— Я попросил декана не присутствовать при нашем разбирательстве. Он и без того предельно нагружен. К тому же, он обязан сообщать о подобных случаях родителям, а я нет.

Дамблдор сделал вескую паузу, чтобы присутствующие могли осознать глубину своего падения, и это позволило мне привнести разнообразие в разговор.

— Спасибо, ректор, что сразу предложили мне сесть! Очень любезно с вашей стороны! — Я дала ему приоткрыть рот и продолжила: — Ваши извинения приняты! А в чем, собственно, дело?

Закончив, я изобразила лицом знак вопроса и уставилась на Дамблдора. А его, по-моему, торкнуло как следует! Вполне возможно, он впервые осознал, что в этом кабинете инициатива не в его руках, да и вообще, что хоть кто-нибудь может его, ректора, не бояться.

— Э-э-э… — наконец выдавил из себя Дамблдор. — Я э-э-э… Понимаю. Но нам следует обсудить э-э-э… Это происшествие!

— Согласна! — кивнула я. — А что, собственно, произошло?

— А?! — обалдело спросил ректор. — Это я и хочу узнать, Татьяна Петровна!

— А вы уверены? — слегка нахмурилась я. — Иногда знание выглядит совсем не так, как мы себе его представляем. И даже может нанести моральную травму. Стоит ли оно того? Подумайте.

Но на то он и ректор, чтобы быть скалой! К моему удивлению, он собрался и твердо сказал:

— Объясните мне, что произошло сегодня в столовой!

Я повернула голову и посмотрела на Вендаиса. Но вполне могла этого и не делать — он стоял зажмурившись и еле дышал. Пришлось действовать самой. Поднявшись из кресла, я знаком предложила сделать то же самое Дамблдору, но он не сразу сообразил, что от него требуется. Пришлось пояснить:

— Вставайте-вставайте! Вот сюда. Прошу вас! Для того чтобы пояснить суть конфликта, мне хотя бы столбик нужен. А от этого, — я ткнула пальцем за плечо, — толку не будет.

Ректор встал, прошел на указанное место и с интересом уставился на меня. И я решила его не разочаровывать.

— За неимением у вас, ректор, достойной внимания груди я немного отредактирую текст.

— Э-э-э… — попытался что-то сказать Дамблдор.

Но я уже закусила удила!

— Я Таня, — лениво, по возможности копируя Вендаиса, произнесла я. — И очень рада видеть в этом печальном месте свеженького седенького бородатого петушка. — Я шагнула к ректору и заверила: — Ты, возможно, испытаешь удивительные ощущения…

— Что?! — возмутился ректор.

— О! Петушок с норовом попался! — восхитилась я. Вытянула руки вперед и растопырила пальцы: — Хорошенькие сисечки! Нет… — Мои руки опустились на уровень пояса: — Ну, нет, так нет! За что ухвачу, то и поверну! Для начала знакомства…

Сзади меня словно доской по доске врезали. Судя по этому звуку, Вендаис не досмотрел спектакля и прилег отдохнуть. С размаха. Вот она! Волшебная сила искусства! Даже Дамблдора проняло так, что он застыл, уставившись на мои скрюченные ниже пупка пальцы.

***

Решив, что текста вполне достаточно, я подошла к креслу, села и предложила:

— Да вы, Дамблдор… Садитесь, ректор. Нам есть, что обсудить.

Он молодец! Промокнул платком пот на лбу и строго произнес:

— Я протестую!

— Против чего? — делано удивилась я. — Против благородной терминологии и действий этого бревна? — Я мотнула головой назад. — Или против принуждения вами вспомнить и озвучить мое унижение? Или вас моя терминология смутила?

Ректор, мрачный, как туча, схватил со стола темный флакон.

— Я приведу его в чувство.

— Не стоит! — покачала я головой. — Для дальнейшего разговора он нам ни к чему. Вам не кажется, ректор, что наступил тот самый форс-мажор?

Он рухнул в кресло, зажал бороду в кулак и просипел:

— Поясните…

— Легко, — заверила я. — Выглядит все примерно так… Во вверенном вам учебном учреждении любая тля… Именно тля! Может оскорбить, унизить меня, напасть… В нашем договоре это не прописано! А значит, наступило нарушение договорных обязательств — форс-мажор. Секунду! Припоминаю, что какой-то бородатый Дамблдор украл меня из больницы, доставил на рынок Коре, а потом там же и купил… Но это так, мелочь. Довесок к остальной печали.

Достаточно долго ректор выстукивал пальцами на зеленом сукне стола какой-то сложный прерывистый ритм. Потом долго вчитывался в бумагу, которую достал из ящика. Сильно подозреваю, что это и был наш договор.

— Татьяна Петровна… А давайте попробуем предать забвению этот прискорбный случай?

— Какое интересное предложение! — восхитилась я. — И меня сможет лапать любой идиот хоть с первого курса?! Какая прелестная перспектива! И все совершенно бесплатно! То есть даром!

— Вы хотите еще денег?.. Нет-нет! Конечно же, я не это имел в виду! Но в таком случае… Татьяна Петровна… Как нам отодвинуть этот самый форс-мажор? Или ослабить его действие.

Знаете, что самое опасное во время управляемой истерики? Поддаться соблазну! Любому! На кафедре психиатрии препод говорил: «Представьте себе, что вы упрямый осел — не желаете идти, работать… В этот момент вы — центр мира! Но вот вам предложили морковку, и вы повелись. И неважно, что морковка привязана веревочкой к длинной палке. Все! Вы не центр мира, а осел!»

И это правда! А начинается все с мороженого вместо куклы. И в этом случае очень хорошо, если кукла не нужна изначально.

Не особо я верила, что ректор вот так просто поведется на мои претензии. Сейчас немного придет в себя, поделит мой словесный напор на ноль, каверзу какую-нибудь придумает… А то и просто заколдует! И зачем мне это? А если кукла не светит по определению, то надо брать мороженое. И желательно сразу три! Тем более что Дамблдору зачем-то очень нужно, чтобы я была здесь, пока там я в коме. Знать бы еще — зачем?!

— Как это можно отодвинуть такой важный пункт договора?! — возмутилась я. — Это же квинтэссенция! Хотя…

— Ваши предложения, Татьяна Петровна? — деловито и заинтересованно осведомился Дамблдор.

— Хм-м… — изобразила я работу мысли и даже лоб наморщила. — Давайте, оживляйте это бревно!

Дамблдор кивнул, схватил пузырек со стола и бросился к лежащему без сознания Вендаису. Я даже слегка разочаровалась. Была уверена, что зелье из пузырька будет залито в рот, но… Дамблдор вместе с пробкой вытащил пипетку и отмерил три капли на грудь страдальца. Прямо на одежду.

Вендаис мгновенно обрел сознание, огляделся и шарахнулся от меня. А вот Дамблдору он, словно щенок, заглянул в глаза и с проникновенной радостью произнес:

— Ректор…

А ректор выжидательно смотрел на меня. А еще, невзначай так, махнул рукой, и Вендаис оказался в кресле.

— А что я?! Это вы решили, что фигурантам лучше забыть об этом деле, а…

Дамблдор согласно кивнул.