– Ничего не могу сказать…

Больше Павел ничего добиться не смог. Он уехал, досадуя больше всего на самого себя. Следователь из него – никудышный.

* * *

Сегодня она получила еще одно письмо и разрыдалась. Ее нервы были на пределе. Это следовало признать, а не играть с собой в прятки. Это было глупым и бесперспективным делом. Она уже столько времени прячет голову в песок, как страус, и от этого ей делается все хуже и хуже… Нужно признаться самой себе, что наступило время откровенности. Если она этого не сделает, неизвестно, как ее жизнь пойдет дальше…

Она вспомнила то страшное время, когда она впервые столкнулась с тем убийством. Это было одно из ее первых заданий… Когда она увидела труп, ей стало реально плохо… Она не знала, как устояла на ногах, и все же ее потом вырвало. Первой мыслью было отказаться. Она не сможет ничего написать об этом, но потом непонятно почему ее взял азарт, и она вдруг подумала, что это дело поможет ей сделать неплохую карьеру. В мечтах она уже видела себя в штате хорошей газеты. Кому нужны скучные репортажи об открытии курортного сезона или мелких происшествиях? Это убийство сразу било наотмашь и щекотало нервы. А значит, у нее был шанс, шанс… Звенело в голове. Она не могла всю жизнь прозябать в этом городе. Сколько она себя помнила, ей казалось, что ее жизнь протекает в других местах, но не здесь. Даже в детских рисунках она воображала себе таинственный замок высоко на горе или уютный дом среди разноцветных деревьев.

Когда она подросла, ее желание оформилось в конкретную цель: вырваться из этого города любой ценой. Родителям она была не нужна, когда-то давным-давно, еще в младенчестве, умер ее брат, и горе заставило родителей замкнуться в себе. Она ощущала себя лишней, брошенной и никому не нужной… Даже в школе у нее было не так много подруг. Лариса, а потом Марина.

Она пыталась учиться в музыкальной школе, но не пошло, и она потеряла к музыке интерес, а родители не стали ни на чем настаивать. Ей больше нравилось ходить в художественную школу, там она делала успехи и просто наслаждалась самим процессом рисования. Правда, ее доводил почти до слез один мальчишка, который выбрал ее в качестве своей жертвы. Она боялась его и старалась избегать. Один раз он признался ей в любви, но сделал это с таким зверским выражением лица, что Ольга невольно расхохоталась. А он поднял руку для удара, но она в самый последний момент увернулась и убежала…

Со скуки Ольга начала ходить в историко-литературный кружок при местном краеведческом музее, где читал свои лекции Артур Вейде… И именно Артур Генрихович сумел скрасить ей жизнь своими рассказами, в которых история представала живой и яркой. Все это уносило от удушающей действительности. Народу к Вейде ходило не так уж много, видимо, любителей старины в их городе, несмотря на интересную историю, в большом количестве не находилось. Потом в один прекрасный момент интерес к историческим штудиям у нее пропал так же внезапно, как и появился. Видимо, это было связано с тем, что она взрослела. Ольга не могла объяснить себе, что с ней происходит… Хотелось не то отрастить длинные волосы, не то сделать короткую стрижку «под мальчика». Но она так и не решилась… Вся одежда стала мала, и пришлось покупать другую, на размер больше.

Девчонки-ровесницы уже гуляли с парнями по-настоящему, по-взрослому. Ее подруга Лариса крутила роман с заезжим питерцем. Результатом стали аборт и разбитое сердце Ларисы. Питерца сменил местный – начальник автоколонны, женатик, обремененный семьей в составе трех детей, жены и тещи, и Ольга стала отдаляться от подруги, потому что та вдруг стала подначивать ее и уверять, что быть целкой просто глупо. Хорошо, что у нее появилась еще одна подруга – Марина… Потом была работа в местной прессе… Унылость и неразбериха. Начальник мог дать ей одно задание, а потом передумать и отправить ее в противоположный конец города. Но у нее появились собственные деньги, а это было очень, очень важно…

Но это убийство…

Ольга помнила: после него ее охватило такое отвращение к собственной жизни, что она твердо решила уехать в Москву, несмотря на то что ее там никто не ждал и рассчитывать ни на что она не могла. Первое время помогали родители. Потом она поступила в педагогический институт и пошла работать в компанию, связанную с организацией культурных мероприятий. Через два года после того, как она приехала в Москву, встретила своего будущего супруга и вышла замуж… Это была гавань, куда она благополучно причалила. Ей казалось, что теперь наступит та жизнь, о которой она давно мечтала, – тихая, спокойная, без треволнений и с уверенностью в том, что будет завтра и послезавтра.

Окончив институт, она поступила в магистратуру – тема ее диссертации была связана с театром, на свое счастье или беду встретила Кирилла и сошлась с ним. И вот теперь расплачивается за это.

Она старалась оборвать все связи с прошлым, но однажды все-таки встретила человека из родного города и вспомнила, как общалась с ним по поводу того самого зверского убийства Вейде. Воспоминания всколыхнулись в ней…

Они обменялись телефонами, но, к сожалению, бумажку с записанным номером она сунула куда-то и нашла не сразу. Когда позвонила, узнала, что он убит… Его жена сообщила ей кое-что, что подсказало, в каком направлении надо искать. Правда была спрятана в ее родном городе, она таилась в его закоулках, бродила ветром по улицам и срывалась с крыш стаями голубей. Бросив все, она поехала туда, не сказав о своем визите никому… Ей хотелось разобраться самостоятельно, никого не посвящая в страшную догадку. Она еще не знала, сможет ли она установить истину или все было обманом, пустяком, не стоящим никакого внимания. Разве не могла ее смутная догадка быть миражом, который растаял бы при первом же приближении?

Ей не повезло. Ее не пустили даже на порог того заведения, где она надеялась найти ответы на свои вопросы, и она уехала из родного города со странным чувством, что теперь очень мало что зависит от нее.

Петроград. 1914 год

– Послушайте, поручик! Вы еще так молоды…

Он слышал учащенное дыхание рядом и думал об одном: как бы избавиться от своей собеседницы. Сделать это грубо было нельзя, оставалось только незаметно раскланяться и уйти. Но, похоже, она крепко вцепилась в него – немолодая дама, явно за сорок, пахнет приторными духами. Она смотрела на него чуть выпуклыми глазами и беспокойно смеялась, облизывая губы – над верхней у нее имелась небольшая родинка. Как предписывал бал, одета дама была в костюм одалиски – темно-зеленые шаровары, расшитый лиф, тюрбан на голове, но это была старая, потрепанная жизнью одалиска, никак не юная баядера.

Костюмы для бала придумывал сам знаменитый художник Бакс и постарался на славу. Мимо него шествовали роскошные красавицы из «Тысячи и одной ночи». Бархат, шелк, затейливые орнаменты, перья, колышущиеся в потоках воздуха, как крылья диковинных птиц. Его взгляд выхватил зеленую перчатку с бриллиантовой ящерицей, ползущей по ней. Он покрутил головой. Ну и ну! И тут же чуть не налетел на княгиню Горчакову в серебристо-белом костюме в индийском стиле – вставки из золота и серебра, изображающие арабские орнаменты, белая индийская чалма и, конечно, жемчуга, бриллианты, сапфиры… Свет искрился в драгоценностях, и складывалось впечатление, что он попал в пещеру Али-Бабы.