Среди причин конфабуляции в первую очередь выделили нарушение памяти в совокупности с предклиническими свойствами личности (т. е. теми чертами, которые были свойственны человеку до повреждения головного мозга) или внушаемостью (Берлин, 1972). Главную сложность для этих пациентов представляет хронологическая организация воспоминаний. Другими словами, воспоминания из прошлого смешиваются с настоящим (Виктор и др., 1971). Вайнштайн (1971) описал суть конфабуляции как метафорическое представление актуальных проблем. В качестве примера исследователь привел историю военного офицера. Когда умственные недостатки, вызванные травмой головы, сделали его непригодным для дальнейшей службы, офицер утверждал, что вовлечен в операции контрразведки.

Длительное изучение конфабуляции показало, что она не зависит ни от масштаба потерянной памяти, ни от внушения (Мерсер и др., 1977). Мерсер и его коллеги связывали ее с совокупностью четырех факторов: 1) понимание необходимости ответа; 2) нехватка воспоминаний для ответа; 3) доступность усвоенного и эмоционально выразительного ответа; 4) неспособность контролировать и корректировать свои неточные ответы. Конфабуляция имеет градацию. Пациент может признаваться, что не знает ответа, а в остальных случаях выдумывать (конфабулировать). Иногда пациент может воспринимать ответ как неточный и стараться исправить его.

Главный нейропсихологический фактор конфабуляции — не недостатки самой памяти, а то, как человек с ними справляется. Некоторые исследователи отмечали, что спонтанная конфабуляция требует нарушения памяти в сочетании с дисфункцией фронтальной коры головного мозга (Капур и Куглан, 1980; Копельман, 1987 а; Майес и др., 1985; Стасс и др., 1978). Отсюда вывод: фронтальная зона обеспечивает связь воспоминаний, объединяет текущие события с опытами прошлого. Она же запускает автокорректирующий механизм для точности вербальных ответов. Из-за нарушений неврологической системы речь становится импульсивной, и — в силу ассоциативных воспоминаний — нейтральная информация может быть представлена очень эмоционально.

Джозеф (1986) предположил, что зона доминирующего полушария, отвечающая за речь, иногда не получает доступ к значимой информации и не ассимилирует ее. Тогда человек подменяет материал, прибегая к конфабуляции. Если зона, отвечающая за речь, обособлена от зон, отвечающих за суждения, моральные ценности и анализ, человек не осознает абсурдности своих слов. Джозеф считает, что это приводит к самообману в силу скорее функционального, чем анатомического разделения. «Заполнение пробелов» оправдывает поступки и порывы, которые на первый взгляд кажутся обоснованными, безобидными и правдивыми, но на самом деле ошибочны.

Репродуктивная парамнезия — неврологический синдром, вызванный травмой головного мозга, во многом схожий с конфабуляцией (Бенсон и др., 1976). Пациенты с этим синдромом неспособны ориентироваться в пространстве, несмотря на то что их память практически восстановлена до нормального уровня. Например, один мужчина с репродуктивной парамнезией продолжал настаивать на том, что находится в другом городе, хотя родные и врачи разубеждали его. Его когнитивные способности практически не пострадали, по шкале интеллекта Векслера IQ составил 114. Вербальный IQ был 127, но невербальный IQ составил лишь 97 баллов. По шкале памяти Векслера он набрал 137, это очень высокий показатель. Бенсон и его коллеги обнаружили, что каждый пациент с репродуктивной парамнезией имеет серьезные повреждения фронтальной зоны коры и менее значительные повреждения недоминирующего полушария головного мозга, контролирующего визуальную и пространственную ориентацию. Исследователи предположили, что существенная патология правого полушария — обязательное условие репродуктивной парамнезии, и что снижение функций фронтальной зоны на долгое время вызвает дезориентацию в пространстве даже при сохранении остальных функций памяти.

Некоторые формы обмана, отнесенные к патологической лжи, имеют неврологические причины.

Фантастичная псевдология — резкая форма патологической лжи (см. главы 2 и 7), воплощенная в грандиозных историях, сочетающих правду и вымысел (Кинг и Форд, 1988). В чем-то этот синдром схож со спонтанной конфабуляцией (или «фантастичная конфабуляция»), но без нарушений памяти. Под давлением пациент с псевдологией может признать, что выдуманная им история — ложь. Фантастичная псевдология бывает как самостоятельным явлением, так и частью другого психиатрического синдрома, такого как поддельное расстройство или надувательство. Это главная составляющая синдрома Мюнхгаузена, крайнее проявление поддельного расстройства. Другие характерные черты фантастичной псевдологии приведены в главах 7 и 8; здесь все внимание уделяется неврологическим аспектам.

В своем масштабном исследовании Кинг и Форд (1988) отметили, что 40 % описанных случаев фантастичной псевдологии наблюдались у пациентов с аномалией головного мозга, эпилепсией, аномальной ЭЭГ, травмой головы или с заболеванием центральной нервной системы. Среди ограниченного числа пациентов, которые прошли тестирование интеллекта, у большинства вербальные способности (функции доминирующего полушария) были значительно лучше невербальных (функции недоминирующего полушария). Эти результаты схожи с разницей вербального и невербального уровня IQ у пациентов с конфабуляцией (Берлин, 1972; Стасс и др., 1978).

Панкрац и Лезак (1978) заметили, что из 25 наблюдаемых пациентов с синдромом Мюнхгаузена около трети страдали от серьезной дисфункции мозга. Они описали специфические нейропсихологические результаты пяти пациентов, показавших удивительную разницу между двумя показателями. Эти пациенты были многословны, хорошо знакомы с медицинской терминологией и обладали впечатляющим объемом знаний. При этом у каждого из них были искаженные представления об окружающем мире, нарушение понятийной организации, и они плохо справлялись со сложной информацией. Панкрац и Лезак пришли к выводу, что нейропсихологические нарушения скорее являются следствием, а не причиной поведения пациентов. Тем не менее считалось, что синдром Мюнхгаузена служит психодинамическим решением критических проблем, с которыми пациент пытается справиться. Среди них дисфункция головного мозга. По их мнению, псевдология сходна с нелогичной аргументацией и отсутствием самоконтроля у пациентов с конфабуляцией, страдающих от дисфункции недоминирующего полушария и фронтальной зоны коры головного мозга.

Отчет пациента с навязчивым желанием лгать также указывает на дисфункцию фронтальной зоны как важный причинный фактор (Моделл и др., 1992). Одержимость ложью у этого 35‑летнего мужчины началась, когда ему было около 25 лет. Она проявлялась как в мелочах, например, куда он положил упаковку, так и в серьезных вопросах, таких как ложные заявления, что он сделал всю работу. Пациент уверял, что не распознает ложь до тех пор, пока не услышит слова, срывающиеся с языка. Консультация у психиатра была очень сжатой из-за угроз жены подать на развод. В результате у него не обнаружили никаких психических расстройств личности, кроме проблем с адаптацией. Однако нейропсихологическое тестирование показало очевидные трудности, связанные с осязанием и чувственным восприятием левой стороны тела, слабость правой верхней конечности и умеренное нарушение кратковременной памяти. Показатели компьютерной томографии головы, МРТ головы и ЭЭГ были в норме. Но две однофотонные эмиссионные компьютерные томографии головы, сделанные с разницей в две недели, выявили аномально низкую активность в правом гипоталамусе (недоминирующем), области головного мозга, отвечающей за связь чувственных стимулов с правой внутренней фронтальной корой, зоной мозга, получающей множество сигналов от других зон мозга и связывающей эти стимулы с подходящими социальными реакциями. Авторы предположили, что дисфункция могла нарушить внутреннюю связь и поэтому стать причиной склонности пациента ко лжи, при которой он не может оценить правдивость своих слов, пока не услышит их.