тщательно прятать от постоянных проверок работников ОБХСС. Пальто было стильным, и конечно же было к лицу красавице Светке.

Ночью женщине приснился сон, что она входит в какой-то дом. Он был достаточно ветхим и неприглядным. С порога ей очень захотелось вернуться, но какая-то невероятная сила влекла ее внутрь. Светка подняла глаза на стену перед собой и увидела табличку, на которой корявыми буквами было нацарапано ГРЕХ.

Она проснулась. Сразу вспомнилось, как венчалась с Сергеем в церкви. Девушка была категорически против этого. Даже посещение церкви было недопустимым для нее, как учительницы и комсомолки, а уж совершение каких-либо церковных обрядов и подавно. Учителя обязаны были быть атеистами. Списки тех, кто крестил своих детей, исповедовался, причащался, каким-то чудом попадали к начальству по месту работы. Затем «поведение» этих работников разбиралось на комсомольских и партийных собраниях.

На венчании настаивала крестная мать Сергея, давняя подруга его матери, набожная старая дева, для которой Бог и крестник были единственным смыслом жизни. Сергей согласился на обряд из глубокого уважения к женщине и поставил ультиматум невесте. Для Светки же сложившаяся ситуация стала чистой воды шантажом. Если не венчаемся, значит, не расписываемся. А в комиссию по распределению нужно было вскоре предоставить штамп в паспорте. Светка была уверена, что Сергей женится на ней даже без этого венчания, но начинать жить с раздора не хотелось. Поплакав и поразмыслив, девушка согласилась, и тайное венчание все-таки состоялось.

Не было ни гостей, ни нарядов, Крестная, встретив Светку у входа в церковь, покачала головой и тут час же напялила ей на голову белый простенький платочек. Светку передернуло: такие платочки на похоронах вязали на руки тем, кто нес гроб с покойником. Бедра девушке пришлось обвязать большим цветным полушалком, потому что платье оказалось на взгляд высоконравственной женщины слишком коротким и непозволяюще узким. Молодых долго водили кругами по церкви. Какие-то приглашенные теткой люди ходили следом, держа над головой молодых какие-то короны. Позже она узнала, что они называются «венцы». Больше ничего девушке не запомнилось, разве что удушливый запах свечей и ладана.

Боязнь божьей кары за несоблюдение его заповедей до нынешней ночи не мучила Светку. В Бога она больше не верила, чем верила. Да и причин, из-за которых надо каяться, не было. А теперь на душе было гадко от того, что натворила, и как-то тревожно.

— В конце — концов, Сергей сам виноват, трудоголик хренов. Будь он рядом, ничего подобного не случилось бы, — начала искать себе оправдание девушка.

* * *

Лето было в полном разгаре. Наташа со Светкой ушли в отпуск. Хотелось еще раз отпраздновать окончание учебы. Не каждый день дипломы получаешь. Да и отдохнуть им нужно было, как следует. Главы семейств, взвесив свои финансовые возможности, предложили женам совместный проект проведения краткосрочного отдыха. У Василька в одной из живописных станиц Ростовской области жили родственники, которые давно и настойчиво приглашали его в гости.

Составили план отдыха, подсчитали бюджет. Сложнее было с талонами на продукты. На все продукты давно были введены талоны вместе с купонами, которые были их финансовым подтверждением. Всеми правдами и неправдами в многочасовых очередях были куплены крупы, чай, сахар, сливочное масло, конфеты, консервы, колбаса. Других деликатесов достать было негде. Еще набрали варенья и консервированных овощей, приготовленных женами по своим особым рецептам, бутылок с наливками Сергея. Поэтому сумки, которые тащили Василек с Сергеем, едва отрывались от земли.

Женщины «волокли» своих пацанов, едва начавшую ходить Аленку и сумки с вещами детей. Чтобы дать возможность полноценно отдохнуть Сергею, приняли решение ехать не машиной, а общественным транспортом. Ехали автобусами с многочисленными пересадками. Когда добрались до места отдыха, все едва дух не испустили. Сергей тысячу раз пожалел, что послушал женщин, предоставившим ему такой «отдых». На машине они добрались бы в разы быстрее и уже давно бы отдыхали.

Встретили гостей в русской станице хорошо. Хозяин дома доводился Васильку дядей. Семья жила в большом доме с огромным двором с подсобными постройками, держала хозяйство, обрабатывала огород и сад. Дядя с сыном и зятем работали механизаторами в колхозе, получая на трудодни зерно и муку. Женщины ходили на прополку грядок за подсолнечное масло и овощи. Зерном кормили домашнюю живность, ревущую, блеющую и кудахтающую в многочисленных хлевах и сараях. Натурпродукта в доме было валом, а вот с другими яствами, включая крупы, чай, кофе, колбасу и даже сахар был напряг еще больший, чем в Украине. У станичников были талоны, но полки единственного в станице магазина были абсолютно пусты. Зато после уборочной механизаторы вместе с зерном, прямо по ведомости под роспись получали водку. В это трудно поверить, но факт оставался фактом. Водка ящиками стояла в каждом амбаре. И это тогда, когда во всей большой советской стране действовал сухой закон, и спиртное было доступно в продаже только в специальных магазинах после одиннадцати часов. Давали его по одной бутылке в руки. Чтобы получить эту заветную единственную бутылку, надо было выстоять километровую очередь, которую завсегдатаи таких очередей занимали чуть ли не с ночи.

В этой же русской станице законы оказались неписанными.

— Ну, что, гости, приступим! — дал команду хозяин.

Пили местные мужики много. Да и женщины не отставали и не манерничали. Гости в этом состязании явно проигрывали. Наблюдая, как хозяева пьют, им казалось, что те утром даже встать не смогут. На удивление, уже на рассвете все были на ногах — бодры и работоспособны.

— Да, кум, мы с тобой здесь долго не протянем, силы явно не равны, — поперхнувшись смехом, шепнул Василек Сергею после третьей без перерыва выпитой рюмки.

Самая благодатная пора года, это без преувеличения, лето. Лето-это капелька неба в твоих ладонях, капелька света на твоих ресницах, и капелька незабываемой жизни. А еще, если вокруг поистине сказочная природа. За огородами текла река с песчаным дном и чистой, как слеза водой, теплая и мелкая. Берега ее поросли кустами ивы и ракиты. К ним прилегали луга с буйным разнотравьем.

Дети целыми днями с восторгом плескались в реке. Наташа со Светкой могли их вовсе не контролировать, потому что воды в ней было по щиколотку. Они и сами вместе с Аленкой с удовольствием «плавали», ползая руками по дну, устланному песком и мелкой мягкой галькой, и хохотали. А уж привыкшая к воде малышка была в своей стихии. Занятия младенческим плаванием не прошли даром, Аленка плавала совсем по-взрослому, уверенно разгребая ручонками воду вокруг себя, то и дело ныряла, смешно фыркая.

В тихих заводях реки таились