– Платоника, – авторитетно заявила Викуля и для пущей убедительности кивнула, поджав губы. – Вот тут у меня сведения из достоверных превращаются в слухи. Министр к ней не ездил, это точно. Они встречались на нейтральной территории – Шелехов закрывал рестораны, куда она проникала тайно. Ни в одном отеле Наташа и министр никогда замечены не были, в переписках что-то подобное вообще отсутствует. У них как будто бы были чисто платонические отношения.

– Ты считаешь такое возможно?

– Нет, – ответила Викуля. – Я считаю, что министр – отец сына Наташи.

– Ого, вот это новость! А с чего ты такое решила?

Викуля улыбнулась и затянулась глубоко, аж закашлялась. Я не знал, чем ей помочь: девушка кашляла, на глазах выступили слезы, вены на шее вздулись. Боже мой, подумал я, ну зачем же себя так гробить? Ведь все полчаса беседы она не вынимала изо рта эту штуку… Наконец Викуля прокашлялась и сказала:

– Как могла пересечь их жизнь в прошлом – не знаю. Наташа родилась и училась в Питере, в Москву переехала уже с ребенком на руках и сразу же в квартиру к своему мужу, Олегу Корнилову. Но ребенок этот не его – у Корнилова вообще детей нет.

– Подожди, несколько минут назад ты сказала, что дочь Добронравовой от сокурсника, а сын – от мужа. Или я что-то не то услышал?

– Все так ты услышал, – закатила глаза Викуля. – Это официальная версия для всех. Не пройдет и несколько дней, и все выплывет наружу, я уверена, вот тебе крест!

Меня чуть не сдуло от Викулиного обширного перекреста.

– Короче, детей у Корнилова нет! И долго говорили, что он того… Импотент. Но, судя по всему, нет. Просто не хотел детей, да и все. Ну бывает же такое? Не хотят люди детей…

И тут Викуля замолчала. Она просто не знала, куда себя деть. Вспыхнув, она завертелась, делая вид, что ищет официанта, подозвала его, заказала себе черный кофе, и снова, приложившись к вейпу, выпустила облако.

– А еще… В общем, у меня есть достоверная информация, что не только Наташа встречалась с министром. У меня есть переписка с телефона Катюши, дочери Наташи. Готов? Так вот… – Викуля сделала страшные глаза, глубоко втянула вейп и выпустила самое огромное облако, которое окутало и нас, и ближайшие столики густым сладким дымом, как ватой. Довольная результатом, Викуля продолжила: – Они общались, причем втайне от Наташи. Никакой интимщины в переписках нет, только явки и пароли на встречи. И запросы денег. И факты их получения. Причем много денег.

– Викуля, а у тебя все переписки министра есть?

– Ты не поверишь, но он был весьма продвинутым пользователем. Общался в мессенджере, который не сохраняет переписку даже и пяти минут – сразу стирает. Архивов нет. В мессенджерах, которые хранят архивы чатов, у него переписка только с Катюшей, Наташей и одной из любовниц, блондинкой. Она, кстати, не тупая. Но там вообще ничего нет, кроме списков покупок и обсуждения походов в театр.

– Они вместе в театр ходили?

– Да, в закрытую ложу.

– Такая есть?

– Да, там темно, столик с едой, из зала не видно. Ну и отдельный вход, разумеется. Давай подытожим, да? Есть основания полагать, что у Наташи и Шелехова есть совместный ребенок. Это можно выяснить, но как это поможет тебе в твоем деле…

– А ты знаешь, какое у меня дело? – улыбнулся я.

– Расследование смерти министра. Разве не поэтому тебя откомандировали из Нью-Йорка?

– Нет, Викуля, не поэтому.

Викуля положила вейп на стол. Взяла меня за руку и спросила:

– Как ты?

– А что я? – попытался улыбнуться я. – Со мной все в порядке. Вот работаю. Пытаюсь жить.

– С Алиной встречался?

– Зачем ты спрашиваешь об этом?

– Потому что не виновата она, дорогой мой! Не виновата, послушай меня. Я знаю, что ты хочешь кого-то обвинить, тебе это нужно. Но не губи ты девчонку!

– Викуля, я никого не гублю, – ответил я. – Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. И не приставали с расспросами. Я и Алине так сказал – просто забудь обо мне.

– Да как же она забудет, когда любит тебя?!

– А я ее не люблю, этого должно быть достаточно, чтобы оставить меня в покое.

– Дорогой, но я же видела вас вместе, я видела, как ты смотрел на нее! Ты любил ее и любишь до сих пор! Вы можете быть счастливы вместе… А сейчас что? Ни ты ни счастлив, ни она.

Я закрыл глаза. Нет, мне не хотелось обижать Викулю резким ответом. Я не хотел вставать и убегать, как истеричная барышня. Но предательство моего тела поистине безгранично! В глаза как будто песка насыпали, но это все от ветра. На ощупь я достал из кошелька деньги, бросил на стол, но Викуля все еще держала меня за руку.

– Ты не убежишь от меня, Макс Котов! Ты должен понять, что Алина…

– Алина виновата в смерти моей дочери, – ответил я не своим голосом. – И этого достаточно, чтобы она сгорела в аду.

После чего вырвал руку и ушел.

Наташа, Москва, 13 марта года

Наташа вышла из дома в начале восьмого, проводив Костика в школу. Манюня еще спала, она начинает работать в двенадцать. Настроения не было никакого – Катюша домой не вернулась, на звонки не отвечала, кредиткой не пользовалась. Наташа даже предположить не могла, где может быть дочь.

Наташа обреченно подумала, что сбылся ее страшный сон: дочь сбежала.

Машину – огромный белый Range Rover – она вчера парковала прямо у подъезда, на огороженной парковке для жильцов дома. Через дорогу – набережная и Москва-река. Пикнула брелоком, автомобиль отозвался, мигнув фарами. Наташа открыла багажник, достала щетку и положила ее на капот. Джип занесло снегом, мерзлым, покрывшим машину коркой, как глазурью. Нужно включить прогревание, потому что с очисткой придется повозиться. Наташа села за руль, лобовое стекло было покрыто снегом, завела мотор и вышла чистить машину.

– Ты не собираешься отвечать на мои звонки, как я вижу, – сказал мужчина, стоящий у капота.

От испуга и неожиданности Наташа вскрикнула, щетка упала. Мужчина подобрал щетку и стал счищать снег. Он был намного выше Наташи, намного сильнее, и у него получалось смахивать снежные массы с крыши быстро и легко. Скребком он очистил лобовое стекло, капот, смахнул снег на землю и отдал щетку Наташе.

– Что вам нужно? – спросила она.

– Мы говорили с тобой, – ответил человек. – Мне нужны мои деньги, которых ты меня лишила.

– Я не лишала вас денег, у вас их забрало государство. У вас забрал их суд. Вас признали виновным. Вы отсидели срок. Эта история закончилась, я не понимаю, почему вы преследуете меня.

– Я бы не стал тебя искать, если бы ты поднимала трубку.

– Но нам не о чем говорить, – отрезала Наташа. – Я неоднократно вам повторяла это. Но вы не понимаете. Поэтому я добавила вас в черный список. Сейчас мне нужно заявить на вас в полицию?