– Хорошо.

Дядя успокоился и отпустил меня. Уже у себя в доме, приняв ванну, я уставилась на огонь в камине, медленно расчесывая волосы – плавные и монотонные движения благотворно действовали на мои нервы, поэтому к приходу Кевы я вновь стала спокойной и уравновешенной.

– Привет!

Кева влетела в дом, принеся с собой холодный ветер и колючие снежинки, стряхнула плащ и скинула его с плеч. Под тяжелым и теплым плащом оказалось хорошенькое зеленое платье с круглым вырезом и короткими рукавами, обнажавшими хрупкие руки Кевы, а узкая талия была подчеркнута широким поясом на тон темнее платья.

– Нравится? – Кева заметила мой взгляд и добавила: – Могу и тебе платье подобрать.

– Нет, – я отказалась, поскольку Цилла щедро снабдила меня нарядами. – Я пойду в брюках.

– Как хочешь.

Ламарт прошла в гостиную, по-хозяйски плеснула себе чаю и уселась напротив меня. Подержала чашку в руках, грея пальцы, и тихо произнесла:

– Как думаешь, что будет в Стиузе?

– Нам дадут какое-нибудь дело. И куратора, разумеется. Ты в порядке?

– Да. Просто это было неожиданно. Я не предполагала, что мне придется вернуться в Стиуз так скоро.

– Если хочешь, я могу поговорить с дядей, – внезапно предложила я. – Попрошу перевести нас в другое место.

– Воспользуешься своим особым положением?

Кева вздернула бровь, ехидно глядя на меня. Едва я хотела возмутиться, как она серьезно добавила:

– Шучу. Не стоит, Стела. Я буду в порядке. Рано или поздно мне все равно бы пришлось посетить Стиуз.

– Как хочешь.

– Ты готова? Уверена, вечеринка будет скучной, но разнообразие нам не помешает. Я скоро свихнусь от бесконечных тренировок.

– Да, идем.

Я встала, на ходу застегивая пуговички на широких рукавах блузы и накидывая сверху плащ. Под моими ногами, обутыми в сапоги до колен, хрустел снег, а Кева в своих легких ботинках порхала как фея. Ее темные волосы были заплетены в сложную прическу, в то время как мои были распущены по плечам.

– Мое снадобье помогает? Тебе не нужно еще?

– Пока нет, – рассеянно ответила я, поднимаясь по ступенькам. – Там еще на два-три дня хватит.

– Я пока начну готовить новое. Ты уверена, что твои ночные кошмары не опасны?

– Уверена.

Я солгала. С последнего сна, в котором я видела Филиппа, прошло три недели. Весь этот срок я исправно пила снадобье каждый вечер, и проваливалась во тьму без сновидений.

Я страшилась новой встречи с де Ранданом. И одновременно желала ее. Эта загадка будоражила мое сознание, и мне страстно хотелось разгадать ее.

– Иногда лучше бороться с причиной, а не следствием, – мимоходом отметила Кева, входя за мной в дом. Я промолчала.

В гостиной горело тысячи свечей, в углу стоял магический ромб, издающий приятную и спокойную музыку. В центре стоял высокий стол с закусками, диваны теперь размещались вдоль стен, чтобы освободить больше пространства. Я закусила губу. Очевидно, это для танцев. Кто собирается танцевать?

– Дамы, вы выглядите потрясающе, – Логан в синей рубашке отсалютовал нам бокалом и улыбнулся. Я критически осмотрела себя в зеркале – выглядела я как обычно, в отличие от Кевы, но любезно ответила:

– Спасибо, Логан.

– Потанцуем?

Маг приблизился к нам и протянул руку. Непонятно, которой из нас – мы с Кевой стояли рядом, и поэтому я поспешно шагнула назад, добровольно отказываясь принимать участие в танцах. Логан насмешливо вздернул бровь и перевел взгляд на Кеву.

– Почему бы и нет?

Целительница вложила маленькую ладошку в огромную руку Логана и царственно кивнула головой. Осторожно, словно хрустальную куклу, Логан повел Кеву в центр, где закружил, нежно обхватив ее талию.

Я прищурилась. А что, если Логан говорил тогда о Кеве?

– Ты не вписываешься, Баллард.

Я обернулась. Марек, одетый во все черное, прислонился плечом к колонне и лениво разглядывал меня. В правой руке он держал бокал с чем-то красным. Вино. Учителя разрешили пить алкоголь?

– И чувствуешь себя так, словно тебе здесь не место, – продолжил он. – Никогда не была на вечеринках?

Это неправда. Я была на вечеринках, только не в качестве гостьи. В детстве я жила в бедном, разваливающемся домике на краю деревни, и трудилась день и ночь, пока моя мама торговала в лавке. Потом – работала служанкой, подавая напитки на балах и празднествах. Неудивительно, что слово «вечеринка» ассоциировалось у меня с изнурительным трудом и унижением, которое я испытывала, когда гости насмехались надо мной.

– Была, – ответила я. – Немного.

– Оно и видно. Вина?

– Давай.

Я согласилась, чтобы не выделяться. Марек принес мне бокал, и я осторожно сделала глоток. Вина я пробовала и до этого – Виринея прочитала мне целую лекцию об этикете, яствах и напитках.

– Вкусно. Это рахновое, – пробормотала я. Марек кивнул.

– Верно. Мое любимое.

– И мое.

Он улыбнулся краешком губ.

– Хочешь потанцевать?

– Ты будешь танцевать со мной?

– Ты видишь здесь кого-то еще?

– Марек, – я оставила бокал на столик и вздохнула. – Давай лучше поговорим. Ты то бросаешься колкостями, то ведешь себя, как мой лучший друг. Что происходит?

– Это сложно, Стела, – пробормотал Крассен, и провел пятерней по волосам, убирая непослушные пряди. – Так сразу и не объяснишь.

– Попытайся.

– Ладно. Сделаем так: ты потанцуешь со мной, а я взамен отвечу на все твои вопросы. Честно. Договорились?

Я не умела танцевать. Виринея пыталась восполнить этот пробел в моем образовании, но времени не хватило – она поехала на свадьбу к брату, а я – учиться драться на мечах. И сейчас я вынуждена упустить шанс получить все ответы на вопросы из-за дурацкого неумения вальсировать.

Марек все еще ждал моего ответа. Кажется, я даже покраснела, когда сказала это вслух:

– Я не умею танцевать.

– Совсем? – он, казалось, не поверил мне.

– Да. Вообще. Я ни разу не танцевала с кем-то.

Марек рассмеялся, но этот смех не был обидным. Он шагнул ко мне и взял мою ладонь двумя руками.

– Ничего страшного. Я тебя научу.

Я бросила взгляд на Кеву с Логаном. Они кружились так легко и непринужденно, как снежинки в воздухе.

– Они будут смеяться.

– Тогда мы будем танцевать не здесь.

Не спрашивая моего согласия, Марек потащил меня к выходу, не выпуская моей руки. Мы вышли во двор. Земля была укрыта белым снежным покрывалом, небо – темно-синим, как чернила, и вокруг не было ни души.