речь со всеми людьми будет мягкой... Он будет избегать преувеличений или аффектированной речи. Он будет судить обо всех благосклонно; он будет останавливаться на достоинствах других и никогда не будет отзываться о ком-либо пренебрежительно.57

Он будет избегать ресторанов, за исключением крайних случаев; "мудрый человек не будет есть нигде, кроме как дома и за своим собственным столом".58 Он будет изучать Тору каждый день до самой смерти. Он будет остерегаться ложных мессий, но никогда не потеряет веру в то, что когда-нибудь придет настоящий Мессия, восстановит Израиль в Сионе и приведет весь мир к истинной вере, к изобилию, братству и миру. "Другие народы исчезают, а евреи живут вечно".59

Мишна Тора раздражала раввинов; мало кто мог простить самонадеянность в стремлении вытеснить Талмуд; многие евреи были скандализированы утверждением Маймонида60 что тот, кто изучает Закон, выше того, кто его исполняет. Тем не менее книга сделала ее автора ведущим евреем того времени. Весь Восточный Израиль принял его как своего советника, посылал ему вопросы и проблемы; на протяжении целого поколения казалось, что гаонат возродился. Но Маймонид, не мешкая наслаждаться своей славой, сразу же приступил к работе над следующей книгой. Кодифицировав и разъяснив Закон для ортодоксальных евреев, он обратился к задаче возвращения в лоно иудаизма тех, кто был соблазнен философией или завлечен в караимские общины еретиков в Египте, Палестине или Северной Африке. После еще одного десятилетия трудов он выпустил для еврейского мира свой самый знаменитый труд - "Путеводитель недоумевающих" (1190). Написанная арабскими буквами, она вскоре была переведена на иврит под названием "Морех Небухим" и на латынь и вызвала одну из самых жестоких интеллектуальных бурь тринадцатого века.

"Моя главная цель, - говорится во введении, - объяснить некоторые слова, встречающиеся в пророческих книгах" - то есть в Ветхом Завете. Многие библейские термины и отрывки имеют несколько значений: буквальное, метафорическое или символическое. Если воспринимать их буквально, то некоторые из них станут камнем преткновения для людей искренне религиозных, но уважающих разум как высшую способность человека. Такие люди не должны быть вынуждены выбирать между религией без разума и разумом без религии. Поскольку разум был заложен в человека Богом, он не может противоречить Божьему откровению. Там, где возникают противоречия, считает Маймонид , это происходит потому, что мы воспринимаем буквально выражения, адаптированные к образному и живописному мышлению простых, неграмотных людей, которым была адресована Библия.

Наши мудрецы говорили: невозможно дать человеку полный отчет о творении..... Он трактуется в метафорах, чтобы необразованные люди могли понять его в меру своих способностей и слабости восприятия, а образованные могли воспринять его в другом смысле.61

От этой отправной точки Маймонид переходит к обсуждению вопроса о божестве. То, что некий высший разум управляет вселенной, он выводит из доказательств замысла в природе; но он высмеивает идею о том, что все вещи были созданы ради человека.62 Вещи существуют только потому, что существует Бог, их источник и жизнь; "если бы можно было предположить, что Он не существует, то из этого следовало бы, что ничто другое не могло бы существовать". Поскольку таким образом необходимо, чтобы Бог существовал, Его существование тождественно Его сущности. Теперь "вещь, которая сама по себе имеет необходимость существования, не может иметь для своего существования никакой причины". *63 Поскольку Бог разумен, Он должен быть бесплотным; поэтому все библейские отрывки, подразумевающие наличие у Бога физических органов или атрибутов, следует толковать образно. На самом деле, говорит Маймонид (вероятно, вслед за мутазилитами), мы не можем знать о Боге ничего, кроме того, что Он существует. Даже нефизические термины, которые мы используем для Его обозначения - разум, всемогущество, милосердие, любовь, единство, воля - являются омонимами, то есть имеют иное значение, когда применяются к Богу, чем когда используются в отношении человека. Каково их значение в случае Бога, мы никогда не узнаем; мы никогда не сможем дать Ему определение; мы не должны приписывать Ему никаких положительных атрибутов, качеств или предикатов. Когда Библия рассказывает о том, как Бог или ангел "говорил" с пророками, мы не должны представлять себе голос или звук. "Пророчество - это совершеннейшее развитие способности воображения; это "эманация Божественного Существа" через сон или экстатическое видение; то, о чем рассказывают пророки, происходило не в реальности, а только в таком видении или сне, и во многих случаях должно толковаться аллегорически.64 "Некоторые из наших мудрецов ясно заявили, что Иова никогда не существовало и что он является поэтическим вымыслом... раскрывающим важнейшие истины".65 Любой человек, если он разовьет свои способности до предела, способен на такие пророческие откровения; ведь человеческий разум - это непрерывное откровение, по сути не отличающееся от ярких прозрений пророка.

Создал ли Бог мир во времени, или же вселенная, состоящая из материи и движения, как считал Аристотель, вечна? Здесь, говорит Маймонид, разум заблуждается; мы не можем доказать ни вечность, ни сотворение мира; поэтому давайте придерживаться веры наших отцов в его сотворение.66 Он переходит к аллегорическому толкованию истории сотворения мира в Бытие: Адам - активная форма или дух; Ева - пассивная материя, которая является корнем всех зол; змей - воображение.67 Но зло не является позитивной сущностью; это просто отрицание добра. Большинство наших несчастий происходит по нашей собственной вине; другие виды зла являются злом только с человеческой или ограниченной точки зрения; космический взгляд может обнаружить в каждом зле благо или необходимость целого.68 Бог предоставляет человеку свободу воли, которая позволяет ему быть человеком; человек иногда выбирает зло; Бог предвидит этот выбор, но не определяет его.

Бессмертен ли человек? Здесь Маймонид в полной мере использует свою способность мистифицировать читателей. В "Путеводителе" он избегает этого вопроса, за исключением того, что говорит: "Душа, которая остается после смерти, - это не та душа, которая живет в человеке, когда он рождается";69 Последняя - "потенциальный интеллект" - является функцией тела и умирает вместе с ним; выживает "приобретенный" или "активный интеллект", который существовал до тела и никогда не был его функцией.70 Эта аристотелевско-аверроистская точка зрения, очевидно, отрицала индивидуальное бессмертие. В Мишне Тора Маймонид отверг воскрешение тела, высмеял мусульманское представление о физически-эпикурейском рае и представил это, как в исламе, так и в иудаизме, как уступку воображению и моральным потребностям населения71.71 В "Руководстве" он добавил, что "бесплотные сущности могут быть сочтены только тогда, когда они являются силами, находящимися в теле";72 * что, по-видимому, подразумевало, что бесплотный дух, переживший тело, не обладает индивидуальным сознанием. Поскольку физическое воскрешение стало центральной доктриной как иудаизма, так и магометанства, эти