Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это все фигня, – сказала ей тогда Эми Сью. – Они заранее открывают чемоданы и заменяют все действительно ценное на отстойное барахло.
«Да что вообще знает эта Эми Сью?» Даже работу в СУПЕРСТОРЕ™ получить не смогла. Как и Валентина, если быть честной. Она не была ни красивой, ни некрасивой, не танцевала с чирлидершами, на дебатах не выступала, в группе не играла. Валентина пока не понимала, какие у нее будут интересы в жизни, но ей точно было важно нравиться людям. В тот день она пришла домой и переложила пресс-папье с письменного стола в ящик с бельем.
И все-таки Валентина чувствовала некоторый азарт, открывая очередной чемодан. Когда Эми Сью кинула в Бриттани еще одну пару трусиков, Валентина достала из кучи зеленый чемодан, расстегнула молнию, начала вынимать обрывки газет. Почему Эми Сью никогда не кидалась трусиками в нее? Газет внутри было очень много, а под ними – какой-то предмет, занявший почти все место. Она пощупала его. Твердый.
– Эй, девочки, – сказала Валентина, но сначала никто не обратил на нее внимания. Бриттани демонстративно игнорировала Эми Сью. Эми Сью смотрела в телефон. Валентина достала крупный предмет из чемодана, удивившись, насколько он легкий. Поставила на пол; шарообразный, завернут в разноцветные шарфы, будто мумия на карнавале, доходит ей почти до пояса. Валентина снимала шарфы один за другим, пока остальные наконец не заметили, что происходит, и не придвинулись ближе, а подсобка погрузилась в тишину.
– Что это за херня? – спросила Бриттани.
Каждая надеялась на что-то свое.
Бриттани хотела, чтобы внутри оказалось что-то ценное – не для них, а для какого-нибудь музея. Она представила себе некий артефакт, украденный из коллекции Британского музея – благодарный куратор плачет от счастья, что экспонат наконец нашелся, и в благодарность за спасение обещает Бриттани все, чего она пожелает: стажировку или экскурсию по запасникам. Бриттани мечтала однажды работать в музее, создавать диорамы и интерактивные выставки, описывать и сортировать вещи в холодном, тихом и чистом помещении.
Валентина надеялась, что в зеленом чемодане будет что-то, за что ее похвалят. Да, любая из них могла его открыть, но это сделала именно она, а это что-нибудь да значит.
Эми Сью надеялась на что-то настолько яркое, что оно выжжет из ее памяти все остальное лето прямо до этой секунды. Друзья из СУПЕРСТОРА™ ее просто зачморили. Но тут никакая находка под шарфами не поможет.
– Может, там полмужика, – сказала она. – А ноги в другом чемодане.
Валентина прекратила разматывать.
– Не будь дурой, – сказала Бриттани, но сердце ее забилось чаще.
– Да я серьезно, – сказала Эми Сью. – На прошлой неделе девочки из «Суперстора» открыли чемодан, обычный такой, нашли там сигнальный пистолет, пять коробок ракет к нему, порнушные журналы, причем старомодные, с волосней, и огромную петарду «Большая Берта» – ну, такую, что пальцы оторвать может.
Бриттани не понимала, как чемодан, полный взрывчатки, смог попасть в самолет. Может, его конфисковали еще в аэропорту? А может, Эми Сью просто пиздит.
– Погоди-ка, – сказала Бриттани, пошла к шкафчикам в комнату персонала и взяла желтые резиновые перчатки, которые они надевали, когда мыли сортир. Валентину отодвинули в сторону, и вот уже Бриттани, а не она снимала один шарф за другим, затем опять газетные листы, затем пузырчатую пленку, постепенно открывая уши, белый мех, личико с тонкими чертами, розовые стеклянные глаза. Животное счастливо сидело на задних лапах, над которыми выпирал пушистый живот, и вид имело спокойный, сытый и, в общем-то, умиротворенный, несмотря на постигшую его судьбу.
– Что это за херня? – сказала Эми Сью, повторяя за Бриттани, но теперь мягче, с почтением, ведь они уже знали, что нашли. Доказательство, что они оказались в этой подсобке не случайно. Награду за месяцы и годы скуки, за то, что их город такой маленький и так далек от любого места, где им хочется быть. Это было чучело валлаби-альбиноса, величайшая находка в истории «Депо» – и начало полного краха.
В первую неделю забота о Каспере порой заходила не туда. Бриттани запретила всем дотрагиваться до него без перчаток, потому что прочла в журнале Smithsonian, что с действительно ценными вещами можно обращаться только так. Эми Сью по приколу посадила Каспера на пассажирское сиденье в машину Бриттани, у которой от этого чуть не случился сердечный приступ. Валентина, когда никто не видел, гладила мягкую шерсть на его животе: это вроде как было запрещено, но от этого становилось только приятнее. Бриттани однажды ее спалила. «Прекрати это», – сказала она и врезала Валентине по руке, но Валентина заслужила право трогать его, потому что это она нашла Каспера и придумала ему имя. Когда они дали ему имя, стало казаться, будто он живой: он стал их другом, талисманом «Депо». Поначалу они держали его у кассы, но посетители все время пытались его погладить, а Эми Сью чуть не подралась с человеком, надевшим Касперу на нос солнечные очки. «Он вам не игрушка!» – закричала она. Они перенесли его поближе к двери, усадили на коробки из-под старых печатных машинок – очень космополитично вышло, – но потом один из посетителей задел Каспера, и тот рухнул со своего пьедестала. Тогда Бриттани поняла, что лучшее и самое безопасное место для него – на витрине; он будет звездой экспозиции, которую она обустроит. В прошлом семестре Бриттани для школьного представления соорудила трехметровую копию Эйфелевой башни с помощью проволочной сетки, ведра штукатурки и разорванных на полоски простыней. Она знала, что делает. Расчистила место в панорамной витрине на фасаде магазина, вымыла стекло – точно впервые за лето, а может, за несколько лет. «Депо» стало гораздо ярче. Почему она не догадалась сделать это еще в июне? Стало обидно за упущенные возможности – можно было устроить выставку в честь Дня независимости или развить пляжную тему. В витрине будет первый из множества домов, которые она построит для Каспера.
Пока Бриттани была занята выставкой, Эми Сью и Валентина сидели на бордюре снаружи. Без разрешения Бриттани им нельзя было поворачиваться и смотреть на витрину. Эми Сью зажгла сигарету и крутила между пальцев. Затягивалась она редко, ей нравилось смотреть, как пепел нарастает на кончике сигареты, прежде
