Риши покатились слезы. Он попытался их стереть, но его прикосновение было легче дуновения прохладного ветра.

Портал.

Должно быть, он забрал не только ее, но и дух Джаса.

– Риша, где мы? – снова спросил он.

Она посмотрела на вход в пещеру, потом снова на Джаса.

И они – реально существующий человек и дух – пошли туда, откуда в пещеру струился бледно-красный свет.

На выходе из пещеры Риша увидела массивные сталактиты, по которым стекали янтарь и кровь, и широкую бурлящую реку, полную мертвенно-серых конечностей, которая устремлялась в массивные ворота из обсидиана.

Все вокруг нее было точно таким же, как на тропинке в некрополисе. Те же ощущения, те же страх и муки, которые ее там преследовали.

Она так стремилась преодолеть барьер в Мортри, и вот она там.

Она там, и все, чего она хочет, – это вернуться обратно.

Риша посмотрела на Джаса. Он мрачно взирал на бурлящую реку и как будто пытался устоять перед соблазном прыгнуть в нее. Джас был первым духом, который преодолел Запечатывание, а река хотела его поглотить и унести на суд Тханы.

Но Риша ни за что не позволила бы ему отдаться этой реке.

Они вернутся в Витае. Вернутся вместе.

Риша протянула ему руку. Печаль Джаса сменилась решимостью. Он взял ее за руку, и они вдвоем направились в мир мертвых.

* * *

Таисия открыла глаза. Над ней простиралось усыпанное звездами небо.

Она попыталась пошевелиться и закусила от боли губу.

Кто-то сидел рядом.

– Тише-тише.

Она не сразу узнала, кто это, но его имя само собой сорвалось с ее губ:

– Джулиан…

Черные вены еще разбегались по его коже, но, как только она произнесла его имя, они стали исчезать, а его глаза снова стали светло-карими.

Он помог ей сесть, но она продолжала упорно держать в одной руке Звездопад.

Они сидели под Костяным дворцом, его громада сверкала над ними в свете звезд.

Николас встал на колени, лицо его было перепачкано в крови, крылья исчезли. Рядом с ним сидел Фин и в ужасе смотрел на дворец.

– Где мы? – просипел Николас и посмотрел на Таисию. – Что произошло?

Перед ними – превращенный в руины внутренний двор Костяного дворца и словно обглоданные края площади. Они на холме над залитым светом городом. Откуда-то издалека доносятся душераздирающие, леденящие кровь крики.

За городом – темное поле с покачивающейся высокой травой и бесконечный, прошитый звездами черный космос.

У Таисии свело кишки, Умбра обвилась вокруг ее руки и загудела, как будто ее начали подпитывать новые потоки энергии. А вокруг разливался запах гвоздики.

– Мы в Ноктусе, – шепотом сказала она.

Кто-то тихо вскрикнул у нее за спиной. Они обернулись и увидели Риана.

Риан-Фос волоком стащил со ступеней дворца короля Фердинанда и поставил на колени. За ними лежали тела королевских советников. Должно быть, они все это время отсиживались во дворце.

Риан улыбнулся. Глаза его оставались сплошь золотыми.

– Отец!

Фин хотел вскочить на ноги, но Николас рывком усадил его обратно и попросил, нет, потребовал:

– Отпусти его, Фос.

– Что-то нет такого желания.

И Риан, схватив Фердинанда за волосы, ножом перерезал ему горло.

– Нет!

Фин пытался вырваться от Николаса, а Фердинанд замертво повалился на землю.

Таисия так долго хотела увидеть, как он издохнет, и вот теперь он мертв. Раз – и все.

Риан подошел к ним и расправил крылья.

Заговорил голосом мальчика и бога:

– Здесь под нами лежит замок королевской семьи Аструм. Все члены этой семьи мертвы. Теперь к ним присоединился король Ваеги.

Он подошел к Фину. Николас с Вестником Солнца в руках встал у него на пути.

– Не делай этого, – прошептал он. – Прошу, Риан, не надо.

Но Фос легко оттолкнул его в сторону.

Риан присел рядом с Фином и улыбнулся. Тот съежился от страха.

– Ты был прав, Николас, – сказал Фос. – У тебя есть сила, которая может мне пригодиться. А я так долго тобой пренебрегал.

У Николаса замерцали глаза. Таисия сделала резкий вдох и с трудом встала на четвереньки.

– Ник, Ник, не делай этого!

– Делай, что я тебе говорю, – нараспев сказал Фос и взял Фина за шею, – или я его убью.

Николас пытался бороться, но тут сдался, и его глаза стали золотыми.

– Ник!

Лицо Николаса стало пугающе спокойным. Он встал, оставив копье, и заложил руки за спину.

Фин пытался этому противостоять: он топнул ногой, в воздух взлетел камень, но Фос дал ему легкую пощечину и так оборвал заклинание.

– Не стоит этого делать, если хочешь, чтобы я оставил бедного Николаса слоняться где-то поблизости.

Риан повернулся к Таисии:

– И тебя это тоже касается, Ластрайдер.

Она попыталась дернуться, но Джулиан сумел ее удержать.

– Почему ты это делаешь? – с надрывом спросила Таисия. – Какой во всем этом смысл?

– Смысл? – Фос приподнял бровь Риана и прошел туда, где Николас выронил Вестник Солнца.

Поднял копье, и что-то сразу осветило кровь на наконечнике.

– Смысл, – тихо повторил Фос и посмотрел на погруженный в хаос город. – Смысл в том, что очень скоро я стану единственным богом, который способен перемещаться между мирами. Смысл в том, что, когда все другие боги наконец погибнут, Солара завладеет всеми мирами. Моя новая награда позволит мне снять узду с Космического Масштаба, и тогда я стану создавать любые миры, какие только пожелаю.

Награда.

Таисия посмотрела на Костяной дворец. Она больше этого не чувствовала, но знала, что нечто таинственное еще там и хочет вырваться на волю.

Риан снова повернулся к ним и расправил крылья на фоне черного неба.

– Это начнется здесь, – сказал он теперь уже своим голосом, потому что бог завладел им безраздельно. – Начнется с падением Ноктуса под ослепительной волной света.

Яркий конец, яркие начала

Риан смотрел на их перепуганные лица, и что-то внутри его дрогнуло.

«Это – их наказание», – прозвучал голос у него в голове.

Фос. Его бог. Тот, кто спас его несколько лет назад и дал ему новую жизнь, после того как прежняя превратилась в пепел.

«Они это заслужили».

Ему скармливали чужие воспоминания. Схватка с Никсом… Это воспоминания Фоса о том, как они, подражая людям, устраивали спарринги, чтобы узнать, каковы пределы их силы. Тогда они были не просто врагами, которые плетут заговоры по всей Вселенной. Он помнил, как к сияющим перьям его крыльев прикасались холодные как лед пальцы. Помнил, как сам прикасался к мягким и черным, как ночное небо, волосам. Помнил, как они дали друг другу слово, что вместе сотворят из ничего новые миры. Боги, правящие целыми галактиками…

А потом – сокрушительная измена.