событий и убрал свою лошадь на несколько километров дальше от дороги, по которой они добрались до поста.

Трое карателей уехали в сторону пустоши, а четвертый, по всей видимости, остался внутри поста. Лучше варианта даже представить было сложно, ведь бродяга в серьез полагал, что этой ночью придётся штурмовать пост с десятком вооруженных охранников.

В закатных сумерках Душа спустился в сырую канализацию, заросшую сверху до низу грязно-коричневым мхом, пробрался знакомой дорогой и забравшись между сложенных плит оборудовал себе незаметную с первого взгляда лёжку. Оставалось надеяться, что одинокий каратель из соображения собственной безопасности всё же выйдет на свой пост, или отправит сюда хотя бы одного из жандармов.

Время шло, но никого не появлялось, пока о бетон не стукнулось что-то металлическое. Вместе с этим раздался вздох. Только тогда бродяга сообразил, что рядом с ним кто-то есть. Вновь похвалив себя за предосторожность, он проверил предохранитель на автомате и бесшумно вытянул нож из ножен на поясе. Конечно, своим ножом было бы сподручней, всё-таки у карателей он был не сбалансирован и тяжёл в рукояти, которой при желание, можно было ударить как кастетом.

Плавно соскользнув со своей лёжки, Душа приземлился на три конечности, оказавшись под бетонной плитой в том месте, где залёг каратель. Что-то почувствовав инквизитор уже вскидывал автомат в сторону появившегося из ниоткуда человека, но явно не успевал. Он попытался отклониться, но следопыт кинулся на него, одной рукой отведя автомат в сторону, а другой, попытавшись ударить в шею. Каратель подставил под лезвие плечо и, когда оно вонзилось в плоть, закричал. Бродяга тут же заткнул ему рот левым апперкотом в челюсть, сломав кость, но враг не поплыл. Он ударил ногой следопыта в живот и, схватившись за руку с вонзённым ножом, начал её выкручивать, одновременно оказываясь сверху.

Лезвие провернулось в ране, отчего одна рука карателя повисла плетью, но второй он схватился за запястье врага, пытаясь вывернуть его. Душа обхватил свободной рукой затылок карателя и, потянув на себя, ударил лбом в переносицу. От такого удара инквизитор рефлекторно подался назад. Тогда следопыт отпустил его затылок, перехватив за подбородок, и со всей силы ударил бойца головой о бетонную плиту сбоку. Острых краёв там не было, но хватка на запястье на миг стала слабее, этого бродяге хватило, чтобы дёрнув руку ударить ножом слева под подбородок карателя. Провернув нож и оставив его в ране, Душа скинул с себя труп, тут же схватив автомат.

Запястье ныло, ещё чуть-чуть и каратель вывернул бы его, однако, сейчас следовало думать совсем о другом. Крик и возню могли услышать остальные жандармы. Подобрав обронённый при борьбе автомат блондин выглянул из-под плит. Жандармы не были профессиональными бойцами. Тот, что находился по эту сторону башни пошёл в сторону источника внезапного шума, выставив перед собой подобие двуствольного ружья, а сидевший на крыше башни жандарм только посмотрел в его сторону, не попытавшись даже подняться на ноги.

Короткой очередью Душа свалил подошедшего почти в упор жандарма, благо тот не видел, что происходило в темноте под плитами. На очередь из выстрелов сидевший на крыше вскочил на ноги, вместо того чтобы сразу прыгнуть вниз. Длинная очередь по башне скосила его, одновременно выбив несколько прожекторов. Последний из жандармов находился с другой стороны башни, из-за чего его нигде не было видно. Выскочив из укрытия, следопыт на ходу собирал сложную гранату карателей.

Снаряд состоял из двух полусфер, которые в нужный момент соединялись и прокручивались одна по часовой стрелки, вторая против часовой. Механизм был предельно простой, но требующий сноровки, ведь если после второго щелчка гранату отпустить, то она сработает через 3 секунды, а если прокрутить её до конца, то только через 10. Выбрав последний вариант, Душа присел в десяти шагах от плит. Он выжидал, когда себя продемонстрируют оставшиеся жандармы и не ошибся. Дверь поста распахнулась, и на пороге возник жандарм с однозарядным карабином. К нему тут же кинулся тот, что был во время нападения на улице, закричав, чтобы тот не стрелял, но в этот момент между ними упал идеально круглый шарик, тут же осветивший на короткий миг окрестности поста взрывной вспышкой.

В ночной тишине громыхнуло, за плитами что-то посыпалось и упало, а Душа рванулся вперёд, зигзагами минуя разделяющие сорок метров между руинами и постом. Без хороших ботинок он бы тут давно свернул шею или пробирался по различным обломкам не меньше минуты, но его берцы обладали хорошей прочностью и надёжностью. Уже на подходе с окна баши выстрелили, но пуля попала в камень метрах в двух правее. Душа выпустил очередь по башне и в два шага вскочил на крыльцо поста. В дверном проёме лежало окровавленное тело жандарма без признаков жизни. Поискав глазами второго, следопыт шагнул к краю крыльца, из-за которого высунулось дуло пистоля. Громыхнуло и воздух вокруг заволокло едким белесым дымом. Слабая пуля ударила в пластину бронежилета, принявшего на себя выстрел. Бродягу качнуло, но он устоял на ногах, наставив автомат на оказавшегося безоружным жандарма. Тот даже не попытался перезарядить оружие, молча принял свою смерть в виде одиночного в голову. На всякий случай Душа выстрелил в голову посеченного гранатой жандарма и, заглянув внутрь башни, отпрянул, перезаряжая автомат.

Следопыт заметил две фигуры, стоявшие в полумраке башни. Они стояли друг за другом посреди круглого зала на первом этаже. Переставив на одиночные, блондин ворвался внутрь, наставив на парочку автомат. Чёрный силуэт, стоявший позади, закричал, переходя на визг:

— Не стреляй, если не хочешь чтобы я убил эту…

Громыхнул одиночный и отклонившаяся в сторону голова, кричавшая это рухнула на пол. Девушка не представляла собой такой ценности, из-за которой Душа не стал бы стрелять в выставленную в сторону голову. Памятуя о шестом жандарме, следопыт поднял автомат на проём второго этажа. Туда вела приставная лесенка вдоль стены. Собрав ещё одну гаранту, блондин выставил три секунды и, продержав одну из них в руке, забросил её в проём.

Громыхнуло так, что с потолка посыпалась пыль и мелкие куски бетона. Вскочив по лесенки, Душа забрался в проём, когда пыль только-только начала оседать. У стены лежал жандарм, схватившись обеими руками за правое бедро. Оттолкнув ногой обронённый пистоль в сторону, следопыт холодно произнёс:

— Во дворе шесть трупов. Тебе никто не поможет, но если не будешь глупить, то останешься жить.

В ответ донеслись проклятия сквозь стоны.

— Где свет включается?

— Слева между окнами щиток, — поскуливал жандарм, — первый включает свет.

Жандарм замолчал, баюкая ногу, а следопыт, приблизившись к самодельной