– Надо боссу сообщить…

– Не сносить нам головы, парень!

– Кто ж знал, что она в хиджаб вырядится и смоется через черный ход?!

– На то нас и поставили, чтобы она не смылась.

– Поди разбери под хламидой, она или нет! – расстроился Гоша. – Если честно, я не уверен. Вообще-то у нас было задание охранять Мадлену Сергеевну от папарацци и прочих любителей «желтухи». А преследовать ее нам никто не поручал.

– Это ты боссу расскажешь.

– Да ладно, старшой, и хуже бывало… Ничего, выкрутимся.

Старшему охраннику жутко хотелось выпить чего-нибудь покрепче, но на работе действовал сухой закон. Заметят, что пьян, уволят.

– А балкон у нее открыт? – спохватился Гоша. – Я бы залез, глянул. Чтоб душу успокоить.

– Шестой этаж!

– По пожарной лестнице можно добраться…

– Заткнись уже! – не выдержал напарник. – Без тебя тошно!

– Может, то не она была… не Мадлена. Мало ли дурных баб на свете? Обмотаются взрывчаткой и вперед…

– Ага! Терроризм шагает по планете!

– Между прочим, да.

– Тогда мы тем более обязаны сообщить, куда следует. Мол, готовится теракт, мы своими глазами видели смертницу.

– Издеваешься, старшой? Не факт, что у нее под хиджабом взрывчатка. Может, баба просто сбежать решила? Махнула, куда глаза глядят, от своего благоверного, а мы зря шум поднимем!

В словах Гоши была логика, но старший охранник доверял своему чутью, а не чужой болтовне. А чутье ему подсказывало: дело пахнет керосином…

* * *

– На Гороховой улице находится дом Распутина, – заявил Ренат. – Помнишь, Вернер хвалился, что побывал в его квартире на третьем этаже? Ощутил дух великого старца!.. Прикинь, безграмотный деревенский мужик всю империю с ног на голову поставил, царскую семью под каблук взял.

– Незаурядная личность, – подтвердила Лариса.

– Он не простым человеком был. Не зря же его называли «царь над царем»?

– Думаешь, Распутин до сих пор обитает в квартире на Гороховой?

– Почему бы нет? Эта улица – особенная.

– Ну, понятно: даже улица, на которой живет Варя, – особенная! Не место красит человека, а человек – место. Не спорю.

– Я тебе про Распутина, а ты на Варе зациклилась, – проворчал Ренат.

– Только не говори, что она живет в том же доме.

– Не скажу. Дом Распутина под номером 64, а у Вари – 21.

– В общем, неподалеку…

Казалось бы, безобидная перепалка все же внесла раздор в их отношения. Разговаривать расхотелось, и каждый занялся своим делом. После душа Ренат уткнулся в гаджет, а Лариса решила установить контакт с покойным Красновым. Она мысленно перенеслась в его номер, и на нее повеяло тоскливым отчаянием. Последнее переживание возлюбленного Вари было тяжелым. Ларису затопило чувство вины, раскаяние и ощущение безысходности.

Образ Краснова расплывался в сумраке комнаты… Он бродил из угла в угол, потом сел в кресло и положил на колени пистолет…

– Пойдем ужинать, – позвал ее Ренат, нарушив тонкую линию связи, которую она с трудом наладила.

– Позже…

– Я есть хочу! – рассердился он. – У нас впереди целый вечер для медитации! А на голодный желудок заниматься телепатией противопоказано.

– Разве мы не пойдем на прогулку?

– Только после еды.

Они разошлись во мнениях, куда направиться в первую очередь. Ренат рвался на Гороховую, а Лариса настаивала на Михайловском театре.

– Что ты там забыла? В оперу меня потащишь? Благодарю покорно!

– Тебе больше балет по вкусу?

– Я бы лучше побродил по стопам «святого старца»…

– Варя дала тебе ключи от своей квартиры? – догадалась она. – Попросила цветы полить? Бабушкину герань, чтобы не засохла?

– У нее нет цветов.

– Как же так? – всплеснула руками Лариса. – Варя не разводит герань? Не могу поверить! Такие, как она, непременно должны держать на подоконниках горшки с геранью.

– Она не помнит своей бабушки. Отец заменил ей всех, поэтому она была так привязана к нему. Да и сейчас привязана…

– На каком кладбище он похоронен?

– Пока не спрашивал.

– Я бы посетила его могилу. В знак уважения и признательности за чудесную дочь.

– Отец Вари достоин уважения, – запальчиво молвил Ренат, задетый ее иронией. – Воспитать одному ребенка не каждому по плечу. Ты как будто соперничаешь с ней? – поразился он. – Или мне показалось?

Его слова подействовали на Ларису как ледяной душ. Она остыла, выдохнула и сбавила обороты. В самом деле, чего она взъелась на эту несчастную Варю?

– Я просто устала.

Через четверть часа они спустились в кафе и поужинали в раздраженном молчании.

– Какая муха тебя укусила? – осведомился Ренат, утолив голод.

– Закажи себе пирожных в номер, – посоветовала Лариса, игнорируя его вопрос. – Сладкое стимулирует работу мозга.

– Мне обидеться?

– По-моему, у тебя затмение рассудка из-за Вари.

– Давай сегодня разделимся, – хмуро предложил он. – Ты съездишь к Михайловскому театру, а я на Гороховую. Подышим, полюбуемся вечерним Питером и отдохнем друг от друга.

– Если тебе не терпится позвонить ей, пожалуйста…

Лариса понимала, что нужно остановиться. Вернер выписал бы ей горькое лекарство от ревности. Неужели она до конца не избавилась от чувства собственности?

«Твое эго берет верх над здравым смыслом, – нашептывал гуру ей в уши. – Мне стыдно за тебя. Позволь Ренату быть тем, кто он есть. И пусть он сам делает выбор!»

«Я ему не мешаю…»

«Кого ты обманываешь? Меня или себя? В обоих случаях это глупо, дорогуша!»

Вернер как всегда прав. А она вступила на скользкую дорожку и рискует набить шишек…

* * *

Южин отважился на решительный шаг. Деньги мотивируют убедительнее всего, а совесть и частный сыск – понятия несовместимые.

Он приготовил отмычки и осмотрелся. На лестничной клетке было тихо, никто не спускался, не поднимался, не курил. Сыщик два раза позвонил в дверь, подождал, присел и сунул отмычку в замочную скважину.

Через минуту он стоял в просторной темной прихожей и прислушивался. Квартира была пуста. Соседи не обманули: хозяйка действительно уехала. Вещи, судя по всему, собирала впопыхах, и те, которые не понадобились, валялись где попало.

В комнатах пахло мастикой для паркета и сладкими женскими духами. Южин не стал зажигать свет и воспользовался фонариком. Белый луч бегал по потолку, стенам, мебели и полу, выхватывая то старинную лепнину, то дорогую диванную обивку, то ковер.