– Зашёл ознакомиться с личными делами и послужными списками ваших подчинённых.

– И как же это соотносится с делом о погибшем дельфине?

– Наверное так же, как то, что один из сотрудников привёз афалинов на комплекс по вашей просьбе. При этом являясь прямым родственником самому руководителю научной группы и начальнику гидро – глубинного комплекса в одном лице.

В действиях Фаллады не появилось ничего нового. Он всё так же методично продолжал что – то пересматривать, изредка сверяясь с висящим над небольшой плоскостью виго полупрозрачным списком.

– Ну и?.. Продолжайте, Макс, что вы замолчали? Или думаете, что подобными речами можете смутить меня?!

– Однако же, мне стоило предположить, что это немного подведёт вас к трезвому рассудку.

Замолчав, я всё ещё топтался у входа не решаясь входить. Вся ситуация казалась мне глупой и не естественной, словно я был виновен в том, что уличал Фалладу в вынужденном вранье.

– И направит на путь истины и правды, без лжи. Вы это хотели сказать?! Давайте, чего уж там скрывать! Начните рассказывать о случайностях, чужаках, видениях и галлюцинациях. А затем сведите всё к подлогу и намеренному вранью.

– Но зачем тогда стоило выдумывать смерть дельфина?! Разве ради того, чтобы заверяя себя в собственной нормальности, убедить других в их же собственной некомпетентности и научной незрелости. Не кажется ли вам, что подобный подход отдаёт интеллектуальным деспотизмом и выглядит с точностью до наоборот?

Пройдя, наконец, в миниатюрный зал я подключил корд инфора.

– Стоит ли повторяться. В скорости вы сами в том убедитесь, что здесь происходит.

– Пока я убеждаюсь в обратности ваших слов, – развернувшийся голографический веер скоро предоставил общие сведения о Станции.

Основной задачей комплекса, как оказалось, была добыча тяжёлой воды и её конденсация в особый состав для технических нужд. Побочными принципами стали научно – исследовательские работы, связанные с глубоководными испытаниями и наблюдениями. Что именно имелось в виду под подобным расплывчатым обозначением, пока для меня было не совсем понятно. Одно твёрдо убеждало в точности, так это то, что «Медуза» имела свою локальную и весьма твёрдую привязку на подводном ландшафте. Только вот, что именно могло находиться в радиальной зоне, можно было выяснять лишь просматривая картографичность расположения Станции и опросом её персонала. Подобный подход немного ободрял меня, так как на прямую относился к моим обязанностям ксеноэколога.

– Вы считаете, что я не совсем откровенен… – Закончив свои дела Фаллада выключил виго и повернулся ко мне. Его лицо выглядело удручающе уставшим вызывая в собеседнике лишь жалость.

– Я не особо нуждаюсь в подобной открытости. А уж тем более от руководящего персонала. Мои профессиональные функции ограничиваются сбором данных. Именно это и необходимо мне, как главная составляющая для полноценного выполнения работы. Ну а вы, по возможности, можете способствовать этому.

– Спасибо и на том. Буду надеяться на вашу разумность и лояльность в изучении обстоятельств произошедшего ЧП.

– Генрих, вы не исправимы, – не оборачиваясь сиронизировал я. – Мы будто бы с вами уже договорились… Дело остаётся только за малым: посещение гидрариума и просмотр материалов о предполагаемой, – или надуманной – гибели Монаха. Надеюсь, мне будет разрешено посетить само место суицида и осмотреть так называемые «останки»?

Стараясь не очень сильно отвлекаться на оправдывающиеся речи начальника Станции я внимательно осматривал карту пробегая глазами и пояснительный текс. Как оказывалось, Гекату открыли около тридцати стандартных лет назад корабли Даль – разведки, ограничившись поверхностным сбором данных и десантным осмотром. Дальнейшая история новоявленной планеты быстро перешла в длительную стадию исследований и медленного, ничем ни примечательного, зондажного осмотра. Особые структуры, связанные с ресурсной базой тут же потёрли руки усмотрев в плотных водах бескрайних океанов Гекаты возможности дешёвой добычи тяжёлой воды и её концентрированию. А учёная братия хваталась за вполне доступную возможность поработать с первичным материалом, который представлял изначальный жизненный бульон способный чудесным образом преобразовываться на различных стадиях эволюции, в нечто новое и за весьма короткое время. Так на шельфовом плоскогорье появился глубинный добывающий комплекс «Медуза», основой которого стала научно – исследовательская доктрина, почти полностью оттеснив добычу и отправку воды сократив поставки до десяти – пятнадцати процентов.

Но меня занимало отнюдь не эта малозначительная история, а то, почему именно это место было выбрано локальной привязкой для Станции? И какие исследования проводились до сего момента?

– Чтож, Максимилиан, – голос Фаллады вырвал меня из задумчивости, – у вас появился великолепный шанс посетить не только означенное место, но и освидетельствовать его вместе с погибшим афалином по кличке Монах.

Обернувшись, я во все глаза с удивлением уставился на пожилого человека саркастичность которого граничила с язвительностью. Кое кто на Станции уже владел подобным приёмом.

– Знаете, Генрих, в вашем родстве с Элен есть много общего.

– К моему сожалению, только чисто биологические черты. В остальном… – Фаллада тяжело вздохнул.

– По – видимому, и этого уже немало, если даже ваша генотипная сфера влияет на психологические установки Элен.

– И в чём это проявляется? – лицо начальника станции стало более заинтересованным.

– Облекать информацию, по – сути не особо значимую, в эмоциональный заряд некой истинности. Стоит ли оно того, если в ней правды столько же сколько и выдумки.

– Может быть, намеренность обмана?

– Пусть даже так, – не выдержав повысил я голос. – Мне во всём этом совершенно не хочется разбираться. Но по – определённой необходимости, всё же придётся.

– Выходит так, что, по вашим словам, я выгляжу не просто лгуном, но и настоящим саботажником?

– Выходит, – коротко бросил я пытаясь сосредоточится на основном.

– Тогда перепроверьте сводку поступившую чуть более часа назад с орбитального сателлойда. Это несколько поубавит ваш пыл скептицизма и желание делать поспешные обвинения.

Отстранившись от экрана инфора я смотрел сквозь текст и не видел его. Вытянув в неудовольствии губы и демонстративно не стараясь оборачиваться, спросил:

– Что ещё случилось?

В очередной раз менять свои планы подчиняясь чужим экзальтациям и эмоциональным всплескам мне совершенно не хотелось.

– На одном из островов архипелага Тетис обнаружен труп афалина. Надеюсь, уж в этот раз моё посредничество не примут за намерение оправдаться, или солгать. Макс, вы ведь не думали, что я лишь только шутил по поводу смерти Монаха?!

Наконец обернувшись, я увидел стоящего у входа, сдерживающего обиду и горечь пожилого человека. Его гладкий лоб покрылся множеством изломанных и глубоких морщин, а взгляд был опущен в пол. Весь его вид говорил о творившейся внутренней борьбе и непонятном для меня изломе.

– Хорошо, Генрих, я последую вашей просьбе.

– О, даже так! Только