Надежда поступила в краснодарский пединститут, переписывалась с Панкратием и в трудное для него время, но он по молодости не ценил этого. Да и расстались они по глупости… Надежда вышла замуж и, поменяв фамилию, исчезла из поля зрения Велихова.

* * *

Панкратий Андреевич уверенно вел автомобиль по Московскому шоссе, держа одной рукой бумагу с адресом Надежды Румяновой-Лефтовой. Сердце его радостно билось от долгожданной удачи.

Однако, что же он скажет ей после стольких лет разлуки?

Глава 20

Зуммер не переставая трезвонил, неприятно раздражая барабанные перепонки. Вадим, выходя из комнаты, схватил на ходу большое махровое полотенце и обернул его вокруг бедер. Подойдя к входной двери, он нажал кнопку переговорного устройства:

— Слушаю вас…

— Телеграмма, — раздался скрипучий женский голос, — вам срочная телеграмма!

— Телеграмма? — с недоумением переспросил Вадим.

— А вы что, сто грамм ожидали? — раздраженно ответил женский голос. — Срочная…

— Входите!

Вадим нажал на кнопку устройства, открывавшую входную дверь подъезда, и зашел в ванную. Быстро накинув на себя черный халат, он ступил на край ванны и выпрямился. Пошарив рукой на верхней полке, Вадим нащупал рычажок и нажал на него: замок небольшого тайника, спрятанного в выступе стены, тихо щелкнул, и маленькая дверца приоткрылась. Хозяин запустил в тайник руку, вытащил револьвер и быстро сунул смертоносную игрушку в боковой карман халата.

Вадим вышел в общий коридор, в дверь которого уже звонили. Он не спешил смотреть в глазок, а приставил мизинец левой руки к наблюдательному отверстию.

— Кто там? — спросил он.

— Телеграмма! — раздался тот же раздраженный женский голос.

Только теперь Вадим посмотрел в глазок. Убедившись, что за дверью стоит почтальон, он открыл дверь, предварительно сняв с предохранителя револьвер и держа его наготове в правом кармане халата.

Перед ним стояла милая девушка, невысокая, курносая с большой кожаной сумкой на худеньком плече. Карие глаза ее пылали негодованием и нетерпением. Однако увидев перед собой красивого молодого мужчину, девушка-почтальон слегка оробела, растерялась и молча протянула телеграмму.

— Вихрев? — спросила девушка.

— Он самый, — коротко ответил Вадим, — проходите.

Привыкнув к самым невероятным поворотам судьбы, Вадим не очень-то доверял случайным знакомым, а тем более внезапным визитам. Профессиональная осторожность не раз спасала ему жизнь, и он неукоснительно придерживался определенных правил в непредсказуемых ситуациях, особенно в последнее время, когда кое-кому наступил на больной мозоль…

Девушка вошла в коридор, и Вадим прикрыл дверь, негромко щелкнув замком. Почтальон с опаской посмотрела на адресата и нервно сунула ему в руки квитанцию:

— Распишитесь.

Вадим был спокоен, однако, расписываясь, все же следил боковым зрением за неожиданной посетительницей. По опыту он знал, что неприметные и слабые на первый взгляд субъекты расхолаживают жертву, но бывают очень опасными.

* * *

Когда за почтальоном захлопнулась дверь, Вадим взглянул на телеграмму. Текст был весьма странным и тревожным… Создавалось впечатление, что его писали в спешке, в нетрезвом состоянии или просто хотели разыграть.

Вихрев посмотрел на имя отправителя: Сашка Буров. Сердце Вадима сжалось в тревожном предчувствии, сомнений не было: с ним случилось нечто из ряда вон выходящее, раз он дал такую «закрученную» телеграмму.

Вадим еще раз перечитал текст вслух: «Виха! Жду тебя в гости, как и договаривались. Девочек не обещаю, кроме одной моей ресторанной, ты знаешь ее, но повеселишься на славу, как во времена южной прогулки. Прихвати исправные нарды. Инструмент не портится теперь… Выезжай вечерним в два тридцать пять минут. На месте узнаешь дальнейшую программу. Бур».

Вадим попытался разгадать шифровку, припоминая детали, связывающие его с Сашкой.

Во-первых, они не договаривались ни о какой встрече, и из этого следовало, что ему, Вадиму, надо было немедленно выезжать.

Во-вторых, сам текст говорил о том, что за Буром следят.

В-третьих, нардами Бур называл оружие.

В-четвертых, под южной прогулкой подразумевался Афган, где они чуть не прогулялись на тот свет.

В-пятых, о каком вечернем поезде идет речь? Такого вообще не существует.

В общем, в каждом слове Вадим видел скрытый смысл и намек. Почему «повеселишься», а не «повеселимся»? Возможно, Бура уже не будет в живых, когда Вадим приедет…

А что это за девица ресторанная? Что за странное время и место? Что я должен узнать?

Чем больше задавал себе вопросов Вадим, тем больше их возникало, и от этого голова шла кругом. Вдобавок была приписка, но, по-видимому, не Сашкина: «Срочно». И подпись — «С. 3».

* * *

Вадим аккуратно сложил телеграмму вчетверо и положил в карман халата. Когда он вошел в квартиру, в нос ударил запах кофе, и Вадим прошел на кухню.

Наташа уже оделась и возилась у плиты, готовя завтрак на двоих.

— Кто там был? — поинтересовалась она с некоторой долей тревоги в мелодичном приятном голосе.

— Телеграмма, — последовал короткий ответ.

— От кого?

— От приятеля.

По озабоченному и встревоженному виду Вадима, по его коротким отрывистым фразам Наташа поняла, что известие было не из приятных, и потому, зная своего любовника, решила, что самое лучшее — помолчать, пока Вадим не заговорит сам.

Вихрев сел за стол и закурил. Наташа поставила на стол чашки с кофе и присела напротив него, молча помешивая ложечкой кофе.

— Подай сигарету, — попросила она.

Вадим на мгновение очнулся:

— Извини, задумался…

Он протянул Наташе раскрытую пачку «Президент», хотя сам курил сигарету «LM».

— Спасибо.

Вадим, молча сделав глоток кофе, обжег губы и сморщился от боли.

— Горячий, — как бы извиняясь, сказала погрустневшая Наташа.

— Ничего.

Он снова сделал глоток, но уже более осторожно.

— Тебе нужно уходить? — тревожно поинтересовалась Наташка, заранее зная ответ.

— Да.

— Мне уйти?

Вадим поднял на Наташу обеспокоенные глаза, в которых она прочитала сожаление и извинение за вынужденное расставание.

— Мы еще успеем попить кофе, — ответил Вадим.

— Надеюсь, — со вздохом произнесла женщина.

— Ты же знаешь, Натка, — печально улыбнулся Вадим, — что у меня геморрой может появиться, если я буду сидеть на одном месте.

— Знаю, поэтому и люблю тебя.

Вадим ничего не ответил. Он был волк-одиночка.

Часть II

Глава 1

Наскоро отхлебнув из литровой банки сырой воды, Петухов влез в потертые грязно-голубого цвета джинсы, надел черную майку на голое тощее тело, исколотое татуировкой, и, на ходу прихватив рабочий чемоданчик с инструментом и серую куртку из плащевки, покинул свою берлогу, громко хлопнув входной дверью.

В домоуправлении было людно. Народ толпился у кабинетов и недовольно ворчал. Петухов бросил на посетителей беглый покровительственный взгляд и остался доволен — есть нуждающиеся, а значит, будет и халтура. Он с трудом проглотил слюну