— В смысле подумала бы, что ты меня старой считаешь? — предположила я.

— Ну вот, все-таки обидел, — расстроился эльф. — Таль, дело не в том, сколько тебе сейчас лет, просто я люблю тебя и хочу прожить с тобой как можно дольше.

— А ты? — почему-то до этого мне не приходила в голову мысль поинтересоваться, сколько вообще эльфы живут, а то вдруг Тэль все-таки глубокий старик, хотя таким и не выглядит. — Семь веков это для эльфа много или нет?

— Довольно много. Средняя продолжительность жизни у нас варьируется от двухсот пятидесяти до трехсот пятидесяти лет и зависит от многих обстоятельств. Если планомерно заниматься раскачкой ауры, то даже обычному эльфу вполне реально дожить до четырехсот пятидесяти — пятисот лет, но, к сожалению, мало кто подходит к этому вопросу всерьез. Сильнейшие маги, достигшие двадцатого уровня и выше потенциально бессмертны, но я знал только одного долгожителя, которому на данный момент было бы более трех тысяч лет.

— И что с ним случилось? — заинтересовалась я.

— Понятия не имею. Он остался на старом континенте.

— Тэль, а вам тоже не удалось открыть туда портал?

— Пока нет, — покачал головой Владыка, — но мы над этим работаем. Может пойдем поужинаем? А то я что-то проголодался.

— Пойдем, — согласилась я. — Только ты мне еще про длинный и вечный браки не рассказал.

Эльф подхватил меня на руки, поцеловал в щеку и, усадив в транспортное кресло, помог одеться. Дома он быстро сходил в портал распорядиться о еде и, вернувшись, продолжил свой рассказ:

— Длинный брак заключается на семьдесят пять лет и используется, чаще всего, когда пара решила обзавестись потомством. Рождаемость у эльфов значительно ниже человеческой и зависит от большого количества факторов, совершеннолетие наступает в пятьдесят лет, за исключением редких случаев, но о них давай сейчас не будем. В общем, такой срок позволяет ребенку вырасти в полноценной семье, а если случится несчастье, то сохранить хотя бы одного из родителей.

— Что значить сохранить хотя бы одного? — не поняла я.

— Этот брак не расторгается досрочно ни при каких обстоятельствах. То есть если один из супругов скончался, второй не может заключить новый брак до истечения срока действующего.

— Кошмар какой. А вечный брак у вас вообще никогда, получается, не расторгается? Вы хоть живых с умершими не хороните? — Голос предательски дрогнул. Как-то меня эти эльфийские традиции совсем пугать начали.

— Как можно хоронить живых с умершими? — ужаснулся Тэль. — Что ты такое говоришь?

— В моем мире в древности были и такие обряды, — пожала я плечами. — Но, судя по твоей реакции, вы такое не практикуете.

— А ты считаешь подобное нормальным? — настороженно поинтересовался эльф, заметно напрягшись.

— Нет, конечно, — заверила я жениха. — Просто принимаю это как часть нашей истории, не имеющую ничего общего с современной действительностью. Прошлое должно оставаться в прошлом, но его не нужно забывать, чтобы не допустить повторения чего-то подобного в настоящем.

Владыка надолго задумался, продолжая молчать даже после того как ушли принесшие ужин слуги.

— Что-то не так? — взяв его за руку, уточнила я. — Тэль, не молчи. Давай лучше сразу все выясним.

— Люди — жестокая раса, — опустив взгляд в тарелку, с трудом выговорил эльф. — Они не умеют ценить жизнь. Особенно чужую.

— Ты не прав, — возразила я, стараясь, чтобы голос звучал как можно мягче. — Если бы мы не умели ценить жизнь, Элтар не пошел бы с вами, чтобы остановить кхара.

— Ты просто еще очень наивна, — горько усмехнулся Тэль. — Он мог не стоять с нами до последнего, а уйти перед тем как ситуация станет безвыходной, потому и не хотел, чтобы вы с ребятами это видели. И при этом все равно мы вынуждены были бы пойти на контакт, поскольку помощь оказана согласно старому договору. Он все хорошо продумал.

— Это не так, Тэль. Может он и хотел, чтобы в результате возобновились отношения между эльфами и людьми, но он бы не ушел с поля боя, он готов был отдать за вас свою жизнь. А уж мы с ребятами и подавно ни о чем таком не думали, это у Элтара случился долгожданный в правящих кругах контакт с эльфами, а мы просто пришли в гости к другу, с которым познакомились у леса, и подружились здесь еще и с Таром, да и с тобой. А жестокие обычаи есть у обеих рас. Первым что мы увидели, придя в Мириндиэль, были пытки, производимые на центральной площади при большом скоплении народа. И я до сих пор не понимаю, зачем это было нужно, если всего лишь на несколько часов пропал из виду шаловливый мальчишка, пусть он и юный повелитель.

— Не все так просто, — вздохнул мой жених. — На тот момент Тар был единственной, хоть и довольно призрачной, надеждой сохранить правящий род. Я сам узнал о том насколько все плохо только недавно, уже после возвращения из Новограда. Решил поблагодарить Олиста за то, что уговорил тебя мне не отказывать, а он сказал, что особо и уговаривать не пришлось, и объяснил, почему мое решение соединить наши судьбы так важно.

— Потому что он боялся, что иначе ты станешь прежним. В смысле нелюдимым отшельником в черном балахоне.

— И это тоже, — согласился Тэль и отложил вилку, так и не притронувшись к еде. — Но у рода действительно серьезные проблемы, потому он и признал бастарда, хотя обычно повелители этого не делают... Детей поддерживают, но, поскольку шансов попасть на путь и претендовать в дальнейшем на титул Владыки у них немного, воспитываются они вне рода.

— Что такое путь?

— Это такое особое испытание, которое может пройти повелитель, если сумеет открыть специальный портал. Все, кто его прошел, попадают под действие специфического закона, схожего с заклинанием хранителя тайны, и не могут рассказать о том, что с ними было на пути, но возвращаются с него далеко не все. Те, кто смог вернуться, получают знак пути, который можно призвать для демонстрации. Знаки бывают малыми, большими и полными, но полный знак, покрывающий все тело, получил только один повелитель за всю нашу историю, впоследствии ставший Великим Владыкой и погибший от рук вампиров. Именно знак пути определяет очередь наследования, если род обширен.

— А у те6я какой знак? — поинтересовалась я. — Покажешь?

— Малый, — неохотно признался эльф. — Я слишком рано ушел на путь, но у меня не было другого выбора, поскольку знак пути автоматически делает повелителя правящим, а без этого мне пришлось бы жениться по приказу Владыки, который был моим дядей и хотел, чтобы наша ветвь рода закончилась на мне.

— Так, все, я запуталась, — остановила я его. — И вообще давай сначала поедим, а то сейчас все окончательно остынет, а ты все еще голодный.

Тэль возражать не стал, переключив свое внимание на содержимое тарелок, а я все никак не могла переварить информацию, не столько поев, сколько поковырявшись в своей порции.

— Тебе не нравится еда? — через некоторое время поинтересовался Владыка. — Извини, я до сих пор не знаю, что ты любишь, а что нет. Давай я попрошу принести что-то другое, просто скажи, чего ты хочешь.