– Я все решила. Давно. Думала, подготовлюсь и проведу обряд сама, но сейчас нет на это времени. Вы должны мне помочь.

– Помочь тебе бросить нас? – я не могла поверить в то, что это происходит в реальности, а не в страшном сне. Она просто сбегала от нас, нашей связи и…

– Когда-то именно ты нашла способ разорвать неразрываемую связь Круга, – повелительница разумов улыбнулась. – Именно ты. И это ты велела нам разорвать связь, если на суде тебя признают виновной. Мы должны были бросить тебя, чтобы не пострадать. Это был твой план.

– Тогда мне грозила смертная казнь! И это было приговором для вас!

– Да. И сейчас ситуация аналогична. Только опасности Круг подвергла я. Это я начала изучать жертвенную магию. Я планировала убить Аринского. Твоего любимого, Стана. Я спалилась, оставив записи.

– Это не имеет значения, – Веда стиснула кулаки. – Мы не бросим тебя. План был в том, чтобы ты временно спряталась, а не исчезла навсегда.

– Я не прошу меня бросить, – Мара улыбнулась сквозь слезы. – Я прошу помочь мне. Я должна взять ответственность на себя. Потому что все это – моя ноша. И, Стана, не пытайся сейчас толкнуть речь о том, что ты здесь Старшая и тебе решать. Ты уже не просто Старшая, ты Верховная. И Круг не единственная твоя забота. Ты обещала, что войдёшь в Совет. Клялась, что сделаешь все, чтобы ведьмы влились в общество магов, стали равными с ними. Ты хотела менять наше отношение к себе, магии и миру. И ты сделаешь это. Иначе мы поставили не на ту ведьму. Иначе все было зря. Вся кровь на наших руках – зря. Все смерти – зря.

Тишина была звонкой. Слова Мары – пощечина. Громкая и отрезвляющая. Сестра умела бить словами наотмашь, так что голова начинала гудеть от боли, а лёгкие едва справлялись с дыханием.

– Дамиан, перенеси сюда Виру, пожалуйста, – я встала и отвернулась к стеллажу с инструментами и ингредиентами. – И мне нужен корень линь-ёс.

– Уверена?

– Мы разорвем связь и скажем, что наша сестра умерла. Новая связь круга, на этот раз с Вирой, если она согласится – воля богини. Это Лилит связала нас. Я ее посланница. Она заботится обо мне. А Мара мертва.

– Они не захотят удостовериться?

– Я скажу, что сама убила ее. Она практиковала жертвенную магию. Она убила другую ведьму. Я была обязана ее убить.

– Это ведь ложь.

– Пусть попробует доказать, – я обхватила плечи руками и, глотая слезы, продолжила. – Дамиан, выполнил мою просьбу, пожалуйста. Сейчас. Веда, зачаруй другой сундук, мы перевезем Мари в нем. Порталы из Прима и в Прим временно заблокировали, пока идет праздник.

Дамиан ушел, Веда начала молча выполнять мой приказ. А я… Просто стояла и плакала. Не могла успокоиться.

Сзади подошла Лита, подергала за юбку платья, привлекая внимание. Я обернулась. Девочка тянула ко мне руки, намекая на то, что я должна ее поднять. Подняла. Маленькая тёмная ведьма, крепко обняла меня за шею и уткнулась носиком куда-то в волосы.

– Мама говорила, что всегда лучше умереть понарошку, чем по-настоящему, – тихо прошептала девочка. – Если все думают, что ты умерла, то больше не попытаются убить.

– Что?

– Это такая игра, – пояснила минесса Ассен. – Игра в прятки. Мама делает вид, что умерла и прячется. Все верят и никто не хочет искать. Тетя Мара тоже хочет сыграть в прятки и всех победить?

– Да. Тетя Мара хочет всех победить, – я постаралась снова начать дышать и поставила девочку на пол. – Спасибо, что рассказала. Но больше никому не говори, ладно? Иди, тебя ждет Герман.

Лита улыбнулась, удовлетворенно щурясь отцовскими карими глазами и ушла играть во что-то явно волшебное с новым другом. Я закрыла глаза. Мысли кружили в голове быстро и беспорядочно.

Могла ли мать предупредить Литу, что умирает не по-настоящему? Могла ли передать через нее послание, что жива? Могла ли так успокоить Виру? Или это игра воображения ребенка? Или минесса Солон знала, что муж сведёт ее в могилу и придумала для младшей дочери легенду, которая поддержит ее в трудную минуту? Но ведь тогда девочка подрастет и начнет искать. Долго, упорно и без права на поражение. Мать не могла не понимать, что эта ложь убьет ее детей. Лита и Вира легко поверят в инсценировку. Поверят и разочаруются. Осознание будет болезненным и…

– Я не хочу становиться частью круга.

Я не заметила, как вернулся Дамиан. Он, как я и просила принес с собой Виру и корень линь-ёс.

– Помоги Веде, пожалуйста, если несложно, – я улыбнулась инквизитору и перевела взгляд на Эльвиру. – Почему?

– Это слишком опасно, – как само собой разумеющееся пояснила ведьма-Путевод. – Меня постоянно пытаются убить. Однажды у кого-то получится. Тогда вас лишат силы.

Я хотела возразить, что нас всех периодически пытаются убить, но не успела – сестра оказалась быстрее.

– Не лишат. Для того мы и идем в Совет, – Мара улыбнулась и подошла к Вире, взяла ее за руку и пояснила. – Стана станет Верховной через пару дней или раньше. Займет свой пост. Будет править железной рукой, постепенно отменяя идиотские законы. Мы хотели полностью изменить кодекс. Запретить нейриновый сплав, упразднить обязательность принятия сана отреченных в случае смерти одной из сестер. Я могла бы сказать, что тебя никогда не убьют. Могла бы поклясться, что Стана и Веда сделают все возможное и невозможное для этого. Но это очевидно. Это и так понятно. Я говорю о том, что будет, если твой страх имеет под собой почву. Ты умрешь, связь круга разрушится. К этому времени уже вступит в силу закон о запрете насильственного принятия красного платья. Тогда девочки просто найдут другую ведьму, снова создадут связь круга и продолжат править.

– А если не успеют?

– Успеем, – Веда отошла от сундука и вытерла пот со лба, оставляя Аринского плести сложнейшие чары. – Тетя уже подготовила нужный законопроект, когда Стана войдет в совет, вдвоем они сумеют склонить всех остальных к нужному решению.

– Напиши ей, – я кивнула. – Скажи, чтобы передала совету новость о смерти Мары.

Веда кивнула и взяла блокнот, через который общалась с родственницей.

– Вира?

– Я не знаю…

– Дело не в опасности, да? В чем-то еще,– я расставила на столе нужные инструменты, набросила на детей купол тишины, чтобы больше ничего лишнего не услышали, и посмотрела на ту, что видит чужие судьбы. – Дело во мне, верно? В том, что я убила твоего отчима, не успела спасти мать, и это сломало твоего отца?

– Нет. Если бы на то была моя воля, я бы сама убила этого подонка, ты все сделала верно. В смерти мамы виноват только он, не ты. Дело в другом.

– В том, как я его убила?

– Нет, – Вира покачала головой. – В том, что я сделала бы то же самое. В том, что я хотела быть на твоем месте и смаковать его смерть. Раньше я ненавидела жестокость. Ты сказала, что хочешь, чтобы мои руки оставались чистыми. Но я уже убивала. Не специально. Однако из-за меня казнили человека. Ужасного человека. Тогда мне было стыдно, больно за него. Я чувствовала себя чудовищем. А сейчас… Я не сожалею, мне не больно, не стыдно. Мне страшно, что я стану такой же…