– Всяко бывает. Мамашу его жалко, она клевая тетка.

– Надо встать на уши и узнать адрес Наташи.

– А как? Да хоть на нос встань, а толку что?

– Леха, ты как себя чувствуешь?

– Да вроде получше, – не слишком уверенно ответилЛеха, – а что?

– Да я подумал, может, позвонить Лидии Павловне? Вдругона уже что-то выяснила?

– А при чем тут мое самочувствие?

– Ну, хорошо бы к ней сгонять.

– Можно. Ты что, хочешь про Наташу рассказать?

– Есть такая идея. Понимаешь, тут лучше раскрыть всекарты, может, она что-то придумает.

– Нет, Гошка, так нельзя! Тетка и копыта отброситьможет. Ой, мама родная! – застонал вдруг Леха и схватился за голову.

– Ты что? – испугался Гошка.

– Придурки! Охламоны чертовы! Дураки беспробудные!

– Ты о ком, Леха?

– О нас с тобой! Балбесы простодырые!

– Леха, ты чего, умом тронулся?

– Наоборот! Только сейчас в ум вошел!

– Леха, кончай! Говори, в чем дело!

– А ты, Гошка, не понял, почему это они в Мичуринцевстречу назначили, а?

– Ну…

– У него там дача! У Витасика там загородная вилла илипросто садовый домик, неважно, но есть там у него жилище!

– Ну и что?

– А то, что надо было не за этой стервозиной с газомследить, а узнать, где его дача.

– Да на фиг нам его дача?

– А если он там Горенича держит?

– Глупости. Станет он его у себя держать! Чепуха.

– Думаешь?

– Уверен. И потом, этот Витасик не сам по себе. Онпосредник.

– С чего ты взял?

– Он и в той, летней истории, был посредником, исейчас, кажется, тоже. Вообще он мелкая сошка. Но ничего другого нам неостается, только следить за ним.

– Трудно.

– Не спорю.

– Слышь, Гошка, я бы все-таки постарался найти дачуВитасика, ну мало ли что, вдруг чего-то разнюхаем, а?

– А как мы ее найдем, эту дачу?

– Просто. По машине.

– То есть ты предлагаешь опять тащиться вМичуринец? – ужаснулся Гошка. – А на вокзале ты до этого додуматьсяне мог?

– Не, на вокзале у меня всю мозгу отшибло. Понимаешь,можно, конечно, было бы на завтра отложить…

– На завтра? А какая у нас гарантия, что он завтра надачу поедет?

– Не, я думал, он там ночевать останется. Это впринципе не так сложно проверить. Вечером посмотреть, дома ли машина, утромтоже, и, если нет, мотануть в Мичуринец.

– Ладно, так и сделаем. Сегодня уже нет смысла, да уменя и денег нет, – признался Гошка. – Придется у мамы просить.

– У меня тоже не густо.

– Вот видишь.

– Те еще сыщики, – с горечью усмехнулсяЛеха. – Но герои! Даже, можно сказать, раненые герои.

– Это ты, что ли, раненый? – засмеялся Гошка.

– Я!

– Ладно, раненый, пошли ко мне!

– Пошли!

– Саш, а ты что, ни в кого не влюблена? – спросилаКсюша, отправляя в рот вкуснейший сухарик с сыром, приготовленный ее бабушкойАгнией Васильевной.

Подружки уединились у Ксюши на кухне. Ни бабушки, ниродителей дома не было.

Заданный Ксюшей вопрос был, конечно, из разрядаживотрепещущих.

– Нет, не влюблена, – вздохнула Саша. – Не вкого влюбляться.

– А Гошка? Он в тебя здорово врезался, видноневооруженным глазом.

– Гошка? Нет. Он мне нравится, но как друг. И потом, внего Манька влюблена как ненормальная. И даже не скрывает!

Ксюша засмеялась.

– А ты в кого влюблена? – без обиняков спросилаСаша.

– Когда-то сохла по Гошке, но потом это прошло. Асейчас… – Она таинственно закатила глаза. – Сейчас тоже ни в кого.

– Врешь! Я знаю, что влюблена, чувствую…

Ксюша загадочно улыбнулась.

– Не хочешь говорить – не надо, только я все равно знаю!

– Что? Что ты знаешь?

– Ты влюблена в Никиту.

Ксюша вдруг вспыхнула:

– Откуда ты знаешь?

– Вижу, – пожала плечами Саша. – Подумаешь,великая тайна.

– Неужели так заметно? – испугалась Ксюша.

– Мне заметно. А ему… вряд ли.

– А он?

– Что?

– Сашка, ну ты что, сама не понимаешь? Я спрашиваю:как, по-твоему, он ко мне относится?

– Хорошо относится!

– Насколько хорошо?

– Очень хорошо!

– Сашка! Просто хорошо относится или влюблен? –допытывалась Ксюша.

– Ну, наверное, все-таки влюблен.

– Что значит все-таки?

– Ксеня! Отвяжись!

– Нет, сказала, так договаривай!

– Да не знаю я, мне кажется, что влюблен…

– А почему тебе так кажется?

Этот волнующий разговор мог бы продолжаться бесконечно, нотут вдруг раздался телефонный звонок. Ксюша схватила трубку:

– Да. Гошка, ты? Куда вы пропали?

– Ксюх, мы не пропали, мы делом занимались и кое-чтоузнали, только у нас… как это называется… кризис идей. Хотим посоветоваться.

– А вы где?

– У меня.

– Валите сюда! Моих нет, а бабушка сухариков с сыромнаделала.

– Кайф! Идем!

Когда с рассказами и сухариками было покончено, Сашасказала:

– Да, мне тоже кажется: если бы она уезжала сегодня, тоне стала бы Леху травить. Подозреваю, что деньги тоже не ей предназначались илитолько часть. Господи, ну как же найти ее адрес? Наталья Кулакова. Таких вМоскве наверняка тысячи.

– А я знаю, как найти хотя бы ее телефон. И мы всепросто идиоты, что раньше не сообразили.

– Говори, Ксюха! – закричал Гошка.

– Наверняка у этого Горенича есть друзья, знакомые,приятели, и кто-то из них совершенно точно знает Наташин телефон.

– Да, но мы-то этих друзей-приятелей не знаем, –сник Гошка. – А я только сейчас вспомнил, что она так и не дала свойтелефон Лидии Павловне.