— А сколько их всего было? — уточнил Сареф.

— Да… ну… — Аола ещё больше растерялась, причём — это было особенно заметно — этот вопрос вверг её в такой ступор, что она даже испугалась, — наверное… пять. Как и должно быть.

— Мама, — внимательно глядя на неё, сказал Сареф, — на их кладбище только 4 могилы.

— Эмм… я… — Аола совсем растерялась, — я… не знаю, как так случилось.

— Просто, — Сареф опустил взгляд, смутившись своих мыслей, — я тут подумал, что может быть… это ты?

— Что — я? — не поняла Аола.

— Ну, ты… выжившая пятая Севрогандская Дьяволица?

— Я? — рассмеялась Аола, — нет, Сареф, они все были из простонародья. Они даже сами себя порой называли Плебейские Мастерицы, и очень гордились, когда их так называли другие. А я… я родилась и выросла в клане Ондеро.

Помолчав, она добавила:

— Впрочем, это не означает, что я не умею постоять за себя. Но нет, Сареф, даже если то, что ты говоришь, так и есть… то я не она.

— Просто… чем дольше я об этом думаю, тем больше уверен, что пятая Дьяволица жива, — продолжал Сареф, — ведь… как появились те четыре могилы? Чёрный Молох вынес их тела наружу? Или члены клана Айон? Сомнительно и то, и другое. Так что, наверное…

Но в этот момент по всему замку раздался мелодичный звон.

— Ужин через 15 минут, — сказала Аола, поднимаясь, — ступай к себе, вас всех должна будет привести служанка. Поговорим потом, сынок…

Глава 10.

Вернувшись к себе в комнату, Сареф едва успел кивнуть Бреннеру и Эргенашу — их тотчас позвала служанка Элен.

В столовую они пришли последними, так что Сареф ещё с порога сумел приблизительно оценить расстановку сил в клане. Ведь, как известно, на подобных мероприятиях крайне важно, кто где сидит. Посреди стола, само собой, восседал Гидеон, который важно кивнул Сарефу и его спутникам и предложил им занять свободные места. По правую руку от него сидел худощавый мужчина с весьма суровым лицом. Сареф догадался, что это и был Красс. Рядом с ним сидела Юдара, которую Сареф опознал буквально с первого взгляда: до того её выражение лица походило на лицо Адейро в те моменты, когда он был чем-то очень доволен, что Сарефа едва в дрожь не бросило. Дальше сидела юная девушка с волосами цвета нежного золота и чистыми-чистыми наивными голубыми глазами. Она бросила всего один лукавый взгляд на Сарефа — а перед ним в Системном окне уже вспыхнуло сообщение:

Очарование 3-го уровня — Иммунитет!

Сареф в ответ на старания Изабель лишь улыбнулся, присаживаясь рядом с ней. И, судя по её недовольному личику, ей сообщение в собственном Системном окне не особо понравилось. Но после этого она начала смотреть на Сарефа с удвоенным интересом.

По левую руку от Гидеона сидела седая женщина, чьи волосы были убраны в тугой пучок, удерживаемый несколькими заколками. Женщина явно питала слабость к манжетам: красивое серебристое платье, ткань которого, казалось, струилась вниз, было отделано манжетами и на воротнике, и на рукавах, и даже на поясе шёл аккуратный характерный узор. Это, очевидно, была Ижени, сестра Гидеона. Бросив на Сарефа быстрый пронзительный взгляд, она чуть кивнула, словно делая про себя какие-то выводы. А вот сидевшую рядом с ней женщину Сареф узнал почти сразу. Разумеется, он неоднократно до этого видел тётю Линду, которая всё больше начинала походить на злобную ведьму. Это было удивительно, но Сареф, встреть он Линду и Ижени вне стен кланового поместья, дал бы им одинаковый возраст. Линда мрачно смотрела на Сарефа, но пока молчала.

Впрочем, недоброжелательность Линды взял на себя Эргенаш, занявший место рядом с ней и, используя всю богатую мимику стревлогов, пожелал ей приятного аппетита. Судя по тому, как заскрежетала зубами Линда, пожелание было сделано корректно, и в рамках правил. Соответственно, придраться и закатить скандал повода не было.

Бреннера благоразумно решили “спрятать” посередине за столом. Впрочем, и Юдара, и Линда уже с предвкушением его выцеливали. Судя по всему, они поняли, что ни Сарефа, ни Эргенаша этим не проймёшь, и загодя нацелились на самого слабого из всех троих в плане этикета.

— Итак, все в сборе, — благодушно сказал Гидеон после того, как все расселись, — мы рады приветствовать в нашем поместье Чемпиона Системных Состязаний. Для нас это большая честь, Сареф, ты можешь оставаться здесь столько, сколько пожелаешь.

— Благодарю за предложение и за оказанное гостеприимство, — кивнул в ответ Сареф, продолжая положенное вежливое приветствие, — но надолго, к сожалению, задержаться здесь я не смогу. Мне надлежит продолжать тренировки, ведь обычные Состязания — это только первый шаг.

— Надо же, — хмыкнула Юдара, — ещё не совсем забыл клановый этикет за время своего бродяжничества.

Сареф физически ощутил, как Бреннер с силой сжал свою вилку, да и Эргенаш, любезно поглядывая на Линду, тоже напрягся. Но Сареф лишь усмехнулся. Это пробная провокация так… цветочки.

— Юдара, — с укором сказал Гидеон, — невежливо так отзываться…

— Нет-нет, дедушка Гидеон, всё в порядке, интерес тётушки Юдары вполне понятен, — вежливо прервал его Сареф, — ну, видите ли, тётя Юдара, я считаю, что когда яблоко на яблоне созревает, оно должно упасть и отдать семена в землю, чтобы продолжить жизнь. В конце концов, вы и сами ушли из клана Джеминид, и ваш муж ушёл из клана Кайто, потому что так было нужно… для продолжения общего дела. А если яблоко остаётся висеть на яблоне, — он с убийственной вежливостью посмотрел на тётю Линду, — то оно начинает… гнить.

Аола не выдержала и прыснула в свой бокал с вином. Бабушка Ижени тоже достаточно красноречиво хмыкнула, но от комментариев воздержалась. А вот Линда, прекрасно уловившая намёк, была готова лопнуть от злости. И она не замедлила с ответной провокацией.

— Но как это, наверное, трудно, — с ласковой злостью заговорила она, — жить и расти среди людей, которые не являются тебе родными. Когда твою судьбу решает тот, кому до тебя нет дела. Когда за тебя даже вступиться некому, потому что твой голос не имеет никакого веса…

— Линда! — возмущённо сказал Гидеон, — немедленно прекрати! Как тебе не…

— Нет, дедушка Гидеон, — снова прервал его Сареф, — тётя Линда подняла весьма важную и болезненную тему, замалчивать которую — преступление по отношению к такому ребёнку. Скажите мне, уважаемая Изабель, — он обратился к дочери Юдары, — чувствовали ли вы здесь когда-нибудь себя обделённой? Или что вас кто-нибудь не любит? Или что вам здесь чего-то не хватает? Или, может быть… вы не чувствуете себя здесь в безопасности?

Линда в ответ на этот вопрос ахнула, поняв, до какой степени она опростоволосилась. Юдара мрачно смотрела на Линду и на Сарефа, и оставалось загадкой, кого из них она в этот момент хотела убить больше. Красс нахмурился, но ничего не ответил. Изабель же растерянно сказала…