жертвоприношений и межмировой торговли. Рабы — это товар, на который практически никогда не падает спрос. А древний остров позволял безнаказанно захватывать представителей различных рас, которые, порой, очень ценились на невольничьих рынках. После четырёх призывов остров передавался другому клану — держателю священного оружия и члену Совета гноллов.

Из-за коридора послышался шум. Тяжёлый удар — и дверь с глухим грохотом распахнулась. Тишину комнаты нарушил влетевший с выпученными глазами и широко распахнутой пастью дежурный охраны. Увидев старейшину, он резко согнулся в глубоком поклоне, боясь поднять от пола глаза и с трудом сдерживая вырывающиеся из пасти хрипы.

— Говори. — Потребовал старик, уставившись в спину дежурного пронзительным взглядом. — Ну!

— Старейшина! Тревога! Пылает сигнальный костёр южного сторожевого поста! Я готов выполнить любой Ваш приказ!

Старейшина отложил перо и медленно встал из-за стола.

— Срочно! — его глаза заблестели, отражая в себе пламя свечи.

— Трубите тревогу! Поднять железный отряд и командира Росция. Пусть срочно выступает на помощь касику Криспу. Немедленно! — кулак старейшины грохнул об крышку стола.

Дежурный попятился из комнаты, не поднимая глаз, и лишь только оказался в коридоре, стремглав бросился на улицу исполнять волю старейшины. За ним медленно затворилась дверь, а сам старейшина остался в тишине. Он медленно опустился обратно на стул и сложил лапы в молитвенном жесте.

— Наконец Метса-Палла услышал мои молитвы. Нашелся вор. Как бы не сложилось, честь клана и рода будет восстановлена, и цена не имеет значения.

* * *

Горящее пламя тревожного костра прожигало червоточину в душе касика Криспа. Последние несколько часов под дождем, не жалея ни себя, ни отряд, он гнал обратно. И лишь на рассвете воины ворвались в ворота лагеря. Сердце пропустило удар. Площадка перед поселением была усеяна трупами верных рабочих и молодых бойцов. Враг знал, когда и куда нанести свой подлый удар.

— Проверить всех! Живо! Ну! Выполнять! — прорычал касик и выскочил из седла боевого Вепря. Крисп бросился к дому- от увиденной бойни мутнело сознание. На глаза накатывала кровавая пелена от витающего в воздухе запаха крови. Лапы дрожали, ему хотелось рвать и метать. Крисп рванул в дом. И на всю округу оттуда раздался оглушительный, душераздирающий рёв… — ДОЧЬ!!! — грохотал обезумевший голос.

Касик сидел на коленях, прижимая к себе безжизненный труп. Его единственная дочь, радость и гордость — убита. Обезображена! От её лица ничего не осталось, лишь месиво спёкшейся крови и осколков костей.

Боль, терзающая его душу, была невыносима. Она накатывала волнами и застилала рассудок. Шатаясь из стороны в сторону, разрываемый эмоциями, Крисп на руках вынес на центральную площадь остывший труп дочери. Этой ночью его лишили всего. Воины из его отряда стояли потерянными тенями, боясь шелохнуться.

— Собрать хворост и дрова для огненного погребения! — пророкотал касик своим воинам.

Всё время, пока воины готовили огненное погребение, Крисп не отпускал дочери из своих объятий.

На месте прогоревшего сигнального костра был сложен большой погребальный костер. Огонь рокотал, пожирая древесину и тела павших. Возле погребального костра не было прощальных речей. Тишина и лишь треск сгораемой древесины и мучительный, выжигающий остатки души, запах горелой шерсти и мяса. Этой ночью гноллы лишились не только близких, друзей, родственников, но и чести.

От бликов костра у Криспа слезились глаза, но он неотрывно смотрел в пламя. Разведчики не смогли отследить убийцу, потеряв в лесу его след. Враг давно покинул посёлок, а дождь надежно спрятал его следы. — Человек… это был человек… лысая криворукая обезьяна разрушила его семью… Разрушила весь его мир…

Глаза ничего не видели, но мысли, мысли набатом звучали в голове Касика. — Позор! Позор его роду. Его чести, чести семьи. — дыхание гнолла сбилось. — Нет больше семьи — он её уничтожил! Но моя месть будет страшна. Этот позор не смыть обычной кровью и жизнью. Мне будет мало смерти человека. Эту лысую обезьяну ждет долгая, мучительная кровавая пытка. Я буду истязать его днем и ночью, а в перерывах — лечить, истязать и лечить. Год. Два. Пять. До тех пор, пока не устанет рука калечить это ущербное существо. А она — не устанет!

— Месть!!! — заревел в ярости Крисп — Месть! Месть! Месть! — вторили голоса воинов, разнося громогласный рев по округе.

Глава 9

Отдых

Следом за Пухом в подземелье я не рванул, наоборот, начал медленно спускаться в темноту. Спешка нужна только при ловле блох, а так с дуру и ногу сломать можно. Сделал несколько шагов вниз и в лицо ударил неприятный запах сырости и гнили. Ступени засыпаны плотным слоем старой листвы, грязи, камней и обломанных веток. Что ни шаг, то возникает громкий хруст из-под кожаного сапога. Ветки будто борются между собой за первенство в самом громком и коварном хрусте.

Попытался идти тише, тщательно выбирая куда именно поставить ногу — и ничего не получилось, стало еще хуже. Ей-богу, столько шума произвожу, прям как слон в посудной лавке. Пух, убежавший вперед на разведку, никаких сигналов не подаёт, исчез, паршивец. Хоть бы тявкнул для разнообразия. Ко мне сюда доносится лишь свист ветра и активное шуршание от перемещений Пуха. Ничего больше не слышно. Ни рыков, ни визгов, ни криков- лишь тишина.

Похоже, что сюда давным-давно никто не спускался и подземелье оказалось заброшено. Оно и к лучшему. Надеюсь, внутри найдется место для сна и получится отдохнуть и перезагрузить голову.

— Так. Стоп. Зараза, это уже совсем не дело. Усталость всё сильнее и сильнее дает о себе знать, так можно и убиться на ровном месте. Тут всякое случиться может. Не расслабляемся. Убрал оружие в карту и резко ударил ладонями по щекам. Лицо обожгла бодрящая боль, разгоняя накопившуюся за сутки усталость. В глазах посветлело. Активировал обратно секиру из карты и взял её средним хватом, направляя острый конец в темноту. Теперь можно двигаться дальше.

Благодаря Адаптивному зрению, прокачанного до 2-го ранга, темень спуска с каждой секундой все больше и больше светлела и открывала мне свои секреты. Сейчас, чтобы отчетливо видеть на десяток метров вперед, хватало даже небольших отсветов, падающих в проём из-за моей спины.

Спуск резко свернул вбок, и я оказался на небольшой квадратной площадке. Свет сюда из-за поворота практически не пробивался, и видимость резко ухудшилась. Пришлось из хранилища доставать факел и огниво. Пара ударов, десяток искр — и огонь весело затрещал, освещая небольшую площадку. Пол комнаты был завален грязью и кучами мусора, лишь кое-где сквозь это безобразие виднелись квадратные камни брусчатки. Оказывается, тут пол вымощен камнем. Стены подземелья построены из темных, поросших в многих местах мхом, каменных блоков. На них отчетливо видны следы старого затопления. Высолы на каменной кладке, грязевые подтёки и разводы на уровне моего пояса, засохшие коркой, которая полопалась и покрылась ветвистыми трещинами, взъерошенной шубой.

Повезло, что сейчас тут сухо. Возможно, подземелье заливает в сезон дождей или есть другие причины затопления, хотя для меня это сейчас не важно. Сухо — и хорошо что так. Опять отвлекаюсь.

Дальше в глубину подземных переходов вела широкая каменная арка, сложенная из черных прямоугольных блоков. Шаг. Шаг. Ещё пару шагов. Иду всё глубже в подземелье. Нужно найти мелкого бандита, куда он запропастился? Длинный коридор, факел разгоняет тьму, и то справа, то слева появляются пустые зевы дверных проемов. Дверей не уцелело, но они тут точно были. Металлические навесы, вбитые в каменную кладку, до сегодняшнего дня сохранились. Вошел в один из проходов и огляделся. Время к комнате было неумолимо. Помещение метров десять или двенадцать, не больше.

Пол завален мусором. Странная комнатушка. Тюремная камера? Кладовая или просто подсобка? Вентиляции нет. Из потолка и стены торчат металлические крюки. На потолке и части стен отчётливо видны тёмные пятна непонятного вида и происхождения. Какая-то странная грязь. Провел рукой по одному из таких мест, и на пальцах остался толстый слой мелких черных частичек. Поднес к носу, но по запаху не определить. — Что это?

Как герои фильмов определяют вещества по одному взгляду или запаху? Тайна, покрытая мраком. Возможно, это остатки