У них забрали верхнюю одежду. Под меховым пальто у Клер было длинное облегающее синее платье, открывающее одно плечо. Алексей оставил ее на несколько минут под роскошной люстрой, отблески которой играли на ее волосах и украшениях. Когда он вернулся, в его руках были два высоких бокала шампанского.

– У нас билеты в ложу.

Она старалась не расплескать содержимое своего бокала, пока они поднимались наверх. Алексей вел себя так, словно она была его постоянной партнершей, – был вежлив и галантен. Он открыл перед ней дверь и провел на небольшой балкон с двумя бархатными креслами. «Воистину царские места», – подумала Клер.

Из ложи открывался прекрасный вид на сцену и партер, где сиденья также были обиты красным бархатом. Зал поднимался амфитеатром насколько хватало глаз. Балконы напротив были украшены позолотой. Люстра под потолком поражала воображение – похожая на огромный канделябр, она была выполнена из хрусталя, множество подвесок мерцали в полутьме.

Клер вдруг показалось, что они заняли чужие места и сейчас их выгонят. Она неуверенно села в кресло и, запинаясь, спросила:

– Если мне не изменяет память, в России больше нет царя?

Его снисходительная улыбка успокоила ее.

– Верно. Сейчас у нас президент. И кстати, мы сидим в его ложе. Свою я пожертвовал друзьям. – Он пожал плечами.

– Ты, должно быть, по-настоящему увлечен балетом? В смысле… – Она осеклась, заметив, как его брови поползли вверх. – Ну, у тебя же есть собственная ложа, вот я и подумала…

– Дома мне дали прозвище Лицо Со Шрамом. – Она вспомнила, как шептались, глядя на них, другие гости. Интересно, что он думает по этому поводу? Его лицо не выдавало никаких эмоций. – Боюсь, что я довольно известная личность. И нет, я не особенный любитель балета. Наш поход сюда – самый быстрый способ возвестить городу о том, что я вернулся. Ты сама любишь балет?

– Я никогда не видела балет. – Она опустила глаза на свои руки, обдумывая его слова. Ее предпочтения, безусловно, для него на последнем месте. Хоть этот вечер и оказался одним из самых восхитительных в ее жизни, Алексей привел ее сюда, руководствуясь только своими мотивами. Пора уже прекратить надеяться на что-то большее с его стороны!

Клер вновь обратилась мыслями к странному прозвищу, которым наградили Алексея. Она не смогла справиться со своим любопытством.

– Кажется, тебя совершенно не трогает то, что люди видят твой шрам, а не тебя?

– А что, нас можно отделить друг от друга? – холодно заметил он.

– Не знаю… – Клер старалась не обращать внимание на то, что его слова расстроили ее. – Ты не думал о пластической операции?

– Какой в этом смысл? Он тебя отвращает? – Алексей невольно поднес руку к лицу, но тут же положил ее на мягкий подлокотник и посмотрел Клер прямо в глаза.

– Нет. Мне нравится твой профиль и цвет глаз.

Клер замолчала, понимая, что говорит слишком много лишнего. Одновременно она поразилась тому, как тщательно успела запомнить каждую черточку его лица – изгиб бровей, тревожную складку между ними, ямочку на подбородке. Ей нужно взять себя в руки!

– В нем есть свои плюсы. Пока люди видят его и судорожно пытаются сообразить, какие из слухов обо мне являются правдой, я опережаю их на несколько шагов.

– Тебе нравится заставлять людей чувствовать себя не в своей тарелке. Или даже пугать. Все ради того, чтобы они не пытались приблизиться к тебе.

Клер была уверена в собственной правоте, ведь и она вела себя почти так же. Боясь остаться одинокой, она делала все, чтобы полюбить уединение. Что же заставляет и Алексея вести себя так?

– Этот шрам каждое утро напоминает мне, кто я и кем я был. И нет, Клер, ты не хочешь знать о моем прошлом. – Предостережение было мягким, но ее сердце учащенно забилось.

Так, значит, его прошлое было совсем не безоблачным, как она себе представляла… Клер хотелось узнать о нем больше. Но прежде чем она успела что-либо спросить, свет в зале погас. Занавес медленно раздвинулся в стороны.

Алексей не любил, когда кто-то лез ему в душу. Однако Клер попала в яблочко, заметив, что он старается держаться от людей на расстоянии. И зачем он заговорил с ней о шраме? Обычно он резко пресекал подобную болтовню, но в данном случае ему было необходимо узнать, не является ли этот недостаток его внешности причиной ее отчуждения.

Сегодня Клер казалась ему особенно прекрасной – платье очень шло ей. В этом наряде она просто писаная красавица. А он… Что ж… Да, рядом с ней он – настоящее чудовище.

Клер восхищала его. В целом она все больше молчала, когда же они заговаривали, она не молола легкомысленной чепухи и была с ним откровенна. Алексей старался избегать женщин, которые могли вызвать в нем глубокие чувства – что-то серьезнее, чем любопытство или азарт охотника.

А вот Клер вызывает в нем бурю эмоций, и пора уже положить этому конец. Он не позволит этой женщине залезть к нему в душу.

Не без гордости он замечал, что его спутница притягивает к себе взгляды. Ею искренне любовались не только мужчины, но и женщины. Завороженно он наблюдал, с какой искренней теплотой она отвечает на приветствия людей, которые время от времени подходили к ним в антракте. К его удивлению, Клер удавалось расположить людей к себе.

К ним целеустремленно направилась пожилая пара. Алексей узнал чету Муратовых – Григория и Ирину. После краткого приветствия он представил им Клер. Завязалась непринужденная беседа. Муратовы поделились новостями о своих детях и внуках, потом разговор зашел о политике…

– Дорогой, уже второй звонок. – Ирина деликатно коснулась руки мужа. – Антракт подходит к концу, но ваша прелестная спутница рассказала мне о детском фонде, который она организовала. Мы бы очень хотели поспособствовать этому ее начинанию, не так ли, дорогой? Алексей уже сделал свой взнос.

То, как ловко Клер обернула беседу с Муратовыми в свою пользу, не на шутку разозлило Алексея.

– Конечно же мы вложим не меньше! – Григорий энергично хлопнул Алексея по плечу. – Пришлите мне реквизиты для транзакции.

На этом, тепло распрощавшись, пары разошлись по своим ложам.

– Какие приятные люди. Как вы познакомились? – Клер подняла было на Алексея сияющий взгляд, который тут же померк. – Что-то не так?

– Когда моего отца убили, Григорий дал мне мою первую работу, – ответил Алексей, ведя Клер в зал. Однако в ложу они не вошли. Встав спиной к двери, Алексей грозно поинтересовался: – Это Ван Эйк научил тебя извлекать пользу из каждого нового знакомства или же это твое врожденное качество?

– Что ты хочешь этим сказать? – Клер изо всех сил старалась сохранять спокойствие.

– Я не позволю тебе использовать щедрость Григория в своих корыстных целях!

Когда-то Муратов не только спас Алексея от голодной смерти, но и дал ему шанс начать жизнь с чистого листа, помогал сделать карьеру и заботиться о матери.