Роза жила в помещении для слуг на заднем дворе. Это был небольшой блок из двух комнат, к которому были пристроены с одной стороны душ и туалет, а с другой — крытая веранда, где можно было готовить. В одной комнате спала сама Роза, в другой двое ее маленьких детей. У нее были еще дети, старшие, один из них работал плотником и неплохо зарабатывал. Но и при этом из-за дороговизны у нее оставалось очень мало денег, особенно с тех пор, как ее младший сынишка заболел астмой и нуждался в дорогих ингаляторах.

Отвезя мма Макутси и вернувшись домой, мма Рамотсве нашла Розу в кухне. Та оттирала закоптившуюся кастрюльку. Мма Рамотсве вежливо спросила служанку, как прошел день, и получила ответ, что день прошел очень хорошо.

— Я помогла Мотолели выкупаться, — сказала Роза. — А сейчас она вон там, читает своему братику. Он устал, набегался за день, того гляди уснет. Мне кажется, он не спит только из-за ужина.

Мма Рамотсве поблагодарила ее и улыбнулась. Дети приехали из приюта, благодаря мистеру Дж. Л. Б. Матекони, всего месяц назад, и она только привыкала к их присутствию в доме. Это была его идея — и он даже не посоветовался с ней, прежде чем согласился стать их приемным отцом, — но она приняла его решение и скоро привязалась к детям. Мотолели, которая передвигалась в инвалидном кресле, насколько могла, старалась быть полезной в доме. Кроме того, она заинтересовалась ремонтом автомашин — к радости мистера Дж. Л. Б. Матекони. Ее брата, который был намного младше, понять было труднее. Он был подвижным и резвым мальчиком. Когда с ним заговаривали, отвечал вежливо, но, казалось, предпочитал быть один или с сестрой, а не играть с другими детьми. Мотолели уже завела себе друзей, но, мальчик, казалось, робел.

Мотолели начала учиться в средней школе Габороне, которая находилась неподалеку, и ей там нравилось. Каждое утро одна издевочек ее класса подходила к дверям, чтобы отвезти инвалидное кресло в школу.

Это произвело впечатление на мма Рамотсве.

— Это учителя попросили вас отвозить Мотолели в школу? — спросила она у одной из девочек.

— Нет, мма, — послышался ответ. — Мы дружим с Мотолели. Вот почему мы это делаем.

— Вы добрые девочки, — сказала мма Рамотсве. — И вырастете добрыми женщинами. Отлично.

Мальчика отдали в местную начальную школу, но мма Рамотсве надеялась, что мистер Дж. Л. Б. Матекони сумеет оплатить его обучение в школе Торнхилл. Обучение стоило дорого, и сейчас она раздумывала, насколько реальна такая перспектива. Это была одна из многих проблем, которые требовали решения. Проблемы авторемонтной мастерской, учеников, дома около бывшего Клуба вооруженных сил Ботсваны, приемных детей. Да, еще свадьба — если она состоится, — хотя мма Рамотсве сейчас едва осмеливалась об этом думать.

Она прошла в гостиную и увидела, что мальчик сидит около инвалидного кресла сестры и слушает, как та читает.

— А, читаешь рассказ своему братику? — сказала мма Рамотсве. — Хороший рассказ?

Мотолели, улыбаясь, обернулась к ней.

— Это не рассказ, мма, — объяснила она. — Вернее, это не настоящий рассказ из книжки. Это рассказ, который я написала в школе, а сейчас ему читаю.

Мма Рамотсве присела на валик дивана.

— Может быть, ты начнешь сначала? — спросила она. — Мне хочется послушать твой рассказ.

— Меня зовут Мотолели, мне тринадцать лет, почти четырнадцать. У меня есть брат, которому семь лет. Мои мама и папа умерли. Мне грустно думать об этом, но я счастлива, что не умерла тоже и что у меня есть брат.

Я — девочка, у которой три жизни. Моя первая жизнь — это жизнь с мамой, тетями и дядями на юге, в Макадикади, около Ната. Это было давно, я была совсем маленькая. Они были бушмены и кочевали с места на место. Они умели найти в лесу пищу, выкапывая корни. Они были очень умные люди, но их никто не любил.

Мама подарила мне браслет, сделанный из кожи страуса с вшитыми кусочками скорлупы страусиного яйца. Он у меня цел. Это единственная вещь, которая осталась у меня от мамы, когда она умерла.

После маминой смерти я спасла своего братика, которого похоронили в песке вместе с ней. Он лежал под слоем песка, поэтому я счистила песок с его лица и увидела, что он еще дышит. Я помню, что схватила его и побежала через буш, бежала, пока не нашла дорогу. По дороге ехал мужчина в грузовике. Увидев меня, он остановился и отвез меня во Франсистаун. Не помню, как это вышло, но меня отдали женщине, которая сказала, что я могу жить у нее во дворе. У них был небольшой сарай, в котором было очень жарко, когда светило солнце, но было холодно ночью. Я спала там вместе с моим братиком.

Я кормила его едой, которую мне давали в этом доме. Я делала всякую работу для этих добрых людей. Стирала белье и развешивала его на веревке. Чистила кастрюли, потому что у них не было служанки. В этом дворе еще жила собака, которая однажды сильно укусила меня за ногу. Муж этой женщины очень рассердился на собаку и побил ее деревянным колом. Собака умерла после того, как ее побили за то, что она была злая.

Я сильно заболела, и женщина отвезла меня в больницу. В меня втыкали иголки и брали кровь. Но они не сумели вылечить меня, и спустя какое-то время я перестала ходить. Мне дали костыли, но я не очень ловко с ними справлялась. Потом мне нашли кресло на колесах, и это значило, что я смогу вернуться домой. Но женщина сказала, что не может позволить жить в своем дворе девочке в кресле на колесах, потому что это нехорошо, люди станут говорить: «Что вы делаете? У вас во дворе живет девочка в кресле на колесах! Это очень жестоко».

Потом пришел человек, о котором говорили, что он разыскивает сирот и отправляет их в приюты. С ним была дама из правительства, которая сказала, что мне очень повезло, раз я буду жить в таком замечательном сиротском приюте. Я смогу взять брата, и мы будем счастливо там жить. Но я должна помнить и любить Иисуса, сказала женщина. Я ответила, что я готова любить Иисуса и что я научу своего братика тоже любить его.

Так закончилась моя первая жизнь. Вторая жизнь началась в день, когда я приехала в сиротский приют. Мы приехали из Франсистауна на грузовике, мне было очень жарко, поясница болела. Я не могла выйти, потому что водитель грузовика не знал, как быть с девочкой в инвалидном кресле. Поэтому, когда я приехала в приют, платье у меня было мокрое, и мне было очень стыдно, особенно когда другие сироты собрались посмотреть на только что приехавших. Одна из женщин сказала детям, чтобы они шли играть, а не разглядывали нас, но они только немножко отбежали и наблюдали за мной из-за деревьев.

Все сироты живут в домах. В каждом доме примерно десять сирот и мама, которая за ними смотрит. Моя мама была доброй женщиной. Она дала мне новую одежду и показала шкаф, где держать вещи. У меня никогда раньше не было шкафа, и я была очень горда, что теперь он есть. Еще мне дали специальные заколки для волос. У меня никогда раньше не было таких красивых вещей, и я клала их под подушку, чтобы они были в сохранности. Иногда ночью я просыпалась и думала, какая я счастливая. А иногда плакала, вспоминая свою первую жизнь и думая о своих дядях и тетях. Я пыталась представить, где они теперь. Лежа на постели, я видела звезды сквозь щель в шторах и думала: если они посмотрят на небо, то увидят те же самые звезды, значит, мы будем смотреть на них вместе. И еще я думала, помнят ли они меня, ведь я была совсем девочкой, когда убежала от них.