Нам не принадлежащее

Костры всё ещё горели, когда процессия повернулась и направилась обратно к городу. Обычно дым поднимался всю ночь, а семьи собирались на Площади Ангела, чтобы оплакать других.

Не то, чтобы Эмма думала, что, скорее всего, этим и займутся Блэкторны. Они останутся в своём доме друг с другом: они были слишком далеко от всех всю свою жизнь, чтобы хотеть утешения от других сумеречных охотников, которых они едва знали.

Она отошла от остальной части группы, было бы слишком грубо снова попытаться поговорить с Джулианом перед его семьей. Кроме того, он держал Тавви, который плакал и практически не спал.

— Эмма, — прозвучал голос рядом с ней.

Она повернулась и увидела Джема Карстаирса.

Джем. Она была слишком удивлена, чтобы что-то сказать. Джем когда-то был Безмолвным Братом, и хотя он был Карстаирсом, он был очень дальним родственником, так как ему было больше ста лет. Он выглядел всего лет на двадцать пять и был одет в джинсы и потертые туфли. На нём был белый свитер, который, как она догадалась, был его вариантом похоронного белого.

Джем больше не был сумеречным охотником, хотя он был одним из них в течение многих лет.

— Джем, — прошептала она, не желая мешать кому-то ещё в процессии. — Спасибо, что пришёл.

— Я хотел, чтобы ты знала, как мне жаль, — сказал он. Джем выглядел бледным и напряженным. — Знаю, что ты любила Ливию, как сестру.

— Мне пришлось смотреть, как она умирает, — сказала Эмма. — Ты когда-нибудь видел, как умирает кто-то, кого ты любил?

— Да, — ответил Джем.

«Это был почти бессмертный человек», — подумала Эмма. Было бы редкостью, чтобы у тебя был жизненный опыт, которого у него не было.

— Можем ли мы поговорить? — резко спросила она. — Только мы вдвоём?

— Да. Я сам хотел поговорить с тобой наедине. Он указал на невысокий холм, частично скрытый деревьями. После того, как она шепнула Кристине, что собирается поговорить с Джемом…

— С Джемом? Который очень древний? Который женат на колдунье? Правда?

Она последовала за Джемом туда, где он сидел на траве, среди кучи старых камней. Они сидели с минуту молча, оба глядя на Нетленные Поля.

— Когда ты был Безмолвным Братом, — начала Эмма, — ты сжигал людей?

Джем посмотрел на неё. Его глаза были очень темными.

— Я помогал зажигать костры, — ответил он. — Умный человек, которого я знал однажды сказал, что мы не можем понять жизнь, и поэтому мы не можем надеяться понять смерть. Я потерял многих, кого любил до смерти, и это не становится проще- смотреть как горят костры.

— Мы прах и тени, — сказала Эмма. — Думаю, мы все тоже прах.

— Это должно было сделать нас равными, — проговорил Джем. — Мы все будем сожжены. Наш прах пойдет на строительство Города Костей.

— За исключением преступников, — вставила Эмма.

Джем нахмурился.

— Ливия вряд ли была такой, — сказал он. — Как и ты, если только ты не собираешься совершить преступление?

Я уже совершила. Я преступно влюблена в своего парабатая. Желание сказать эти слова, признаться кому-то, особенно Джему, было похоже на давление в глазах Эммы. Она поспешно сказала:

— Твой парабатай когда-нибудь от тебя отдалялся? Когда ты хотел поговорить?

— Люди совершают странные поступки, когда скорбят, — мягко произнёс Джем. — Я наблюдал на расстоянии, раньше. Я видел, как Джулиан поднялся на костер за своим братом. Я знаю, как сильно он всегда любил этих детей. Ничто из того, что он говорит или делает сейчас, в эти первые и худшие дни, не показывает то, кем он является. Кроме того, — добавил он с легкой улыбкой, — быть парабатаем сложно. Я ударил своего парабатая по лицу один раз.

— Что ты сделал?

— Как я уже сказал. — Казалось, Джем наслаждался её изумлением. — Я ударил своего парабатая… Я любил его больше, всех на свете, я хотел спасти Тессу, и я ударил его по лицу, потому что моё сердце разрывалось. Я едва ли могу судить кого-либо ещё.

— Тесса! — воскликнула Эмма. — Где она?

Рука Джема сжалась в кулак в траве.

— Ты знаешь о болезни магов?

Эмма вспомнила, что слышала о слабости Магнуса, о быстроте, с которой его магия истощалась. Это было не только у него, но и у других магов тоже.

— Тесса больна? — спросила она.

— Нет, — ответил Джем. — Она была больна, но выздоровела.

— Тогда и другим магам может стать лучше?

— Тесса единственная, кто победил болезнь. Она верит, что защищена своей кровью сумеречного охотника. Но всё больше и больше магов заболевают сейчас — и те, кто старше, кто использовал больше магии и более мощную магию, заболевают первыми.

— Как Магнус, — прошептала Эмма. — Сколько Тесса знает об этом? Что они выяснили?

— Тесса считает, что это может быть связано с заклинаниями, которые Малкольм Фэйд использовал, чтобы воскресить Аннабель, — сказал Джем. — Он использовал лей-линии, чтобы усилить свою некромантическую магию — если они отравлены этой тьмой, он мог бы передать этот яд любому магу, который их использует.

— Не могут ли маги просто не использовать их?

— Есть только несколько источников силы, — сказал Джем. — Лей-линии являются самым легким. Многие маги перестали их использовать, но это означает, что они очень быстро истощают свои силы, что также вредно для здоровья.

Он неубедительно улыбнулся. — Тесса решит эту проблему, — добавил он. — Она нашла Кита — она также найдёт ответ на этот вопрос. Джем наклонил голову. У него были короткие волосы, и Эмма могла видеть следы его шрамов Безмолвного Брата, где когда-то были руны молчания, вдоль его щеки.

— На самом деле я хотел поговорить с тобой о Ките, — продолжил он. — Отчасти поэтому я и пришел.

— В самом деле? Из-за Кита? С ним всё в порядке, насколько я знаю. Грустный, как и все мы.

— Кит больше, чем просто Эрондейл, — сказал он. — Эрондейлы важны для меня, но также, как и Карстаирсы и Блэкторны. Но мы с Тессой знали, что Кит был в опасности сразу, как только нам стало известно, чье он наследие. Мы бросились, чтобы найти его, но Джонни Рук хорошо спрятал мальчика.

— Наследие? Джонни Рук был мошенником, и Кит говорит, что его мать была танцовщицей в Вегасе.

— Джонни был мошенником, но в его семье тоже была кровь сумеречных охотников, давным-давно, возможно, сотни лет назад. Это не главное для Кита. Важно то, что он унаследовал от своей матери.

Он колебался.

— На семью матери Кита охотились фэйри в течение многих поколений. Король Неблагого Двора был настроен на их уничтожение, а Кит — последний из их линии. Эмма упала боком на траву.