— Да что тут продолжать… Все и так ясно. Но напрасно ты с нами так. — Баркас сунул руки в карманы и качнулся с пятки на носок. — Мы тоже можем былую дружбу забыть. Пожалеешь тогда.

Щека Руслана дернулась, пришлось придержать ее пальцами.

— Намекаешь, что заложить меня можете? — спросил он.

Именно это хотел сказать Баркас. Но теперь, пронзаемый насквозь ледяным взглядом Руслана, он предпочел пойти на попятную, напустив словесного тумана. Его сбивчивые, путанные объяснения вперемешку с оправданиями могли бы длиться очень долго, если бы Руслан не положил им конец.

— Хватит, — сказал он, как отрезал. — Блеешь тут, как… — Не договорив, он сплюнул в пепельницу. — В общем, так. Ложись спать. Если завтра утром, по-трезвому, захочешь эту тему снова поднять, мы ее обсудим. Если у тебя ума хватит забыть, что ты мне тут сейчас набуровил, то и я тоже напоминать не стану.

Баркас с облегчением перевел дух.

— Спасибо, Руслан. Я…

— Благодарить меня не надо, — перебил его Руслан. — Тем более, что новых подачек вы от меня больше не дождетесь. Завтра у вас начинается свободное плавание. Сумеете баблом разжиться, останетесь в Киеве. Нет — скатертью дорога. Кто не работает, тот не ест, слыхал такую поговорку?

— Круто берешь, дружбан, — буркнул Баркас, двигая головой таким образом, словно намереваясь втянуть ее в туловище, на манер черепахи.

— Лучше круто, чем гнуто.

С этими словами Руслан отвернулся, давая понять, что разговор закончен. Ему не было жаль поплевшегося в спальню Баркаса. Внутри него все заледенело.

Деньгами Головастик и Баркас разжиться не сумели. Точнее, до последнего надеялись, что вожак смилостивится и вновь возьмет их под свою опеку. Но этого не произошло. Руслан не захотел поощрять лень и слабость. Сам он, вооруженный пистолетом, слегка потряс несколько обменников, в результате чего стал богаче на полторы штуки зелени, но бывших корешей в известность не поставил. Кормил их, поил, этим и ограничивался. А ровно через неделю пригласил Головастика с Баркасом за стол, щедро налил им по полному стакану и осведомился, каким они видят свое дальнейшее будущее.

Выяснилось, что оба хотели бы вернуться домой, потому что, как витиевато высказался Головастик, «родные стены помогают». Руслан возражать не стал. Отсчитал деньги на билеты и на дорогу, положил их на стол.

Бывшие друзья переглянулись. Похоже, они ожидали, что их станут уговаривать остаться, но такая невозмутимая реакция спутала их планы.

— Так что, — спросил Баркас, откашлявшись в кулак, — на вокзал ехать, что ли?

— Можешь электронные билеты заказать, — пожал плечами Руслан. — Ты ведь с интернетом дружишь, насколько я помню?

Головастик, уже наслышанный про Лолу, нервно хихикнул. Баркас стиснул челюсти, давая понять, что неплохо умеет играть желваками. Но Руслану было плевать на его желваки. Не дождавшись ответа, он прихватил ключ и отправился в город по своим делам. В последнее время у него завелись кое-какие знакомства, которые могли оказаться полезными. Он выбрал свою дорогу по жизни и шел по ней твердо и уверенно, никуда не сворачивая. Парни из родного города в этот маршрут не вписались, так что пришла пора с ними расстаться. Это была железная необходимость, и все же Руслану было немного грустно. Так всегда бывает, когда прощаешься с тем, что когда-то считал важным.

На следующее утро взялся сеять теплый летний дождик, от которого деревья зазеленели, как весной. Тротуарная плитка и асфальт вокруг вокзала потемнели, по стеклам и гладким поверхностям стекали капли, похожие на тысячи пролитых слез.

— Дождь в дорогу к удаче, — промолвил Головастик, и получилось у него это довольно уныло.

— На работу придется устраиваться, — сообщил ни к селу, ни к городу Баркас, пока шли по подземному переходу на перрон.

Руслан промолчал. Ему нечего было сказать приятелям. Их пути-дорожки расходились навсегда.

Поезд уже вытянулся вдоль платформы, уныло-зеленый, как солдатская форма срочников. Возле вагонов скапливались кучки пассажиров. Трое товарищей тоже отыскали нужный вагон, отошли покурить, настороженно поглядывая по сторонам.

— Может, махнешь с нами? — предложил Баркас, глядя в серо-голубые глаза Руслана. — С проводницей договоримся как-нибудь. Вещей у тебя кот наплакал, родни в Киеве нет…

— Какой смысл здесь оставаться? — поддержал товарища Головастик. — Давайте вместе держаться, как раньше.

— Как раньше не получится, Голова, — мягко произнес Руслан. — Ты же это прекрасно знаешь. Вы оба знаете.

— Да, — тяжело вздохнул Баркас. — Глупо как-то все получилось. А начиналось все весело. Помните, покататься решили, потом в клуб завалиться. И завертелось-закружилось…

— Что было, то прошло, — сказал Руслан.

Объявили, что посадка на скорый поезд, следующий в Львов, заканчивается. Проводницы в синих юбках начали суетиться:

— Граждане провожающие, просим выйти из вагонов. Поезд отправляется через пять минут.

Уезжающие заскакивали в вагоны, провожающие оставались и махали руками. Невысокая полная женщина давала последние наставления своей юной белокурой дочке, засовывая ей под мышку сверток с каким-то провиантом.

Головастик крепко обнял Руслана:

— Если что, возвращайся. Ты всегда можешь рассчитывать на меня. Как бы то ни было, а ты мне все равно как брат.

— Давай без этого сопливого сиропа.

— Звони, не пропадай! — Баркас тоже обнялся с Русланом. — Ну все, мы полезли в вагон, а ты иди. Не люблю я этих расставаний. — Его голос дрогнул.

— Береги себя! — Пытаясь протолкнуть слюну в сжавшееся горло, Головастик еще раз пожал Руслану руку.

— Погоди…

Совершенно неожиданно для себя самого, Руслан достал из кармана деньги, отсчитал немного себе, а все остальное разделил примерно пополам и сунул опешившим товарищам.

— Ты что? — спросил Головастик. — Тебе нужней. Как ты без бабок?

— На пару дней хватит, а там что-нибудь придумаю, — беспечно произнес Руслан.

Баркас кашлянул:

— Слушай, это… Если мы теперь при деньгах, то, может, нам остаться? Ну, чтобы опять втроем…

— Как раньше, — поддержал товарища Головастик.

— Нет, — сказал Руслан. — Приговор окончательный, обжалованию не подлежит.

Развернувшись на каблуках, он зашагал прочь. Отойдя метров на двадцать, обернулся.

Головастик с Баркасом успели скрыться в вагоне. Но тут же появились в окне, тщетно пытаясь опустить раму. Они жестами показывали Руслану, чтобы он не забывал им звонить. Кивнув, он улыбнулся и пошел по перрону быстрым шагом, лавируя между людьми. Улыбка с его лица исчезла. Оно было суровым и сосредоточенным.