– Что это у тебя?

– Это? Да так… мусор. Ты кушай-кушай! Остынет все ведь.

Катерина была права. Но в тот момент, когда Ната уже глотала слюнки, предвкушая вкуснятину, у нее зазвонил телефон.

– Мама! – спохватилась Ната.

Да, это звонила мама. И Ната моментально покрылась холодным потом. Какой кошмар! Со всеми этими хлопотами она совсем забыла про семейный ужин с Петром Николаевичем, которого мама собиралась любить долго и преданно и которого хотела сегодня представить дочери.

– Ты где болтаешься до сих пор? – раздался в трубке взволнованный голос мамы. – Петр Николаевич прибудет уже с минуты на минуту. Он никогда не опаздывает к ужину. Ведь ему нужно питаться точно по расписанию.

Сказать сейчас, что дочь не может прийти и чтобы они там питались без нее, значило смертельно обидеть маму. А Нате совсем не хотелось этого делать. Достаточно, что она вчера ей наговорила гадостей. В конце концов, человек в любом возрасте имеет право на личное счастье. Может, этот Петр Николаевич не так уж и плох. Зачем заранее судить человека, даже не видя его.

– Мамочка, я уже еду!

Но сделать это оказалось не так-то просто. Такси Ната вызвала быстро. Но дорога заняла почти час, хотя пробок не было. В этот теплый майский вечер субботы все жители города стремились из города, а в город желали попасть считаные единицы. Так что когда Ната приехала, то оказалось, что к ужину она опоздала. За это Петр Николаевич в качестве знакомства прочитал ей небольшую лекцию о пользе пунктуальности и привел самого себя в качестве живого примера.

– В молодости я раз и навсегда поставил себе цель всегда приходить вовремя. И теперь очень точно рассчитываю свое время, никуда и никогда не опаздывая.

Был он лысым, унылым и каким-то бледным. Черты лица у него были смазанные. Руки и ноги тонкие. Живот выпуклый. Пахло от него тоже далеко не фиалками. И вообще, чем он мог приглянуться маме, Ната не понимала. Она сидела, мило улыбалась и пила самый гадкий чай, какой ей только доводилось пить. Оказалось, что это настой целебных трав, который Петр Николаевич принес с собой в термосе.

Отдельных котлет мама для Наты так и не пожарила. А приготовленные на пару котлетки слопал сам Петр Николаевич еще до прихода Наты. И потому на долю Наты достался лишь противный отвар, привкус которого она ощущала во рту всю дорогу назад. А уж запах! Пахло тухлятиной и чем-то кислым.

– Этот прекрасный травяной чай, – улыбалась мама, не сводя влюбленного взгляда со своего гостя, – приготовлен мной по рецепту Петра Николаевича. Изумительный напиток!

– А какой полезный! – тут же подхватил Петр Николаевич. – Вот вы, Наталья, девушка еще молодая, но и вам не мешало бы подумать о чистке вашего организма. А этот чай выводит из тела человека все токсины, все вредные вещества, он обладает ярко выраженным мочегонным и ветрогонным свойством.

– Каким?

– Пьешь его, и ветры выходят вместе с вредными газами. С мочой выделяются жидкие фракции. С калом – твердые отходы.

Ната даже не сообразила, что тут можно сказать. Зато теперь было ясно, отчего Петр Николаевич распространяет вокруг себя такое амбре. Это все его отварчик виноват. Пьешь и пукаешь – прекрасный напиток! Как раз такой только и пить на свидании с любимой женщиной.

Как только церемония отваропития подошла к концу, Ната сослалась на дела и поспешила удрать. Петр Николаевич не возражал. Кажется, он был рад.

А мама пошла провожать Нату до дверей и шепотом спросила:

– Как он тебе?

И прежде, чем Ната собралась с духом, чтобы ответить правду, прошептала:

– Правда красавец?

Ната снова хотела сказать правду, но увидела сияющие глаза мамы и промолчала.

– Лишь бы тебе самой он нравился.

Мама осталась довольна и сказала:

– Кстати, твой Гена сегодня приходил.

– Правда? Когда? Что же ты молчала?

– Да как-то из головы вылетело. Как Петра Николаевича увидела, так обо всем другом и забыла. А Гена твой днем еще заходил. Узнал, что тебя нету, насупился и ушел. Ничего объяснять не стал. Что у вас с ним случилось?

– Небольшая размолвка.

– Ну, вы помиритесь. Ведь если Петр Николаевич переедет к нам, то ему понадобится своя комната. Он так привык.

Ната оторопела. Такого разговора еще не было!

– Но у нас всего две комнаты! – воскликнула она. – Одна твоя. Другая моя. Куда же он переедет?

– В мою.

– А ты куда?

– А я в твою.

– А я куда же денусь?

Мама слегка смутилась, но быстро нашлась с ответом:

– Я думала, ты к Гене поедешь жить. А если нет, то мы с тобой можем и вместе отлично устроиться.

Да! Отлично для Петра Николаевича! А вот Нате такой расклад не только отличным, но даже просто терпимым отнюдь не казался. Когда тебе за тридцать, то достаточно энергозатратно просто жить в одной квартире с мамой. Но обитать с ней в одной комнате! Тогда уж легче остаться в «Двух кленах» прислугой навечно.

По дороге назад Ната чувствовала, что в желудке у нее гуляет сквозняк, до того там было пусто. Так что с дожидающимся ее ужином Ната покончила быстро. Пусть он успел остыть за время ее отсутствия, но это была сущая ерунда. Все равно куда лучше, чем паровые котлеты в присутствии Петра Николаевича. Насладившись поздней трапезой, Ната обратила внимание, что пакетов в углу больше не было.

Когда она доедала, позвонила Маринка. Кафе уже закрылось. И Ната ожидала, что Маринка сейчас начнет фонтанировать восторгом по поводу своей новой должности официантки. Но все получилось совсем не так. Начать с того, что Маринка не стала предварять свою речь какими-то там любезностями вроде пожеланий доброго вечера или вопроса о состоянии здоровья Наты.

Вместо этого она сухо и деловито поинтересовалась:

– Ты когда думаешь выйти на работу?

– У меня больничный, – напомнила ей Ната.

– И чего? Когда у меня ангина была, я все равно на работу ходила. И никому не жаловалась. А у тебя даже температуры нету, всего несколько крохотных синячков. Замажешь их, и ничего не будет видно.

– Ты же сама хотела, чтобы я подольше не появлялась.

– Ну хотела, – со вздохом признала Маринка. – А теперь больше не хочу.

– А что так?

– Не понравилась мне твоя должность! – прямо заявила Маринка. – Клиенты все сплошь недовольные. Ворчат, что медленно заказы несу. А я виновата? Как кухня отдаст, так я и несу. Если кому-то мясо жестким покажется или пюре водянистым, снова ко мне претензии. Я им объясняю: не я готовлю, повара для этого имеются. А они жалобную книгу требуют!

– И чаевые, наверное, не оставляют?