. Это если проститутки не в счет, потому что к проституткам он тоже ходил, причем не то чтобы редко. Пару раз в месяц. И знаешь что? С его графиком такие походы – весьма частое занятие. Ну да ладно, это к делу не относится. Три из его постоянных любовниц – обычные содержанки, живут за его счет, нигде и ничем не заняты, короче, обычные шмары надутые. Живут практически в соседних домах – министр снимал им там квартиры. Кстати, квартиры так себе, на троечку. Зато в центре опять-таки. В общем, хрен их разберешь, этих шалав, что им важнее – ближе к центру или ремонт хороший?.. А вот четвертая – это моя находка. Это, можно сказать, прямо отрада для души. Ты только не пискни.

– Ты о ком?

– Ты знаешь, кто такая Наташа Добронравова?

– Ты пошутила сейчас?

– Нет, – горячо запротестовала Викуля. – Я тебе гарантирую!

– Ты имеешь в виду ту самую Наташу Добронравову? – изумился Макс. – Когда я работал в Moscow Times Journal, она уже не была главным редактором, но ее до сих пор там помнят! Говорят, при ней издание было на высоте. Она ушла оттуда из-за мужа. Его посадили, что ли?

– В общем, ничего ты про нее не знаешь, – сделала вывод Викуля. – Посадили его, когда она только-только влезла на кресло главного редактора. Она тогда развернула эту позорную простыню с банками, отмыванием денег, обналом и прочим. Помнишь, как все захлебнулись от восторга, когда она опубликовала всю подноготную хреновой тучи банков? Вот тогда ее мужа и посадили, это было в две тысячи восьмом году. И угадай, что?

– Что?

– Посадили его за неуплату налогов. Но, понятное дело, это отомстили Наташе. Они развелись, но она по-прежнему с дочкой и сыном живет в его квартире. Дочь, кстати, у нее от сокурсника, они даже женаты не были; а сын как раз от мужа, так утверждают документы. Так вот, посадили ее мужа, Олега Корнилова, бизнесмена, на восемь лет. И он все еще сидит. Перед самым выходом, в две тысячи четырнадцатом, ему добавили еще, без права на условно-досрочное.

– За что?

– Нашли еще три эпизода, где он соучастник. Он даже спорить не стал, все признал.

– А что Наташу связывало с Шелеховым?