— Я ваш адвокат, — проворковал незнакомец, —Кобо Сакагами. Не волнуйтесь, комната для нашего разговора еще не готова, и ярешил зайти к вам.

Я вообще не люблю всех этих сложностей. Вы обвиняетесь вубийстве, и вам по закону положен адвокат. Зачем нам нужны неприятности? Выведь иностранец?

Верно? Откуда вы приехали? Из Франкфурта? Из Москвы? Неволнуйтесь, мы все уладим.

Он говорил не останавливаясь. На английском он говорил сосмешным японским акцентом, но его можно было понять.

— Вы, конечно, не думали, что полиция приедет такбыстро. — Сакагами обернулся на дверь и приложил палец к губам. —Никто из них не говорит по-английски. Вас наняли, чтобы убрать Симуру иТакахаси? Вы, наверно, наемный убийца?

«Кажется, мне прислали еще одного кретина», — огорченноподумал Дронго.

— Я не убийца, — сказал он.

— Не беспокойтесь, в моей практике бывали и такиеслучаи. — Сакагами уселся на стул, стоявший у небольшого столика. — Явам все объясню. Самое главное — чистосердечное признание. Если сумеете честнорассказать о том, что вас наняли, шантажировали, заставили стрелять в Такахаси,я смогу доказать, что вы стреляли с испуга. Свет случайно потух, и вы открылистрельбу. Но вы не хотели никого убивать. Случайно попали в Такахаси и вСимуру. Кстати, президент банка еще живой. Врачи всю ночь боролись за егожизнь. Все считают, что он долго не протянет, но пока держится. Эти старики —удивительные люди. Кажется, душа еле держится в теле, но живут так долго.Старая закалка. Тогда можно было пить воду из крана и есть нашу рыбу. А сейчасвсе эти продукты отравлены. И где найти экологически чистые продукты? Сейчас сэтим такие проблемы.

— Он еще жив? — переспросил Дронго.

— Пока живой, — улыбнулся Сакагами. — Я вижу,мы с вами быстро найдем общий язык. Только давайте откровенно. Какой гонорар высможете мне заплатить?

Конечно, я обязан защищать вас бесплатно, вы обвиняетесь вочень серьезном преступлении. Но я готов вам помочь. Разумеется, у меня будутнекоторые расходы, но я полагаю, вы сможете их оплатить.

«Если есть один жуликоватый адвокат в Японии, то он долженбыл достаться именно мне», — усмехнулся Дронго.

— Мне назначили адвоката потому, что обвиняют всерьезном преступлении? — уточнил он.

— Вы же все понимаете. — Сакагами оглянулся надверь. — Дело сложное, очень сложное. Вы единственный подозреваемый. Надевяносто девять процентов все убеждены, что именно вы стреляли в Симуру иТакахаси.

— А последний процент для кого оставили?

— Бывают разные чудеса, — улыбнулсяСакагами. — Этот процент на чудо.

Но вообще-то все понимают, что, кроме вас, никто не могстрелять.

— Вы меня успокоили, — кивнул Дронго. —Получается, полиция даже не рассматривает другие версии.

— Они проверяют все версии, — возразил Сакагами,но на этот раз значительно тише.

— Я никого не убивал, — громко сказалДронго. — Конечно, не убивали, — сразу согласился Сакагами, —разве я говорю, что вы убивали? Я только сказал, что полиция считает васглавным подозреваемым. Все говорят, что в этот момент погас свет, и никто неможет определить, почему он вдруг погас.

— Убийца знал, что свет погаснет, — вставилДронго. — И поэтому он воспользовался этой секундной паузой.

— Наверно, — кивнул Сакагами, — но мы готовыдействовать. Ваш пистолет уже нашли. На нем, правда, нет отпечатков пальцев, ноинспектор считает, что вы успели стереть отпечатки, перед тем как выброситьпистолет. К счастью, никто не видел, как вы бросили оружие на пол. Но всепомнят, как вы вскочили со своего места и подошли к убитому Такахаси.

— Я хотел, чтобы убийца не сумел спрятатьпистолет, — попытался объяснить Дронго.

— Не сомневаюсь, но… — Сакагами улыбнулся и сноваприложил палец к губам.

Вошедший дежурный надзиратель разрешил им пройти в комнатудля свиданий, находившуюся в конце коридора. В сопровождении дежурного онипрошли туда. Сакагами сел напротив Дронго.

— Не нужно говорить о помощи, — суетливо предложиладвокат. — Какая помощь убитому? Лучше признаться, что вы открылистрельбу, испугавшись. И вам дадут пять лет, а после того как вы отбудетеполовину срока, вас выдворят из страны. С учетом нескольких месяцев, которые выпросидите в тюрьме до суда, это не так много. Может, мне даже удастся убедитьсудью дать вам четыре года.

Убийство по неосторожности. А потом вы испугались ивыбросили пистолет. Такая линия защиты будет идеальной, все могут подтвердить,что свет действительно погас, а вы испугались.

— Неужели вы думаете, что судья поверит в такую чушь?

— Обязательно поверит, — взмахнул короткимиручками Сакагами. — Никто другой не мог стрелять в розовом зале. Я говорилс инспектором Хироси Цубои.

Там никого не было.

— Кроме меня, в комнате сидели еще восемьчеловек, — зло напомнил Дронго. — Почему нельзя подозревать одного изних?

— О чем вы говорите? — даже испугался такойкощунственной мысли Сакагами. — Кого вы подозреваете? Вы думаете, кто-тоиз них мог выстрелить в президента Симуру? Или убить Такахаси?

— Почему бы и нет? Кто-то из них и выстрелил.

— Не говорите так. — Сакагами даже обернулся надверь, опасаясь, что их могут услышать. — Это очень уважаемые люди. КаоруФудзиока — один из лучших финансистов нашей страны. Он несколько разотказывался от высокой государственной должности. Хидэо Морияма — из известнойсемьи, его предки были знамениты еще в семнадцатом веке. Фумико Одзаки, дочьтакого человека…

— Хватит, — прервал его Дронго, — я и безтого знаю, кто там сидел.

Кроме меня, там были и другие.

— Но они не могли стрелять, — почти с отчаяниемвыкрикнул адвокат. — Такого просто не может быть. Как же вы не понимаете!Никто из них даже не подумал бы стрелять в Симуру и Такахаси. Это противоречитнашей этике, нашему менталитету. Никто, — решительно закончилСакагами. — Скорее можно предположить, что там был чужой человек, которыйсумел воспользоваться темнотой и войти в вашу комнату.

— Никто бы не сумел войти, — возразилДронго, — охрана была в коридоре, а там был свет со двора. Ведь, когда вотеле погас свет, во дворе горели лампы и охранники наверняка увидели быкого-нибудь из посторонних. Когда меня вчера выводили из розового зала, яобратил внимание на эти светильники.

— При чем тут светильники, — отмахнулсяадвокат, — я и без них могу вам сказать, что никто из присутствующих нерешился бы на такое страшное преступление. Фудзиока уже объявил, что стрелялкакой-то сумасшедший. Будет гораздо лучше, если этим сумасшедшим будете именновы.

— Я похож на психопата?