Она замерла. Его пальцы не торопясь изучали ее кожу, и - о Боже! - она таяла от этих прикосновений, как Снегурочка.

Его рука замерла на мгновение.

- Ты сказала, что это очень волнующее время. Может, будет лучше, если мы скажем друг другу спокойной ночи, а не сделаем то, о чем будем сожалеть? - Он убрал руку.

Урсуле с трудом удалось скрыть разочарование. Но определенно он был прав, абсолютно прав.

- Я пойду, - повторила она, надеясь, что он не даст ей уйти, а вместо этого обнимет и поцелует!

- Да, иди, Урсула! - согласился он и вдруг закричал: - Иди! Уходи быстрее! Когда ты смотришь на меня своими голубыми глазами, я чувствую...

- Что?

- Не могу сказать, - раздраженно ответил он. - Я не хочу, чтобы в твоей маленькой красивой головке поселилась мысль, что я неблагодарный монстр...

- Конечно, ты не монстр, - ехидно возразила Урсула. - Никогда бы не назвала тебя так.

- Вслух - да, но подумала бы! - настаивал он.

Урсула улыбнулась ему и быстро схватила серебряную коробочку, как будто боялась, что кто-то отнимет ее у нее.

- Счастливого Рождества, Росс!

- Счастливого Рождества, Урсула! - мягко ответил он. - Бери пальто и иди домой.

- Я только забегу на минутку к Кэт. Я обещала зайти к ней и поцеловать на ночь.

Его глаза, не отрываясь, следили за ней.

- Да, конечно.

* * *

Как только Урсула добралась до дома, она сразу же позвонила сестре.

- Амбер?

- Ммм? - зевнула Амбер.

- Росс подарил мне подарок!

- И что это?

- Я не знаю, он попросил меня не открывать до утра!

- Отлично, тогда позвони мне утром.

Но Урсула не могла ждать. Эта коробочка была совсем не похожа на рождественские сувениры из местного супермаркета, которые он обычно дарил на Рождество.

- Открываю! - И Урсула, словно нетерпеливый ребенок, быстро сорвала сверкающую обертку. - Это часы! - еле слышно произнесла она, доставая из коробочки изящные золотые часики. - О Боже! Они ужасно дорогие!

- Он может позволить себе это, - раздался трезвый голос сестры. - Учитывая все, что ты делаешь для него, он мог бы купить тебе что-то более личное - ожерелье, например, или кольцо.

- Кольцо? Ожерелье? - Урсула уставилась на телефонную трубку, уверенная, что часы - это уже достаточно интимный подарок. - Почему он должен дарить мне их, если у нас сугубо деловые отношения!

- Только деловые? Ладно, Урсула! Это, может, он думает, что деловые, но... - Амбер замолчала, но Урсула и так знала окончание.

- И что?

- Ты подносишь ему свое сердце на блюдечке. Для меня очевидно - и для Фина, конечно, - что ты восхищаешься им!

- Конечно, восхищаюсь, - ответила Урсула, словно оправдываясь. - Как начальником. Многие восхищаются им!

- Да что ты? - ехидно продолжила Амбер, не пытаясь даже скрыть, что не верит ни одному слову. - Как начальник, он умудрился вовлечь тебя в свою жизнь! Ты работаешь у него дома! Помогаешь присматривать за дочерью! По-моему, это зашло слишком далеко!

- Я знаю, какая ты подозрительная и неотзывчивая! Его недавно бросила жена!

- Точно! - обрадовано констатировала Амбер. - Значит, это гораздо больше, чем бизнес! Я уверена!

Я тоже! - мрачно подумала Урсула, опуская трубку на рычаг. Она была очень практичной женщиной и считала, что надеяться в этой ситуации ей абсолютно не на что.

Июль

- Не могу поверить, что на следующей неделе мне одиннадцать! - мечтательно произнесла Кэт.

Урсула нежно улыбнулась, глядя на смешное детское личико, которое смотрело на нее из зеркала.

- Еще год прошел, - добавила она.

Прошел почти год с тех пор, как Джейн Шеридан бросила семью. Кэт выглядела счастливой, и это в основном было заслугой Росса, который терпеливо, день за днем был для девочки и отцом, и матерью и никогда не позволял себе ни слова упрека в адрес Джейн, во всяком случае, при Кэт, Когда речь заходила о Джейн, Росс был абсолютно спокоен, хотя много раз Урсула задавала себе вопрос, а так ли он спокоен по ночам, не чувствуя рядом родного тела...

Она провела щеткой по волосам Кэт, зачесала их назад и стала заплетать французскую косу. Хотелось бы, чтобы не было так жарко. Волосы у Кэт были чуть влажными из-за жары.

- Я тоже не могу поверить, что; тебе почти одиннадцать. Хотя временами ты мне кажешься значительно старше.

- Но иногда, когда я не очень-то слушаюсь, вы называете меня ребенком! - в тон Урсуле пропела Кэт.

- Я этого не говорила! - запротестовала Урсула, обмахиваясь.

- Папа так говорит, но только тогда, когда я не слушаюсь, - с уверенностью добавила Кэт.

- Таковы отцы! Иногда они говорят то, что не очень-то приятно слушать, но надо. Суровая родительская любовь - они так называют это.

- А что, это отличается от настоящей любви? - поинтересовалась Кэт.

Урсула наморщила нос. Это была немного рискованная тема для обсуждения с ребенком, чьи родители разошлись.

Она постаралась выкрутиться:

- Ну, настоящая любовь - это когда два человека не могут жить друг без друга.

- Это как твоя сестра и Фин?

- Да, как Амбер и Фин!

Кэт пристально смотрела на отражение Урсулы в зеркале.

- Иногда я хочу, чтобы ты была моей мамой! - произнесла она быстро. - Урсула нежно улыбнулась в ответ.

- Я тоже хотела бы этого, дорогая! Но... к сожалению, я не твоя мама. - Урсула надеялась, что ее голос звучит достаточно убедительно. - И твоя мама тебя очень-очень любит, Кэт.

Кэт закусила нижнюю губу.

- Она живет в Австралии, - проговорила она обиженно. - Наверное, я никогда не смогу увидеть ее!

- Но ты можешь сделать это в другом месте! Ты помнишь про Новый год? В Праге?

Глаза у Кэт сразу стали мечтательными.

- О да! Я помню фейерверк! И ты поехала с нами!

- Я была счастлива! - согласилась Урсула.

- Это я заставила тебя поехать! - напомнила Кэт.

- Конечно, ты!

- Но папа тоже!

- Да? - неуверенно спросила Урсула, ее сердце замерло.

- Ага! И мама купила мне огромный мешок конфет, и мой язык сначала стал зеленым, а потом меня очень тошнило. Помнишь?