стоит копейки. Но когда я открыл салон и начал туда затаскивать наше барахло, Миша почему-то решил показать, кто тут главный.

– Вы, дохтора, там спали, что ли? Полночи вас жду, ипана мама.

Я спокойно сложил вещи по местам, подождал, пока усядется на свое место Елена. Миша продолжал что-то ворчать.

– Слышь, Харченко, тебя что не устраивает? Мы на вызове сколько надо, столько и сидим. Тебе-то что?

– Сами по теплым квартирам прячутся, а я тут мерзни, – завел шарманку Миша.

– Не твое дело. Кто на что учился. Давай, двигай…

Водила дернул машину со старта, видать, отомстить решил. Но дальше спокойнее поехал. Тем более что нам по рации вызов пытаются передать.

* * *

Вызов, если честно, ерундовый был. Язвенник со стажем то ли съел неправильное, то ли время пришло, но заподозрил у себя кровотечение. Была ли рвота знаменитой «кофейной гущей», или мужику показалось, кто ж его знает.

Давление нормальное, пульс не частит. Живот в эпигастрии побаливает, но не критично, брюшина не раздражена. От греха подальше Томилина решила везти его в стационар. Ну и ладно, пока свезем, пока вернемся, и дежурству конец.

Собрались, подождали, пока жена больного соберет ему сумку с самым необходимым, и помчались. Путь нам не близкий, в шестьдесят первую больницу. Но это пешком далеко, а на рафике да без пробок – дело двадцати минут. Помог больному дойти до приемного, да и ушел. Докторша осталась оформлять бумаги, а мне там делать нечего. Залез в салон, сел в кресло. Харченко сидел, надувшись как мышь на крупу, обидку держал. Зато тишина какая замечательная, ни одного тупого анекдота. Полезная плюха оказалась.

Восьмой час, время на базу возвращаться. И рация молчит. Странную дорогу Миша выбрал, конечно, зачем по Пречистенской набережной поперся, только ему известно. Или она сейчас Кропоткинская еще? Может, задумался, поворот на мост пропустил? Да и ладно, его дело.

Сижу, медитирую потихоньку. Нормально первое дежурство прошло. Вроде нигде не накосячил, с врачихой общий язык нашли. Харченко, конечно, козел, но ссыкливый. Переживу как-нибудь.

Глаз зацепился за какую-то неправильность на дороге, и я присмотрелся, пытаясь понять, что там не так. Ага, автобус, обычный ПАЗ, как-то очень уж быстро мчится. Дорога почти пустая, конечно, но на фига же так лихачить? Уже под восемьдесят прет. Даже не думал, что он такую скорость выдавать может.

Оппа, ни хрена ж себе! Да там у водителя проблемы, похоже! Потому что желтая жестянка вдруг повернула и начала стремительно приближаться к парапету. А он здесь довольно низкий.

Дальше все было как в кино. Подпрыгнув на бордюре, ПАЗ проскрежетал по парапету, оторвав от дороги левую сторону, а потом, гремя, покатился в реку по ступенькам, ведущим к пристани речного трамвайчика.

Глава 6

– Ох ни хера ж себе! – подал голос Миша. Он даже привстал немного, глядя на место аварии.

– Тормози! – крикнул я ему. – Давай, подруливай, где автобус упал!

До Харченко дошло, что проехать просто так не получится. Мы же скорая, не хрен собачий.

У злополучного парапета уже стояли ЗИЛ-поливалка и горбатый «запор». Вот как раз из малолитражки выскочил мужик и начал громогласно вещать, что видел в салоне пассажиров. Пока я подбежал, из воды торчала только задница автобуса, да и она, сопровождаемая бульканьем, довольно бодро погружалась.

Это мне показалось или у заднего стекла мелькнуло чье-то лицо? Черт, сильно быстро, не заметил. Но вот снова… Детское?

– Лена, вызывай диспетчеров, срочно сюда всех! Спасателей, милицию, кого придумают!

– А ты… что?.. – спросила она, глядя как я складываю на асфальт у своих ног халат.

– Там ребенок в автобусе, пока кто приедет, поздно будет!

Я снял туфли и залез на парапет. Кто-то вынырнул слева, показалась на поверхности голова, скрылась, опять вынырнула.

– Там… в салоне! – прохрипел мужик и, как-то странно подгребая одной левой рукой, двинулся к берегу.

– А ты откуда выплыл? – крикнул я.

– Слева, за води… – только и добавил пловец, на пару секунд опять погрузившись в воду.

Наконец его выдернули, и он успел рассказать, что смог открыть форточку и выбраться. Ну да, он маленький, щуплый. Его путь не очень хорош – далеко и неудобно, это же надо заплывать через узкое окошко и потом маневрировать, забираясь в салон. И назад так же. Да и смогу ли я там пролезть, даже один? Попытаю счастья с правой стороны.

Бр-р-р, холодно-то как! Днем еще ничего, а ночью дубак натуральный! Вода, пожалуй, не теплее. Я оглянулся. Окружающие оказывают моральную поддержку восхищенными взглядами с ноткой тревожности. В кино перед таким обычно крестятся, но меня мода на православие миновала, и я даже не помню, какого плеча надо касаться после пупка. Так что без красивых жестов – оттолкнулся и прыгнул. Боженьки, какой же холод! Меня сюда перенесли для того, чтобы я окочурился в этой сточной канаве? А я ведь даже нагрешить как следует не успел!

Вода мутная, ни хрена не видно почти. Не Хургада. Туша автобуса все же имеется, это я растерялся от холода. Подплыл поближе. Задняя дверь закрыта. После нее стекло, целое, как ни странно. Блин, догадался бы хоть кирпич какой взять, разбил бы. Ладно, смотрю дальше.

Ага, есть! Тут стекла нет почти, только обломки торчат. Не порезаться бы, как-то не хочется в такой грязнючей воде. Стукнул пяткой, еще раз, освободил проем.

Вот после этого смог нырнуть дальше. Легкие уже жгло, и вдохнуть хотелось очень сильно. Сразу почти наткнулся на женщину, схватил под мышки, попытался вытащить. Блин, рука соскользнула! Да что ж ты сделаешь! Дернул еще раз, пошла, родимая! Только вот длинные волосы мешают, в лицо лезут.

Ох, как же хорошо! Воздух! Дышать! Возле меня кто-то рухнул в воду сверху, обдав обильными брызгами. Молодой парень какой-то. Подтолкнул ему женщину, говорю:

– Там бы стекло заднее разбить. Я сбоку занырну, ты принимай их, пока у меня дыхалки хватит. Потом поменяемся.

Вторым был мужик какой-то, этот вроде даже трепыхался немного. Но не сопротивлялся совсем. А где же ребенок? Со следующей попытки я проплыл до заднего сиденья, но никого не нашел. Даже пошарил рукой под креслами. Опять пусто. Фигня какая-то плавает в воде, и все.

– Давай я! – предложил мой помощник, когда я вынырнул пустой.

О, тут уже и народу собралось побольше. Надеюсь, скоро и профессионалы прибудут. А то пальцы не гнутся почти.

– Последний раз, потом ты, – ответил я.

Вот же вбил себе в голову это промелькнувшее лицо!

Эта попытка, как