— Я сделал это, чтобы достать это, — сказал Тай, и приложил руку к горлу. Кит узнал золотую цепочку и прикрепленный к ней тонкий металлический диск: медальон Ливви, с которым он помог ей в Лондоне. Спереди у него был венец из семейных шипов, и она сказала ему, что Джулиан добавил гравировку сзади: пара скрещенных сабель, оружие Ливви.

Кит отчетливо помнил, как она придерживала волосы, когда он застегивал застежку, и запах её духов. Его желудок сжался от грусти.

— Ожерелье Ливви, — сказал он. — То есть, думаю, это имеет смысл. Я просто считал, что ты будешь…

— Плакать? — Тай не выглядел сердитым, но напряжение в его серых глазах усилилось. Он всё ещё держал кулон. — Все должны быть грустными. Но это потому, что они признают, что Ливви мертва. Но я не признаю. Я не принимаю этого.

— Что?

— Я собираюсь вернуть её, — сказал Тай.

Кит тяжело опустился на подоконник.

— Как ты собираешься это сделать?

Тай отпустил ожерелье и вытащил телефон из кармана.

— Они были на телефоне Джулиана, — сказал он. — Он сделал их, когда был в библиотеке с Аннабель. Это фотографии страниц Чёрного Тома Мертвых.

— Когда ты это достал?

Кит знал, что текстовые сообщения не работали в Идрисе.

— Джулиан знает, что они у тебя?

— Я настроил его телефон так, чтобы он синхронизировался с моим. Я думаю, он не понял. Потом, когда я увидел их в Лондоне, я… — Тай нахмурился. — Ты ведь не скажешь ему, правда?

— Конечно, нет.

— Не мог бы ты подойти и сесть рядом со мной, чтобы увидеть их?

Кит хотел сказать, «нет», но не смог. Он хотел, чтобы этого не было, но это происходило. Когда он сел рядом с Таем на кровать, матрас прогнулся, и он случайно ударился о его локоть. Кожа Тая была горячей даже через футболку, как будто у другого мальчика поднялась температура.

Ему никогда не приходило в голову, что Тай лжет или ошибается, и ему похоже тоже. После пятнадцати лет с Джонни Руком Кит был довольно хорошо знаком с плохими книгами заклинаний, и эта выглядела явно злой. Страницы были завалены заклинаниями, а также жуткими набросками трупов, выползающих из могилы, кричащими лицами и обугленными скелетами.

Тай не смотрел на фотографии, как будто они были жуткими; он смотрел на них так, будто они были Святым Граалем.

— Это самая мощная книга заклинаний для возвращения мертвых из когда-либо существовавших, — сказал он. — Вот почему не имело значения, сожгли ли они тело Ливви. С такими заклинаниями ее можно вернуть целой, независимо от того, что с ней случилось, независимо от того, как долго…. — Он остановился, чтобы перевести дыхание. — Но я не хочу ждать. Я хочу начать, как только мы вернемся в Лос-Анджелес.

— Разве Малкольм не убил много людей, чтобы воскресить Аннабель? — спросил Кит.

— Корреляция, а не причинно-следственная связь, Ватсон, — сказал Тай. — Самый простой способ творить некромантию — это использовать энергию смерти. Жизнь за смерть, в основном. Но есть и другие источники энергии. Я бы никогда никого не убил.

Он скорчил лицо, которое, вероятно, должно было быть презрительным, но на самом деле было просто милым.

— Не думаю, что Ливви хотела бы, чтобы ты занимался некромантией, — сказал Кит.

Тай убрал свой телефон.

— Не думаю, что Ливви хотела бы умереть.

Кит почувствовал эти слова как удар в грудь, но прежде, чем он успел ответить, внизу поднялся переполох. Они с Таем подбежали к лестнице, Тай был в одних носках, и заглянули в кухню.

Там был Мануэль, испанский друг Зары Дирборн, одетый в форму офицера Гарда и ухмыляющийся. Кит подался вперед, чтобы посмотреть, с кем он разговаривает. Он заметил Джулиана, прислонившегося к кухонному столу, с невыразительным лицом. Остальные были разбросаны по кухне: Эмма выглядела разъяренной, а Кристина положила руку на руку другой девушки, как будто хотела удержать ее.

— Серьёзно? — яростно спросила Хелен. — Вы не могли подождать и дня после похорон нашей сестры, чтобы затащить Эмму и Джулса в Гард?

Мануэль пожал плечами, ему явно было плевать.

— Это должно быть сейчас, — ответил он. — Консул настаивает.

— Что происходит? — спросила Алина. — Ты говоришь о моей матери, Мануэль. Она бы не потребовала их визита без уважительной на то причины.

— Речь идет о Мече Смерти, — сказал Мануэль. — Это достаточно веская причина для всех вас?

Тай дернул за руку Кита и оттащил его от лестницы. Они двинулись по коридору, голоса на кухне удалялись, но все еще были настойчивыми.

— Думаешь, они пойдут? — спросил Кит.

— Эмма и Джулс? Они должны. Консул просит, — сказал Тай. — Но это она, а не Инквизитор, так что все будет хорошо. — Он наклонился к Киту, спина которого была прижата к стене; от него пахло костром. — Я могу сделать это без тебя. Вернуть Ливви, — сказал он. — Но я не хочу. Шерлок ничего не делает без Ватсона.

— Ты говорил кому-то ещё?

— Нет. — Тай опустил рукава футболки и нервно перебирал её материал. — Я знаю, что это должно быть тайной. Людям это не понравится, но, когда Ливви вернётся, они будут счастливы и им будет все равно.

— Лучше просить прощения, чем разрешения, — сказал Кит, чувствуя себя растерянно.

— Да. — Тай не смотрел прямо на Кита, он никогда не смотрел ему прямо в глаза, но его глаза загорелись надеждой; в тусклом свете коридора серый цвет в них был настолько бледным, что казалось, будто он плачет. Кит подумал о том, как Тай спал, как он спал весь день после смерти Ливви и всю ночь, и о том, как Кит наблюдал за ним, в ужасе от того, что произойдет, когда он проснется.

Все были в ужасе. Они думали, что Тай сломается. Кит вспомнил, как Джулиан стоял над Таем, когда он спал, одной рукой гладил своего брата по волосам, и он молился, Кит даже не знал, что сумеречные охотники молились, но Джулиан определенно делал это. Они все думали, что Тай сломается в мире без своей сестры, что он рассыплется в прах, как тело Ливви.

И теперь он просил Кита об этом, говоря, что не хочет делать это без него, и что, если Кит сказал бы «нет», и Тай рухнул бы от давления, пытаясь сделать это в одиночку? Что, если Кит отнял бы у него последнюю надежду и из-за нее он развалился бы?

— Я тебе нужен? — медленно спросил Кит.

— Да.

— Тогда, — сказал Кит, уже зная, что совершает огромную ошибку, — Я помогу тебе.

* * *

В Некроситете было холодно, даже летом. Школа была высечена в горном склоне, с длинными окнами, идущими вдоль всей скалы. Они давали свет, как и люстры с ведьминым огнем, почти в каждой комнате, но тепла не было. Холод озера внизу, глубокого и черного в лунном свете, казалось, просочился сквозь каменные стены и пол и распространился, поэтому даже в начале сентября Диего Роцио Розалес был одет в толстый свитер и пальто, поверх джинсов.