— А чего ж ты нам раньше про это не сказала? —спросила Ирина. — Морочила голову тут про мясо зебу, про кус-кус какой-то,про маниоку с тапиокой…

— А я когда рядом с Люсьеном нахожусь, то голова вообщеотказывает, — призналась Катерина, — совершенно ни о чем думать немогу, так на меня его присутствие влияет. Я только его голос слушаю и в глазасмотрю — черные и глубокие, как африканская ночь…

— Все ясно, — отрубила Жанна, — твои тряпочкиспер культурный африканский атташе. Уж очень ему приспичило получить панно. Уних, у диких народов, всегда так: если чего-то хочется, стало быть, нужно этополучить любой ценой. Твой Люсьен — самый настоящий ворюга. Да еще и убийца ктому же!

— Не смей так о нем говорить! — вскричала Катя истукнула Жанну по руке. — Ты ведь его совсем не знаешь! Он благородный, онтам у себя очень знатного происхождения!

Она схватила пустое блюдечко из-под орешков и от полнотычувств стала размахивать им.

Скользкое блюдечко выпало у Катьки из рук и разбилось.Бармен вытянул шею, но Ирина успокаивающе махнула рукой — мол, уладим все, неволнуйтесь…

— Ты что — сдурела совсем? — прошипела онаКатьке. — Как ты себя ведешь в общественном месте? Хочешь, чтобы нас вмилицию забрали за дебош? Вот капитан Матросова обрадуется!

— А чего она, — надулась Катька, — проЛюсьена такое говорит.

— Что хочу, то и говорю! — вспыхнула Жанна. —И между прочим, все совершенно правильно! Этот твой атташе какой-топодозрительный, он мне еще вчера не понравился. И вообще, больше думать не накого, кому еще могли твои панно понадобиться? Это уж я так сказала милиционершеэтой, что они десять тысяч баксов стоят, а на самом деле…

— А на самом деле… — зловеще проскрипела Катя, и Иринапоняла, что сейчас разразится гроза.

Как творческая личность, она Катьку в общем-то понимала.Если бы кто-то походя и так неуважительно отозвался о ее романах, она бы тоже обиделась.Жанна же совершенно не представляла себе, что можно и чего нельзя говоритьтворческой личности, которые, как известно, очень обидчивы.

— Значит, по-твоему, я занимаюсь ерундой и ничего нестою, а интересно, сколько ты сама стоишь без своей нотариальной конторы?Подумаешь, завещания она умеет составлять, скажите, какое достойное занятие! Уменя, значит, нет ни таланта ни вкуса, а ты думаешь, что тебя очень украшаетвесь тот серебряный лом, которым ты обвешиваешься с ног до головы и звенишь приходьбе, как китайская погремушка?

Жанна онемела, а Ирина низко наклонила голову, чтобы скрытьулыбку. Катерина попала в самую точку. У Жанны и вправду было странноепристрастие к серебряным украшениям.

Она могла бы позволить себе носить бриллианты, а вместо этогонадевала чудовищных размеров серебряные серьги и мониста. Однако не следовалоспускать Катьке, этак она совсем распояшется.

— Послушай, это уж слишком! — строго сказалаИрина. — Мы вовсе не критикуем твой вкус.

А ты сразу переходишь на личности, так нельзя.

— А ты вообще молчи! — отрезала Катька. Уж ты-то унас всегда безупречна! И от этой своей безупречности скучна, как двухкамерныйхолодильник белорусского производства!

— Почему — белорусского производства? удивилась Жанна, изчего Ирина сделала вывод, что сравнение с холодильником ее не возмутило. —Хоть бы «Электролюкс» в пример привела или «Бош» какой-нибудь…

— Ну вот что, — Ирина решительно встала сместа, — я вижу, что ты, Катерина, полностью оправилась и сама способна разобратьсясо своими неприятностями. А мне, знаешь, недосуг с тобой ругаться, дел много.

— Люсьену привет, — поддержала ее Жанна, если,конечно, он захочет теперь с тобой знаться.

— Ну и пожалуйста, — упрямо сказала Катерина, хотягубы ее дрожали.

Подруги прошли мимо бармена, и Жанна бросила деньги настойку. У дверей Ирину одолело беспокойство. Они сами завезли Катю в этот бар инапоили коньяком. Она и так в нервном состоянии, да еще выпивши. Как бы чего невышло…

— Жанка, может, вернемся, — пробормотала Ирина.

— Ни за что! — заявила ее темпераментнаяподруга, — Пускай этой неблагодарной скотине ее орангутанг помогает!

— Мне почему-то кажется, что он еще появится, —согласилась Ирина.

И как в воду глядела. Подруги вышли из бара и направились кЖанниной машине, которая стояла чуть поодаль. Тут навстречу им попались двоевесьма колоритных молодых людей. Один был высокий и широкоплечий негр, не такойчерный, как Катькин Люсьен, скорее, кожа его была цвета пористого шоколада.Второй был пониже ростом и поплотнее, гораздо светлее, но черты лица тоженесомненно носили печать негроидной расы.

Подруги встревоженно поглядели друг на Дружку.

— Кажется, этого высокого я видела вчера навыставке, — протянула Жанна, — хотя так сразу не узнаешь…

Двое вошли в бар, Ирина потянула Жанну следом. К счастьюокна бара не были занавешены. Подруги увидели, как двое африканцев прямикомнаправились к Катиному столику, и тот, что посветлее, сказал несколько слов.Высокий взял Катино пальто, висевшее на спинке стула, и накинул ей на плечи.

— Что это шоколадный заяц от нее хочет? —встрепенулась Ирина.

Катя поднялась и пошатнулась, высокий тут же подхватил еепод руку. Катя помотала головой и оглянулась, тот, что поменьше, подал ейсумочку и спросил о чем-то бармена, который наблюдал за событиями с большиминтересом.

Бармен сначала энергично замотал головой, но более светлыйКатин сопровождающий наклонился к стойке и сунул, надо полагать, барменусколько-то денег. Во всяком случае, на лице прожженного типа, каковымнесомненно являлся бармен, заиграла плотоядная улыбка, он мотнул головойкуда-то вбок. Двое мигом подхватили Катерину под руки и чуть ли не на весупроволокли мимо стойки бара в угол. Там они скрылись за коричневой занавеской.

— Это похищение! — взвизгнула Ирина. — ОниКатьку украли!

Жанна уже тянула на себя тяжелую дверь бара. Они пролетелимежду столиками, рванулись в угол, но тут перед ними встал бармен.

— Вы куда это, девочки? — он раскинул руки, вродебы в шутку стараясь их поймать, но глаза смотрели колюче, хотя губы улыбались.

— Скотина! — крикнула Жанна, а Ирина молча пнуланаглого бармена каблуком под коленку.

Тот охнул, но все равно крутился в проходе, не давая импройти. Тогда Жанна опрокинула на мерзкого мужика странное искусственноерастение — помесь фикуса и пальмы. Бармен упал от неожиданности, Жанна сразбегу перепрыгнула через него и через пальму. Когда так же попыталась сделатьИрина, бармен очухался и схватил ее за полу плаща. Ирина завизжала и стукнулаего сумочкой по голове. Жанна уже скрылась за занавеской. Там был небольшой,довольно затрапезный коридорчик, который заканчивался железной дверью соблупленной краской. Дверь закрывалась изнутри на огромный крюк, сейчас же былараспахнута настежь. Ирина с Жанной выскочили во двор, он был пуст. Пролетелидвор со скоростью ракеты и, выглянув из подворотни, увидели отъезжающую машину.На заднем сиденье восседала Катерина рядом с чернокожим типом.