и облизнула ее, как кошка, медленно и соблазнительно, и Лукас гортанно простонал.

Лукас обхватил ее за талию и усадил на кухонный стол, потянул ее сарафан вверх, раздвинул ей бедра и встал у нее между ног. Держа за спину, он сильно прижал Руби к себе и решительно поцеловал в губы, будто его самообладание висело на волоске. Ей нравилось наблюдать за его возбуждением и знать, что именно она заводит его.

Он стал целовать и лизать ее обнаженную грудь, и Руби выгнула спину от удовольствия. Нежное тепло его прикосновений вызывало дрожь по всему ее телу. Никто и никогда не обращался с ее грудью так трепетно.

– Я понимаю, какая ты красивая, просто прикоснувшись к тебе, – хрипло сказал Лукас.

– Обычно в этот момент я стараюсь прикрыться, – призналась Руби. – У меня неидеальная фигура.

Он нахмурился:

– Не надо относиться к себе так строго. Идеалов не существует.

Руби провела пальцами по его худому подбородку и нижней губе.

– Ты хотел поужинать или?..

Лукас усмехнулся:

– Ужин подождет. – Он припал к ее губам в жгучем поцелуе, от которого ее сердце забилось чаще.

У нее не осталось никаких сомнений в его намерениях. Наконец он оторвался от ее губ и стал покрывать горячими поцелуями ее тело. Он стянул с нее трусики и начал целовать между ног.

Ее немного шокировали его откровенные ласки, но потом она расслабилась и поняла: удовольствие, которое дарил ей Лукас, такое же естественное, как дыхание. Ощущения захлестывали ее нарастающими волнами, а потом ее увлек водоворот чувств, от которых задрожала каждая клеточка ее тела.

Лукас обнимал ее, пока она приходила в себя.

– Это только закуска…

Руби снова задрожала от наплыва ощущений:

– Я могу только представить, каким будет основное блюдо, не говоря уже о десерте.

Он провел костяшками пальцев по ее щеке и лениво улыбнулся:

– Ты расстроилась?

Руби прижалась своим лбом к его лбу, прерывисто дыша:

– Еще никто не ласкал меня так. Я всегда старалась закрыться.

Он слегка отстранился от нее:

– Ты прекрасна, Руби. Красивая и такая отзывчивая. Знаешь ли ты, как приятно мужчине, когда его партнерша с радостью реагирует на его прикосновения?

– Наверное, я сходилась не с теми мужчинами. Мне ни с кем не было так хорошо. С тобой я едва не потеряла сознание от удовольствия.

Лукас улыбнулся и положил руки ей на плечи, снова прижимая к себе.

– Ты неповторимая, – хрипло произнес он.

Руби в замешательстве нахмурилась:

– Но у меня был оргазм, а у тебя нет.

Он нежно провел пальцем по ее губам:

– Я могу подождать. Мы закончим позже, в постели. А сейчас давай поужинаем.

Она вдруг почувствовала неуверенность. Конечно, он может подождать. Он не так привязан к ней, как она к нему. Она просто подвернулась ему под руку, а на самом деле он никогда не взглянул бы на нее дважды, если бы обстоятельства сложились иначе. Обычно он спал с ошеломляющими моделями, у которых на теле не было ни одной жирной складочки.

Руби соскользнула со стола, торопливо поправляя одежду.

– Ужин будет недолгим.

Лукас внезапно схватил ее за руку, когда она проходила мимо нее.

– Ты расстроена, – настаивал он.

Руби высвободила запястье из его хватки.

– Конечно, я расстроена. Я думала, ты страстно хочешь меня, но, очевидно, я ошиблась. Прости, что тебе было неприятно. Поверь, я больше тебя не побеспокою.

Он издал протяжный стон и прерывисто вдохнул:

– Милая, я хочу тебя так же сильно, как ты хочешь меня, и даже больше. Но…

– Вот именно «но», – вмешалась Руби. – Нам с тобой не следует сходиться. Я внучка экономки. Девушка, которая смутила тебя много лет назад, набросившись на тебя. Я тебе не пара. Никто в твоем высшем кругу не примет меня в качестве твоей подружки. Я могу привести еще кучу причин.

– Пожалуйста, не надо, – отрезал он.

Руби сморгнула внезапные слезы, у нее сжалось горло.

– Я некрасивая. Я обычная. А все знают, что ты привык к чему‑нибудь необычному.

Лукас нежно взял ее руками за плечи:

– Ты не представляешь, как мне трудно не прикасаться к тебе с того момента, как ты вчера вошла в библиотеку в Ротвелл‑Парке. Я не вижу тебя, но чувствую, как никого другого. – Он слегка сжал ее плечи, его лицо смягчилось. – Я умею контролировать свои желания, но они от этого не становятся слабее.

Руби провела кончиком языка по пересохшим губам, внезапно ей стало совестно от того, что она вспылила. Но, испытав такую умопомрачительную близость с Лукасом, она почувствовала себя невероятно уязвимой, особенно после того, как он сам не получил удовольствие. Как она могла не думать, что он на самом деле не хочет ее?

– Я не привыкла к тому, что мужчина медлит со мной. У меня было не так много любовников, но большинство из тех, что у меня были, торопились избавиться от меня. Чаще всего я имитировала оргазм, потому что им было наплевать на мое удовольствие.

Лукас обхватил ее лицо широкими ладонями и посерьезнел.

– Моя цель – твое удовольствие. Иначе бессмысленно продолжать наше… соглашение.

Его легкая неуверенность заставила Руби задуматься: не сожалеет ли он о том, что пригласил ее на свой остров. Между ними все изменилось, особенно теперь. Она изменилась. Ее тело ожило и пульсировало новой энергией.

Руби обвила руками его шею:

– Ты хочешь продолжить?

– А ты сомневаешься? – Он припал к ее губам в поцелуе, который избавил ее от всех сомнений.

Лукас стоял у своей кровати с Руби и гладил пальцами ее обнаженные руки. Ее кожа была мягкой как шелк высочайшего качества. Он вдохнул ее запах, поднес ее руку к губам и поцеловал кончик каждого ее пальца.

Он страстно желал увидеть ее лицо, но ему приходилось довольствоваться «чтением» Руби с помощью других чувств. Он слышал ее мягкое дыхание, когда прижимал Руби к своему возбужденному телу, ощущал, как она двигается, чувствовал запах ее возбуждения. Он ощутил быстрое биение ее сердца, прижавшись губами к ее шее, и услышал одобрительные стоны.

Лукас целовал ее медленно, глубоко, впитывая ее молочно‑медовый вкус, будто наркотик, о существовании которого не подозревал. Он не мог насытиться ее мягкостью, сладкой податливостью губ, застенчивой игривостью ее языка. Он не отрывался от ее губ, помогая Руби снять сарафан. Он ласкал руками ее маленькую, но совершенную грудь, наклонял голову, чтобы втянуть в рот ее напряженные соски.

– Мне нравится все, что ты делаешь, – вздохнула она.

– А мне нравится вкус твоей кожи, – сказал Лукас, проводя губами по ее груди.

Руби