адресованные Светке Васильком, начало раздражать чрезмерное желание жены таскаться к кумовьям в любое время суток, засиживаться там до глубокой ночи. Аленка на этих посиделках засыпала, и ее, хнычущую от холода и ветра, Сергей тащил домой, осуждая Светку за отсутствие жалости к ребенку. Жена забросила домашние дела, небрежно относилась к уходу за детьми, их развитию. В отсутствии Сергея, она «забывала» отвести на тренировку Артема, забирала детей из сада последними.

Некоторое время он жил тревогой, терзался сомнениями. А затем решил положить своим возможно необоснованным подозрениям край. Не в его правилах было прятать голову в песок.

Наташа уехала на несколько дней в областную больницу к какому-то доктору. А он поменялся на работе с другом ночной сменой. Ушел из дома как обычно в шесть часов вечера к рабочему автобусу. А в 11 часов ночи пришел домой, и открыл дверь своим ключом… Светка с Васильком не успели даже одеться.

С минуту Сергей стоял на пороге спальни, уставя взгляд в пространство. Светка молчала, наскоро набросив халат, а Василек что-то невнятно мямлил о любви.

— Заглохни, утомил, — прохрипел Сергей, до хруста сжав пальцы в кулаки. Лицо и ладони горели, сердце лихорадочно колотилось, в воспаленном мозгу пронеслось: «Убей сейчас же и его и ее!» Он шагнул в кладовку и нащупал в темноте рукоятку топора…

Светка истошно закричала, а Василек заскулил. В детской заплакала проснувшаяся от крика Аленка.

— Нелюди. Как вы могли при детях!? — снова не проговорил, а прохрипел Сергей.

Ему хотелось колотить кулаками по стене, по красивому лицу поэта, превращая его в месиво, кричать и изрыгать проклятия. Но руки и ноги словно окаменели, а изнутри шел лишь отчаянный хрип. Мужчина бросил топор, зашел в детскую, закрыл дверь, взял на руки плачущую Аленку и заплакал вместе с ней.

Благородства Василька хватило ненадолго. Пока Сергей успокоил дочь и превозмог себя, его и след простыл.

… Светка сидела тихая и безучастная ко всему. Странно, но гнева к ней он уже не испытывал. Скорее жалость и желание защитить ее от мнимой любви, которую она себе придумала, от грязи, в которую она угодила, от этого гнилого хлюпика, которого она вознесла до небес и от боли, которую тот только что причинил ей своим малодушием.

Сергей резко шагнул к жене. Она вскинула голову, широко распахнула глаза, и тут же зажмурила их в ожидании удара. Мужчина постоял рядом, и вдруг крепко обнял ее и прижал к себе.

— Что же ты наделала? Со мной, с собой, с нами, с нашими детьми?

— Я люблю его, — наконец вышла из оцепенения Светка.

— Кого? Его? Ты, гордая, красивая, сильная, любящая себе подобных сильных людей полюбила его? Никогда не поверю.

— Я люблю его и хочу быть с ним.

— И что дальше?

— Нам надо с тобой расстаться. Я виновата перед тобой, и не могу с этим жить.

— Но ведь жила.

— Я ждала, что все изменится.

— Ты думала, он бросит Наташу с Васькой? Да никогда! Он что, первый раз прыгает в чужой огород? Ты разве не знала, что не первая утешала его, пока его жена валялась по больницам?

— Не знала.

— Не знала или не хотела знать?

— Ты врешь. Этого не может быть. Он любит только меня, и я его люблю, — повысила голос Светка.

Рука Сергея непроизвольно потянулась к горлу жены, ему захотелось вырвать эти слова прямо оттуда.

— А как же Наташа? Она ведь твоя подруга. Ты твердила, что любишь ее, как сестру. Она больна. Тебе ее не жалко?

— Жалко. Очень жалко. Но ведь он ее не любит.

— Кто тебе сказал? Он?

Светка замолчала. Василек действительно никогда не говорил, что не любит Наташу и никогда не обещал ее бросить. Они вообще избегали разговоров, касающихся Сергея и Наташи и их общего с Васильком будущего.

— А Аленка, Артем? Их вы заберете с собой или мне оставите?

При напоминании о детях Светка заплакала. Сергей погасил свет и привлек жену к себе. На удивление он не испытал отвращения к ней, от того, что только что она была с другим мужчиной. Ласкал ее долго и неистово. Та не противилась. Только лежала, как натянутая струна.

— Что же тебе не так было? Чем он лучше?

— Ничем, — пролепетала Светка.

И это был факт. Ей и раньше вполне хватало близости с мужем. Похотливостью она никогда не страдала. В связи с Васильком Светку привлекал не столько секс, сколько красивые слова о ее неотразимости и исключительности, возвышенные речи, которые тот нашептывал, его романтичный внутренний настрой, совсем отличный от сексуального мира практичного и приземленого Сергея.

Благородное отношение мужа к случившемуся и позорное бегство возлюбленного совсем запутали Светку. Василек струсил, бросил ее один на один с отчаявшимся мужем с топором в руках. Убегая, он вместо слов утешения, сказал:

— Мне сейчас лучше уйти, тебе со своим мужем легче будет самой разобраться. Ты попроси его Наташе ничего не говорить.

Образ любовника померк. Доверие мужа потеряно. Жизнь была разбитой. И Светка абсолютно не представляла, что будет дальше делать.

* * *

Сергей попробовал жить так, словно ничего не случилось. Внимая просьбам Светки и Василька, он ничего не сказал Наташе. Да и сам не хотел становится для девушки вестником несчастья.

Жить по-прежнему оказалось невероятно сложно. Это как после травмы или ранения: первое мгновение человек совсем не чувствует боли, находясь в состоянии шока, затем начинает ее ощущать, а еще спустя время, она становится невыносимой.

Ему стало невмоготу приходить домой, где некогда было все так привычно хорошо: навстречу выходила жена, обнимала его, он чмокал ее в щеку, успевая провести рукой по округлостям под халатиком, пока с криком «Папка пришел!» не подбегал Артем и не вис на нем. Из детской с любимым мишкой на руках семенила Аленка. Затем все вместе садились за стол.

Как мало надо человеку для счастья. Который раз Сергей убедился, что счастье-это просто отсутствие несчастья. Так часто говорила мать. Он забросил все прежние дела и увлечения. Все в одночасье потеряло всякий смысл. Ему казалось, что даже рыбки из аквариумов смотрели на него с насмешкой и укоризной.

Бывали дни, когда Сергей после работы совсем не мог идти домой. Тогда он вынужден был оставаться на ночь у кого-то из друзей. Но всегда звонил Светке и предупреждал, что не придет. Она слушала его и молчала в трубку.

Чаще всего Сергей ночевал у давнего друга Толика. В свое время Толик, как и Сергей, пережил семейную трагедию. Он