class="p1">— Хорошо, — согласился Вадим, — я за тобой заеду.

Он на секунду задумался.

— Заглянем в ночной бар или ресторан? — спросил Вихрев.

— Нет, Вадим, — ответила женщина, — мне так надоели сытые рожи… Давай лучше к тебе!

— Хорошо, — согласился Вихрев, который и сам устал от шума, гама и суеты, — тогда я заеду в ночник и что-нибудь куплю, а то у меня пусто в холодильнике, как на Северном полюсе.

— Нет, — возразила Наташа, — забери сначала меня, а после мы все решим.

— Лады, — согласился Вадим и поймал себя на том, что ответил Наташке словом-паразитом своего приятеля Константина, но тут же об этом забыл, — хорошо, жди!

Он повесил трубку и вернулся в такси, где нетерпеливо ждал своего клиента пожилой таксист с лихо закрученными усами.

— Облом? — поинтересовался шофер.

— Не понял…

Таксист весело подмигнул.

— Я говорю, девочку на ночь не нужно? — открытым текстом спросил он.

Вадиму захотелось врезать по наглому сытому фэй-су убогого мужика. Он не любил сутенеров.

— Я не по этой части, дорогой ты мой, — серьезно сказал Вадим, — мужичка бы пожилого!

— Этого не держим, — насторожился таксист и, с опаской посмотрев на «извращенца», невольно потянулся к монтировке.

— Тогда на Цветной бульвар, — обиженно бросил Вадим, стараясь удержаться от смеха.

На привокзальной площади сновали пассажиры с тяжелыми сумками, сельскохозяйственным инструментом, саженцами, мешками. Горожане готовились к весеннему полевому сезону на своих маленьких — шесть на шесть метров — огородах. Автовокзал примыкал к железнодорожному вокзалу, и народ тусовался в этом районе, ожидая рейсовых автобусов или электричку. Желающих прокатиться на электропоезде было гораздо больше, так как билеты там были намного дешевле.

Глава 19

На привокзальной площади стояли ряды коммерческих ларьков с разнообразной импортной продукцией в ярких красивых упаковках, но полуголодные граждане, бросив в их сторону раздраженный взгляд, старались поскорее пройти мимо — все это им было не по карману — и спешили пристроиться к длинной очереди за дешевыми постными пирожками, чтобы хоть как-то «заморить червячка».

Кое-где сидели нищие попрошайки, бездомные или просто опустившиеся люди. Наряд милиции, прохаживаясь по площади, зорко следил за порядком, выдворяя одних и не замечая других. Особенно патруль донимали шумные гадалки — цыганки и пронырливые старушки — продавщицы импортных сигарет и водки с пивом…

* * *

Новый «Запорожец» бежевого цвета, проехав через всю площадь, припарковался на стоянке возле коммерческих ларьков, чуть заехав на бровку тротуара.

Из автомашины не спеша вышел пожилой лысый мужчина маленького роста в спортивном отечественном костюме цвета хаки. Аккуратно захлопнув дверцу автомобиля, он предусмотрительно проверил, надежно ли она закрылась, дернув разок-другой ручку, и, убедившись, что все в полном порядке, внимательно стал разглядывать ряды ларьков.

Его напряженный взгляд скользил по киоскам, пока не остановился на самом крайнем. Это была «Гор-справка».

Мужчина, облегченно и радостно вздохнув, пошел по тротуару вдоль коммерческих ларьков в направлении своей цели.

— Подайте Христа ради! — стонала убогая старушка, протянув сухонькую жилистую руку.

— Помогите погорельцам! — неслось с другой стороны.

Однако пожилой мужчина не обратил внимания на призывы о помощи: все его помыслы были направлены на объект в конце длинного ряда ларьков. Он невольно ускорил мелкий шаг, и было заметно, что он слегка прихрамывает на левую ногу.

На вид ему было чуть за шестьдесят. Он был чисто выбрит. Седые виски и затылок были аккуратно подстрижены.

Если бы не беспокойные карие глаза, в которых светился какой-то тревожный огонек, можно было бы сказать, что лицо пожилого человека выглядело привлекательным для его лет и располагало к дружескому общению. Уверенная поступь и пропорциональная, неплохо сбитая фигура говорили о его физической закалке и неплохом здоровье.

С каким-то непонятным для себя замиранием сердца, чего он давно уже не испытывал, мужчина подошел к киоску «Горсправка» и наклонился к открытому окошку.

— Добрый день, — вежливо поздоровался он с миловидной женщиной, скучающей на своем рабочем месте.

— Добрый…

— Я делал заказ, — сообщил мужчина.

— Какой номер? — деловым тоном спросила женщина.

Мужчина, вытащив из заднего кармана трико кожаное портмоне и достав из него квитанцию, протянул киоскерше.

— Пожалуйста.

Женщина внимательно повертела в руках квитанцию и взглянула на клиента.

— Паспорт есть?

— Вот.

Мужчина протянул ей документ. Киоскерша раскрыла паспорт, внимательно разглядывая фотографию и сверяя ее с оригиналом.

— Велихов Панкратий Андреевич? — сухо спросила она.

— Он самый, — кивнул лысой головой клиент и добродушно улыбнулся, сверкнув красивыми белыми зубами. — Панкратий Андреевич Велихов.

Киоскерша вернула паспорт, порылась в стопке бумаг и нашла нужный листок.

— Надежда Макаровна Румянова? — спросила женщина клиента, растягивая слова, словно хотела продлить сладостный миг власти и мучительный трепет пожилого человека.

— Да, — кивнул седой лысой головой мужчина и проглотил сухой комок волнения.

— 1936 года рождения? — уточнила киоскерша.

— Она самая…

Женщина покровительственно скривилась в ухмылке и протянула листок.

— Вам повезло, — произнесла киоскерша, наслаждаясь растерянным видом клиента, который недоверчиво вертел листок с адресом и не верил в свою удачу.

Наконец мужчина осознал происшедшее.

— Благодарю вас! — выпалил он, и лицо его просияло, помолодев лет на десять. — Не ожидал!.. Еще раз благодарю!

— Работа такая, — довольно хмыкнула смазливая киоскерша и гордо вздернула курносый носик кверху, — стараемся, как можем, только никто не ценит…

— Ой, извините! — вдруг спохватился мужчина и, достав из портмоне денежную купюру, бросил в окошко.

— Еще раз спасибо! — поблагодарил клиент и, не дожидаясь ответа, весело зашагал вдоль коммерческих ларьков к своему бежевому «Запорожцу».

— Не за что, — фыркнула киоскерша, небрежно беря купюру, и от удивления открыла рот. Ей хотелось что-нибудь крикнуть вслед ошалевшему мужику, но слова застряли в горле, и она так и осталась хватать воздух открытым ртом, недоверчиво теребя красивыми пальцами стодолларовую купюру…

* * *

Велихов Панкратий Андреевич был по-настоящему счастлив в эти минуты. Наконец-то он нашел ту, с которой расстался много лет назад, свою любимую Наденьку.

С Надеждой Велихов был знаком со школьной скамьи. Они оба были родом из станицы Большакове, что на Ставрополье, и ходили в одну ту же школу. Панкратий был на несколько лет старше своей подруги, но еще в детстве приметил любознательную веселую девчушку и всем сердцем привязался к ней. Они дружили, пока Панкратия не призвали в армию. Надежда честно ждала своего друга, но судьба на долгие годы разбросала их в разные стороны. Панкратий остался после службы в Сибири…

При воспоминании о службе, особенно о том, что случилось после нее, мужчину передернуло, резко заныла нога, левое веко задергалось в нервном тике. Панкратий Андреевич зло выругался, в сердцах проклиная тот злополучный случай, из-за которого он попал в дисбат, что круто