— Внутри наших стен — нет. Прошу простить, я имел в виду снаружи.

— Союзники? На скольких даймё я могу рассчитывать?

Акэда раздраженно пожал плечами.

— Вы поступили совершенно неправильно, подвергнув себя такому риску и пустившись в путь с таким малочисленным отрядом. Ещё опаснее было вам приезжать в Киото. Если бы вы предупредили меня, я мог бы встретить вас и сопроводить сюда. Будь ваш отец жив, он бы запретил столь опас…

— Но моего отца нет в живых. — Губы Ёси сжались в тонкую твердую линию. — Союзники?

— Если бы вы подняли свой собственный стяг в Киото, господин, именно свой и ничей другой, большинство даймё и самураев поспешили бы встать рядом с вами, здесь и по всей стране. Их было бы больше чем достаточно, чтобы силой утвердить все, что вы хотели бы утвердить.

— Это можно было бы расценить как измену.

— А, прошу простить, но правда обычно всегда бывает изменой на вашем уровне, господин, и её очень трудно услышать. — Старое обветренное лицо сморщилось в улыбке. — Правда, если вы поднимете знамя сёгуната — почти никто; те даймё, которые находятся здесь, не объединятся против князя Тёсю Огамы, пока он удерживает в своих руках Врата.

— Сколько самураев здесь у Огамы?

— Говорят, больше двух тысяч, все отборные воины, все удобно размещены в укрепленных казармах вокруг дворца, рядом с чисто символической охраной, которая выставлена у наших врат. — Акэда улыбнулся, увидев, как сузились глаза Ёси. — О, все знают, что это против закона, да только никто не напомнил ему об этом и никто ему не воспрепятствовал. Он потихоньку собирал их здесь по десять, по двадцать человек с тех самых пор, как вышвырнул отсюда эту старую лисицу Сандзиро, Кацумату и его сацумских самураев. Вы знаете, что они бежали на лодке в Кагосиму? — Он скользнул глубже в воду. — По слухам, у Огамы ещё от двух до трех тысяч самураев Тёсю в пределах десяти ри.

— А?

— Он все крепче прибирает Киото к рукам, с каждым днём чуть больше, его патрули контролируют все улицы, за исключением банд сиси, которые время от времени затевают драки с любым, кто, по их мнению, недостаточно уважительно относится к сонно-дзёи, особенно с нами и со всеми, кто считается союзниками сёгуната. Они дураки, потому что мы ничуть не меньше ненавидим гайдзинов, их подлые Соглашения и хотим выкинуть их из страны.

— Сиси здесь много?

— Да. По слухам, они затевают какое-то безобразие. Неделю назад несколько сиси сцепились с патрулем Огамы, открыто называя Огаму предателем. Он пришел в бешенство и с тех самых пор пытается выследить их и уничтожить. Есть…

Стук в дверь прервал его. На пороге появился начальник стражи.

— Извините меня, князь Ёси, посланник князя Огамы стоит у ворот, он просит вас принять его.

Ёси и его генерал ошеломленно уставились на него.

— Как он может знать, что я приехал? — зло спросил Ёси. — Последние пятьдесят ри мы проскакали переодетыми. Я не входил в Киото до самой темноты, мы миновали заставы и не встретили ни одного патруля. Здесь, должно быть, есть соглядатай.

— Здесь внутри шпионов нет, — проскрежетал Акэда. — Клянусь своей головой, господин. Снаружи им нет числа, они повсюду, шпионы Огамы, сиси и других, а вас не так трудно узнать.

— Капитан, — произнес Ёси, — скажите, что я сплю и меня нельзя беспокоить. Попросите его вернуться утром, когда он будет принят с должными почестями.

Капитан поклонился и приготовился уйти.

— Прикажите всему гарнизону быть в полной боевой готовности!

Когда они остались одни, Ёси спросил:

— Вы думаете, Огама осмелится напасть на меня здесь? Это было бы объявлением войны.

— Пределы его смелости меня не касаются, господин. Я забочусь только о вашей безопасности. Сейчас я отвечаю за вас.

Горячая вода разогрела теперь суставы Ёси, и он обмяк, на мгновение целиком отдавшись во власть этого тепла. Он был рад, что Акэда взял командование на себя, присутствие старого воина успокаивало его, хотя его высказывания не влияли на его мнение. Он не ждал, что его присутствие будет обнаружено так скоро. Ладно, думал он, мой план все ещё выполним.

— Кто является прикормленным псом Огамы, его посредником при дворе?

— Принц Фудзитака, первый двоюродный брат императора — брат его жены является императорским камергером.

Воздух с шипением вырвался из уст Ёси, и генерал кивнул с досадой.

— Трудно разорвать эту нить, разве что рассечь мечом.

— Немыслимо, — коротко ответил Ёси и подумал: если нет реально осуществимого плана. В любом случае глупо говорить такие вещи вслух, даже наедине. — Какие новости о сёгуне Нобусаде и принцессе Иядзу?

— Их ожидают через неделю, и…

Ёси резко повернул к нему голову.

— Они будут не раньше, чем через две-три недели.

Голос старика заскрежетал, как ножом по железу:

— Принцесса Иядзу приказала кортежу вернуться на Токайдо и двигаться кратчайшим путем в явном нетерпении увидеть своего брата и уговорить своего мужа поклониться ему вопреки всем традициям, чтобы скорее похоронить сёгунат и передать его Огаме.

— Даже здесь, старый друг, следует сдерживать свой язык.

— Я слишком стар, чтобы тревожиться об этом теперь, теперь, когда ваша шея зажата в тисках Огамы.

Ёси послал за прислужницами, которые принесли полотенца и вытерли обоих мужчин и помогли им надеть свежие юката. Он поднял свои мечи.

— Разбудите меня на рассвете, Акэда. У меня много дел.

Перед самым рассветом в южных предместьях, там, где река поворачивала на юг к Осаке и морю, в двадцати с небольшим ри, где большие и малые улицы и переулки тянулись и пересекались вкривь и вкось, разительно отличаясь от строгой планировки самого города, где стоял тяжелый запах испражнений, грязи и гниющих овощей, Кацумата, главный сиси Сацумы и доверенное лицо князя Сандзиро, внезапно пробудился, выскользнул из-под покрывала и встал в полутемной комнате, напряженно прислушиваясь, с мечом наготове.

Ни один звук не предвещал опасность. Снизу слышалась приглушенная возня слуг и прислужниц, разжигавших огонь, резавших овощи, готовивших пищу на день. Его комната располагалась на втором этаже, под потолочными балками, в этой гостинице Шепчущих Сосен. Где-то вдалеке залаяла собака.

Что-то не так, подумал он.

Он неслышно отодвинул сёдзи. Вдоль коридора располагались другие комнаты, три из них были заняты другими сиси, по два человека в комнате. Последняя по коридору была отведена женщинам гостиницы.

С одной стороны имелось небольшое окошко, выходившее на передний двор. Внизу он не заметил никакого движения. Его взгляд снова пробежался по двору, воротам, улице за ними. Ничего. Ещё раз. Ничего. Потом что-то тускло сверкнуло, он больше почувствовал это, чем увидел. Тут же он отодвинул остальные двери и прошипел кодовое слово. Мгновенно все шесть мужчин вскочили на ноги, забыв о сне, и поспешили следом за ним с мечами в руках вниз по шаткой лестнице, через кухню и в заднюю дверь. Тут же через ограду в соседний сад, отступая слаженно и четко, потом в следующий, опять через ограду и в переулок. Они пробежали вдоль него и быстро свернули в проход между двумя приземистыми лачугами. В конце этого тупика он повернул налево и осторожно приоткрыл дверь. Копье бдительного стража угрожающе замерло в футе от его шеи.