Они наперебой обсуждали, куда лучше поставить елку в комнате Моне, в то время как Антонио голосил, что хочет елку в детскую. Матео был непреклонен. Отец будет в ярости, если увидит елку в детской, и Моне была с ним согласна.

- Мы не хотим сердить папу, - сказала она.

В итоге елку установили, и пошли разговоры про украшения. Дети вырезали снежинки из бумаги, раскрасили несколько звездочек, а потом появился дворецкий и принес коробку с чердака. Дети с восторгом разбирали игрушки из хрупкого стекла, рассматривали ангелочков, волхвов, вырезанных вручную, овец и пастухов, разных животных. Они все еще перебирали игрушки, когда дворецкий снова появился в дверях и принес гирлянду.

Дети оставили коробку с игрушками и ринулись развешивать огоньки. Елка была готова, и дети захотели ужинать на полу у елки. Повар приготовила для них пиццу. Довольные, дети уселись у камина под елкой, ели пиццу и самодельное печенье. Моне улыбалась. Дети были довольны, глаза их светились радостью. Она говорила себе, что все в порядке, хотя внутри все сжималось от волнения и тревоги.

Марку будет недоволен, когда приедет. Вероятно, придет в бешенство. Ничего, она справится.

Готовясь ко сну, малыши живо обсуждали невероятный, чудесный день, как они искали елку, как выбирали украшения, как пекли печенье.

К счастью, Марку не приедет завтра и у них будет еще один прекрасный день, полный удивительных рождественских приготовлений.

Предупреждения о снежной буре тревожили Марку. Он постарался как можно раньше закончить дела, прыгнул в вертолет и отправился домой. Вскоре стало ясно, что приземлиться в Палаццо невозможно из-за обильного снегопада и сильного ветра. Он понял, что сможет добраться домой только на машине из Милана.

Помощница забронировала для него машину, и уже через полчаса Марку оказался на земле за рулем привычного авто. Марку попытался расслабиться и просто наслаждаться дорогой. Прогнозы погоды не радовали. Тучи сгущались, а синоптики передавали сильнейший в этом году снегопад.

Он ехал и думал о детях, надеялся, что Моне вывела их погулять, подышать свежим воздухом и заняться спортом. Мысли о детях то и дело норовили скатиться на Моне.

Он думал о ней даже вчера вечером, когда они с Витторией отправились на ужин. Он сидел напротив нее за столиком и думал, что, возможно, Моне права, что он совершает ошибку. Пока он слушал, как Виттория болтает о путешествии, людях, с которыми встретится, вечеринках, в груди у Марку все сжалось в тугой болевой комок. Она ни разу не спросила о детях, ни разу не побеспокоилась, как они останутся на праздники без отца.

Что, если она такая же черствая и холодная, как он? Что, если дети будут больше страдать, если он женится на ней?

- Мне нужно тебе кое в чем признаться, - сказал он серьезно и положил вилку. - Я поцеловал девушку, которая приглядывает за детьми, пока мисс Шелдон в отъезде. Этого не должно было случиться и больше никогда не повторится, но я не мог от тебя это скрывать. Прости.

- Если это было один раз и больше не повторится, зачем ты об этом рассказываешь? - спросила она равнодушно.

- Потому что я чувствую себя отвратительно.

Она спокойно посмотрела на него, пожала плечами и ответила:

- Я никогда не считала тебя святошей.

- Но я не смогу это держать в себе, когда мы поженимся.

«Если мы поженимся», - добавил он про себя и поймал себя на этой мысли.

Он же не сомневается?

Он не может позволить Моне перевернуть все вверх дном.

- У мужчин случаются интрижки, - продолжила Виттория рассудительно, - у женщин тоже, это природа.

- Я никогда не предавал Галету. Тебя я тоже обманывать не стану, если мы поженимся, - хмуро ответил он.

- Если? - эхом переспросила Виттория. - Ты не уверен?

Она наклонила голову набок, и прекрасные локоны заструились по плечу.

- Всего несколько дней, ты уже целуешь эту новую няню, а теперь сомневаешься в наших отношениях. Может, ты любишь ее?

- Любил, когда был молод. Еще до того, как женился на Галете.

- А может, ты до сих пор?

После ужина Марку отвез Витторию в апартаменты. Она не пригласила его на кофе, он и не хотел. Повернулся и пошел к машине, сел за руль. Поцелуй с Моне изменил все, хотя не должен был. Мимолетный, неглубокий, он длился меньше минуты, без прикосновений, и все же Марку представлял ее обнаженной, потому что прекрасно помнил прелестные формы с юности.

Ее мягкая, упругая грудь упиралась ему в торс, округлые бедра прижимались к паху. Он ощущал жар от ее стройного тела и ее запах ванили и апельсина. Она пахла летом, ее аромат еще долго стоял у него в носу после поцелуя. Этот запах перенес его в прошлое и невольно заставил думать о доме, о юности.

Все та же девчонка, сильная, сообразительная, оригинальная, самобытная, она повзрослела, стала раскрепощеннее, увереннее. Такой, как Моне, он не встречал. Она была полной его противоположностью, но почему-то это казалось естественным и даже милым…

Он мысленно приказал себе успокоиться. Марку чувствовал, как напряжены его мышцы, как скованы конечности. Ему все еще нужна жена. На Галете он женился не по любви, но он уважал ее. Витторию он тоже уважает. Любовь пришла бесплатным бонусом. Безопасность, стабильность - вот что самое главное. Он не собирается жертвовать психическим здоровьем детей ради мимолетных романтических отношений.

Нужно взять себя в руки и побороть это животное чувство. Он не позволит минутной слабости разрушить его планы. Решение принято, и он не отступится. Марку вдохнул и медленно выдохнул. Включил дворники на полную мощность, снег залеплял стекло быстрее, чем они справлялись. Сильный ветер бежал поземкой и тут же заметал следы колес. Дорога домой будет не из легких.

Марку добрался домой ночью. Дети давно спали. Он заглянул к ним, а затем отправился к Моне и постучал в дверь.

Ответа не было. Неужели тоже легла спать? Он уже развернулся, чтобы уйти, как она высунулась из-за двери. Волосы ниспадают на плечи, а глаза необычайно яркие, в контраст с белоснежной кожей.

- Я тебя разбудил? - спросил он, немедленно чувствуя укол совести.

- Нет, я читала в постели.

- Как дела с детьми? Ты не звонила, надеюсь, все в порядке?

- Да, время летит незаметно. Мы прекрасно ладим.

Что-то в ее голосе насторожило его. Марку заволновался.

- Чем вы занимались?

- Пекли печенье, играли в снегу, - улыбнулась она во все тридцать два зуба.

Она все еще выглядывала из-за двери так, что Марку не видел ничего, кроме ее головы и части плеча. Он еще больше засомневался.

- Много гуляли и…