– Регина погибла от своей пули?

– Да.

– Не врёт, – констатирует эксперт за монитором.

– Чудеса! – разводит руками Игорь Васильевич. – Дальше!

– Дальше Мара сказала, что нам нужно срочно покинуть это место, и мы пошли к вертолёту. По дороге Артур споткнулся и напоролся на сук. Его проткнуло, пробило грудную клетку. Всё.

– Филин.

Тот разводит руками. Нас прогоняют на «да-нет» по детектору, задают много вопросов около этого момента. Но там всё чисто, и придраться не к чему.

– Окей, в этот раз я лично хочу услышать, что было дальше.

– Мы сели в вертолёт. Мара была с нами. Дозаправились в Новосибе и полетели в Карелию.

– В Карелию?… – устало смотрит на меня Игорь.

– В Карелию.

– Зачем?

– Она так распорядилась. Если бы мы вступили с ней в конфликт, то ни Филин, ни я сюда бы не долетели. И мы сочли, что важнее на тот момент донести информацию о том, что случилось, а потом уже решать задачу с Марой. После Ваших распоряжений на этот счёт.

Это всё лютая неправда, конечно! Мотивы наши были совсем иные. Но благо после смерти Артура другие эпизоды не детализируют на «да-нет» на детекторе.

– Где вы её оставили?

На столе появляется карта.

– Здесь, – показываю я место. – Кестеньга. Не ищите её, Игорь Васильевич… – качаю предупреждающе головой. – Все снова умрут.

– Пусть мрут! Она угроза! Она говорила, что вернётся?

– Нет.

– Проверьте его!

– Ярцева упоминала о том, что вы ещё встретитесь, что она вернётся, что она отомстит, что будут ещё встречи?

Молчу.

– Без пауз. Ярцева упоминала…

– Нет!

– Это неправда.

– Окей. Она такое сказала. Мне лично. Лично. О нашей с ней встрече. Не в контексте мести или влияния на организацию.

– Ты воспринимаешь её как свою женщину, Иван? – пытливо смотрит на меня Игорь Васильевич.

– Нет! Нет!!! Мы просто трахнулись один раз! Да пи**ец, – срывает меня на эмоции. – В чём проблема-то?

– Что скажете? – смотрит на спецов Игорь.

– Он говорит правду. Это не значит, что утверждаемое им – правда. Но он именно так её воспринял. Не обманывает. Единственное, что очень смущает на протяжении всех допросов – это повышенный эмоциональный фон. Сердцебиение зашкаливает. Но на остальных показателях это никак не отражается. И я вынужден констатировать личную привязанность к Ярцевой. Влюблён ваш Иван.

Аааа!!!

Игорь переводит взгляд на меня. Задумчиво рассматривает.

– Ты жив только потому, что Гала носит моего внука. Если ты хоть в каком-то контексте выплывешь ещё раз рядом с персоной Ярцевой, я заставлю тебя подчистить за собой, Иван, ты меня понял?

– Понял, – сглатываю я.

А вопрос о Ваших намерениях по отношению к ней, Игорь Васильевич, считается?…

Пять месяцев…

Пять… Уже пять месяцев от неё тишина. И это ведь правильно? Правильно… Нужно быть довольным тем, что жива. И я жив. Но иногда жутко накрывает тоской. С ней осталась весомая часть меня. И я чувствую потерю целостности. Это мучительно…

В должности я восстановлен, ветка с казино ушла к нашим офицерам. Живот Галы растёт. И всё же я постоянно чувствую внимательный взгляд в спину. Каждый день я решаю задачу, как сделать так, чтобы Мара просто заняла достойное место в организации и не стала заложником. И она не решается. Интерес к ней в организации не остывает. Однако до меня доносится только его эхо. Самому мне больше не поручают никаких расследований и дел, как-либо касающихся Мары. Но они есть! Поэтому я решаю задачку, как мне перестать быть частью организации. И эта задачка тоже не решается. Никто не выпустит меня живым отсюда. Это раз. Два: кто будет прикрывать Галу? Она вдова. Положение её и так шатко.

И вот, с тяжестью внутри допив третий стакан вискаря, я захожу в свой комп, запускаю самые лютые файерволы и блокирующие слежку «хитрушки» и… Ввожу в поисковик: «Карелия, Марена…»

«Морены Карелии – подтаявшие ледниковые отложения из обломочных материалов и…»

Не то.

«Кестеньга»… «Мара, Марена, Ярцева»…

Ничего близкого в поисковике не выпадает. С одной стороны, я расслабляюсь, с другой – мой охотничий азарт растёт. Неправильно я ищу. У людей надо спрашивать. Никто не будет о ней обзорные статьи, индексируемые поисковиком, писать. А как спросить у людей?

«Кестеньга, группа ВК».

Есть такая! Отыскиваю тему – сплетни и слухи посёлка. И среди всякого шлака вдруг выискиваю сообщение, которому три дня: «Случай с рыбаками на озере Лагиярви… Отшельница… Разноцветные глаза…» Внутри взрывается от адреналина, в глазах темнеет. Я быстро гашу страницы и чищу историю, подчищаю хвосты и потоньше.

«Лагиярви… – стучит у меня в мозгах. – Разного цвета глаза…»

Это она! Если я нашёл, найдут и другие, если хорошо поищут. Лагиярви – не Телецкое. Гораздо меньше… Но, с другой стороны, и Карелия не Алтай. По большей части она непроходима из-за тьмы озёр, камов, топей и котловин. И вертолёт далеко не везде сядет. И всё же…

Телефон звонит. Филин…

– Слушаю.

– Привет, Малой!

Наши телефоны тоже слушают. Слушаю, в частности, я сам. И мой тоже кто-то наверняка слушает.

– Здорово, Филин.

– Я заеду сейчас. Выйди. Пивка попьём с тобой.

– А с какой радости?

– Нужно же нам между семьями связи налаживать, – с лёгким давлением. – Не тупи.

Окей. Накидываю куртку. Здороваюсь за руку с охранником. Теперь мы здесь вдвоём обычно. Артурчик канул в небытие. А Гала уехала в Европу, там больницы понадёжнее наших. А у неё всё-таки поздняя, очень сложная беременность.

Филин выходит из тачки, открывает мне дверь.

– Трубку кидай сюда, – негромко.

Значит, речь пойдёт о чём-то, что не должно быть услышано. И вдруг я догоняю, про что его визит. Кидаю на пассажирское свой телефон.

– А теперь пойдём, прогуляемся.

Мы идём по коттеджному посёлку. Холодно. Натягиваю капюшон.

– Вещай…

– Я сказки, как Ярцева, рассказывать не умею, я тебе быль сейчас одну расскажу. Ты знаешь, Иван, зачем при Сталине существовали две организации, дублирующие деятельность друг друга: НКВД и КГБ?

– Догадываюсь.

– Правильно. НКВД следило за КГБ, и наоборот. Взаимоконтроль. И наш почтенный вождь намеренно разжигал между этими организациями войну. Для большей, так сказать, инициативы и рвения.