вздрогнула от его прикосновения и сильнее напряглась.

– Я хочу попробовать тебя на вкус.

Она вытащила его рубашку из брюк чинос и стала расстегивать пуговицы. Он стряхнул рубашку с себя, потому что ему не терпелось почувствовать прикосновение ее мягких маленьких рук. Она провела пальцами по его груди, потом встала на цыпочки, прижалась ртом к его шее и слегка ее прикусила.

– Ты меня убиваешь. – Он втянул носом воздух.

– Приятно это слышать. – Она соблазнительно улыбнулась.

Он боролся со своим влечением к ней, потому что не хотел осложнений в своей жизни. Но неделя на его острове стала идеальной возможностью утолить желание и двигаться дальше. Никакого продолжения. Никаких обещаний.

Лукас разделся, разулся и почувствовал, как ее взгляд скользит по каждой частичке его тела. Затаив дыхание, он ждал, когда Руби прикоснется к нему. Он убеждал себя, что сумеет сохранить эмоциональную дистанцию, как делал с прежними своими любовницами. Он твердил себе, что интрижка с Руби не станет исключением, несмотря на то, что услышал предупреждающие сигналы разума.

Руби положила руку ему на грудь, затем медленно провела ее вниз:

– Ты такой большой, – с благоговением произнесла она.

– Я буду двигаться медленно, если ты нервничаешь.

– Я не нервничаю. – Она обхватила рукой его член.

Лукас вздрогнул от ее прикосновения.

– Мы должны предохраняться.

– Где у тебя презервативы?

– В кошельке. – Он не помнил, куда положил его.

– Я нашла его. – Руби подошла к прикроватной тумбочке, и он услышал, как она достает презерватив и кладет кошелек обратно на тумбочку. Подойдя, она сунула ему в руку маленький пакетик.

– Надень его сама.

– Ладно.

Он представил себе, как она сосредоточенно прикусывает нижнюю губу. Он слушал, как она вскрывает упаковку, а потом вздрогнул от восторга, когда она надела ему презерватив.

Лукас притянул ее к себе и жадно поцеловал в губы, запустив язык ей в рот. Опустившись с Руби на кровать, он обхватил руками ее ягодицы.

– Я буду заниматься любовью впервые после операции. – Лукас не знал, зачем говорит ей об этом. Голос разума снова приказал ему быть к Руби ближе физически, а не эмоционально.

– Ты нервничаешь? – взволнованно и удивленно спросила она, и у него сдавило грудь.

– Не совсем так. Я могу заниматься любовью с закрытыми глазами, но сегодня все по‑другому. – Он печально посмотрел на нее. – Мне приходится полагаться только на осязание, слух, вкус и обоняние. Я могу только догадываться, как ты выглядишь.

– Я даже рада, что ты меня не видишь. Ты мог бы разочароваться.

Лукас нахмурился и обхватил пальцами ее подбородок:

– Перестань принижать себя! Ты успешная и красивая молодая женщина. Я всегда так считал.

– У меня целлюлит.

– Ну и что? Он у большинства женщин.

– И у меня шрамы от прыщей.

– Я никогда их не замечал.

– Только потому, что ты изо всех сил старался не обращать на меня внимание после той ужасной вечеринки.

– Милая, послушай меня, – серьезно произнес Лукас. – Если я игнорировал тебя или избегал, то лишь для того, чтобы не смущать тебя. Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя еще более неловко, чем я. Кроме того, мне не хотелось быть в Ротвелл‑Парке, особенно когда мои родители проводили там свой медовый месяц. Я всегда искал предлоги, чтобы уехать оттуда.

Руби прерывисто вздохнула:

– Значит, я не виновата в том, что ты его продаешь?

Он нахмурился:

– Как ты могла подумать, что это твоя вина?

Она повела плечом:

– Я просто спросила.

Он погладил ее по щеке:

– Это обычная сделка. Я хочу избавиться от замка, чтобы сосредоточиться на других делах. Я с радостью покину поместье. – Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы, потом обвел пальцем ее левый сосок. – Я займусь с тобой любовью так, как никогда не делал этого раньше.

Она слегка вздрогнула и прижалась к нему:

– Звучит заманчиво.

Лукас снова припал к ее губам, растворяясь в их сладком вкусе. Ее губы были мягкими и настойчивыми, она всхлипнула от удовольствия, и его тело покрылось мурашками. Она ахнула, когда он вошел в нее, и сильнее прильнула к нему. Дрожь пробежала по его телу, а сердце бешено заколотилось, пока он снова и снова входил в Руби, кружась с ней в естественном и чувственном танце. Она двигалась вместе с ним, будто они занимались любовью еще в прошлой жизни. Он слышал каждый ее вздох, всхлип и крик удовольствия. Он ощущал ее реакцию, и это усиливало его собственное удовольствие.

Лукас обнимал ее дрожащее тело, пока она переживала оргазм, и чувствовал, что вот‑вот сам забудется от наслаждения. Он занимался сексом многие годы, но сегодня все было иначе. Он стал совсем другим, словно попал в параллельную реальность, где были другие правила. Секс оказался не только физическим удовольствием, но и сложным многоуровневым переживанием, в котором неразрывно участвовали тело и разум.

Руби страстно поглаживала его подрагивающие плечи и спину.

– Тебе явно было хорошо. Твоя кожа покрылась мурашками.

Лукас приподнялся на локте и провел пальцами по ее шелковистым волосам. Яблочный аромат ее шампуня дразнил его ноздри.

– Мне было намного лучше чем хорошо. – Он улыбнулся и поцеловал ее мягкие губы.

Она вздохнула и обвила руками его шею, и он вдруг понял, что не хочет уходить от нее. Он всегда уходил от женщин после секса. А сейчас он обнимает Руби так, словно не торопится ее отпускать. Но ему придется отпустить ее, как только неделя закончится.

– Мне тоже никогда не было так хорошо, как сегодня, – сказала она и прижалась к нему.

Лукас прислушался к ее мягкому и ритмичному дыханию. Он не был настолько старомоден, чтобы беспокоиться о том, сколько любовников у нее было до него. Хотя его настораживало то, что она не всегда получала удовольствие от секса.

Глава 7

Ужин прошел немного позже, чем планировала Руби, но она не жаловалась. Примерно через час она сидела с Лукасом в столовой, и ее тело покалывало после занятий любовью.

Каждый раз, когда она вспоминала о том, как он овладевал ею, по ее телу пробегала дрожь. Она взглянула на его руку, в которой он держал бокал с вином, и с нежностью подумала о том, что чувствовала, когда эти ловкие пальцы ласкали ее.

Лукас поднес бокал к губам и отпил вина. Он поставил бокал на стол, и выражение его лица стало озабоченным. Неужели он уже сожалеет о том, как развиваются их отношения?

Руби взяла свой бокал:

– Похоже, ты взволнован.

Он моргнул, словно совершенно забыл, что она